Форум » Обмен файлами » Фильмы о гражданской войне » Ответить
Фильмы о гражданской войне
Dobrovolec: Господа, у меня возникла идея создать здесь некий каталог фильмов о ГВ. В советское время об этом много снимали, было много шедевров, но много малоизвестных хороших фильмов, сам открыл для себя в интернете много нового в последнее время. Документальные фильмы, коих много сняли в постсоветское время также приветствуются!!!
Dobrovolec: http://kinofilms.tv/film/pervaya-konnaya/21813/ Здесь можно бесплатно и бет регистрации посмотреть фильм "Первая конная!, 1984, в фильме показаны элементы формы цветных частей, можно различить марковцев и дроздовцев...
Роман: "Его зовут Сухе-Батор"(1942 г.) С великим актером Николаем Черкасовым в роли барона Унгерна.http://www.youtube.com/watch?v=MQ5ZnK2kNxY
Роман: "Первая конная"(1941г.)http://www.youtube.com/watch?v=DYkoXfHrnlM"Разгром Юденича"(1940г.)http://www.youtube.com/watch?v=MSwhuPw2m5U"Волочаевские дни"(1937г.)http://www.youtube.com/watch?v=cObFg5Z5bVA
Dobrovolec: http://kinofilms.tv/film/pervaya-konnaya-1941/33081/ Ещё раз "Первая конная" 1941 г.
Роман: "Царицын - Поход Ворошилова" (1 с.) (1942г.)http://www.youtube.com/watch?v=E61A0g7Fmfs"Царицын - Оборона" (2 с.) (1942г.)http://www.youtube.com/watch?v=O6XkWiz7Y4M
Роман: "Чапаев"(1934г.)http://www.youtube.com/watch?v=jI4XsIupDM8"Тринадцать"(1936г.)http://www.youtube.com/watch?v=qmiNzhfh3D0
Роман: "Гроза над Белой"http://www.youtube.com/watch?v=KjcalGC8HeY"Кочующий фронт"http://megogo.net/ru/view/8316-kochuyushchiy-front.html
Dobrovolec: Всадники (1939) http://www.youtube.com/watch?v=ENuvM4o0-vg
Dobrovolec: http://www.youtube.com/watch?v=ew3FyHbMX0M Владивосток, год 1918 (1982)
Запорожець: Спасибо Dobrovolec ! Я например с удовольствием смотрю старые фильмы про гр. войну, пересмотрел все что есть в нашем советском кино, начиная с "Чапаева".
Dobrovolec: Pozhalujsta, v etom i celj etoj temy, sam hochu "peresmotretj", osobenno interesny filjmy 30-h godov, gde ispoljzujutsja originaljnye obrazcy oruzhija i uniformy...
Dobrovolec: Огненные версты https://www.youtube.com/watch?v=0Kiml-N0ExU
Dobrovolec: http://www.youtube.com/watch?v=8Pz-CpLd_38 х.ф. Приходи свободным Фильм 1984 года о герое гражданской войны - чеченском красном командире Асланбеке Шерипове.
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: Фильм 1984 года о герое гражданской войны - чеченском красном командире Асланбеке Шерипове. Спасибо! Хороший фильм, удивительно что я его не видел.
Dobrovolec: http://www.youtube.com/watch?v=NQWHE27S1pg Измена (1967) Гражданская война в Средней Азии. Отряд красноармейцев, окруженный бандитами, вырывается из засады. Командир Асад убивает военкома, подозревая его в измене. Сын убитого пытается доказать невиновность отца. Тем временем Асад тайно вступает в сговор с басмачами. По его наводке гибнут и другие красноармейцы. Сам же Асад погибает от рук басмачей, которые вскоре оказались в сложной ситуации и решили избавиться от возможного предателя.
Dobrovolec: Там ляп в униформе - подполковник-контрразведчик в советских погонах подполковника ( в царской армии были 3 маленьких звезды)... В "Приходи свободным " имеется в виду...
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: Там ляп в униформе - подполковник-контрразведчик в советских погонах подполковника ( в царской армии были 3 маленьких звезды)... Это бывает в советских фильмах.
Dobrovolec: Да, золотые погоны там на всех сталинские, кроме казачьего атамана в красной черкеске, как мне показалось...
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: Да, золотые погоны там на всех сталинские, кроме казачьего атамана в красной черкеске, как мне показалось... Не показалось. Настоящие царские.
Dobrovolec: ну это логично, вероятно, вместе с черкеской и были в запасниках...
Запорожець-2: К стати заметно что черкеска заношенная.
Леонид: По-моему не было такого здесь еще. Единственный известный мне фильм,посвященный ГВ в Закаспийской области-"Бастион" (об обороне Востросаблиным Кушки). Другой вопрос сколько процентов там истыны.
Леонид: Dobrovolec пишет: х.ф. Приходи свободным Советские погоны у царского генерала...
Игорь Ластунов: В кинофильме"Девять жизней Нестора Махно "генерал-майоры Шкуро и Слащев носят на погонах по одной звезде советских генерал-майоров.А это фильм 2006 года.
Игорь Ластунов: Во многих советских фильмах Белые выглядели совсем неплохо и вызывали часто большую симпатию чем красные.Но просматривая заново сегодня эти фильмы.,сразу видно как они все все равно были фальшивы.Современные фильмы в большинстве своем грешат тем же.Каждый режиссер фильма стремится создать новый миф о своем герое.
Леонид: Игорь Ластунов пишет: Во многих советских фильмах Белые выглядели совсем неплохо и вызывали часто большую симпатию чем красные.Но просматривая заново сегодня эти фильмы.,сразу видно как они все все равно были фальшивы.Современные фильмы в большинстве своем грешат тем же.Каждый режиссер фильма стремится создать новый миф о своем герое. Согласен и т.с. подписываюсь под каждым словом.Увы,нам до уровня воспроизведения ГВ на экране как это американцы по своей ГВ делают бесконечно далеко...
Леонид: Игорь Ластунов пишет: В кинофильме"Девять жизней Нестора Махно "генерал-майоры Шкуро и Слащев носят на погонах по одной звезде советских генерал-майоров.А это фильм 2006 года. Выдержки досмотреть эту картину до конца честно говоря не хватило...правды не больше чем в иных советских фильмах.
Леонид: А никто не помнит как назывался фильм грузинской киностудии,снятый о сибирском партизанском командире Несторе Каландаришвили в 60-е?"Дед" или что-то в этом роде?
Игорь Ластунов: В 1973 году киностудия Грузия-фильм сняла художественный фильм «Сибирский дед».
Леонид: Точно,спасибо.
Dobrovolec: Господа, кидайте ссылки на фильмы заодно, пожалуйста!!! Сибирский дед 1973 История последних лет жизни легендарного человека, героя гражданской войны в Сибири Нестора Александровича Каландаришвили. История, в которой рука об руку будут идти документ и легенда, биография и сказ, поэзия реалистической достоверности и романтическая приподнятость правды... http://www.youtube.com/watch?v=I_YP4wxH80A
Dobrovolec: http://www.youtube.com/watch?v=iD9k1u1Ae_k Хлеб, золото, наган (1980) Полная версия
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: В кинофильме"Девять жизней Нестора Махно "генерал-майоры Шкуро и Слащев носят на погонах по одной звезде советских генерал-майоров.А это фильм 2006 года. Фильм очень нудный и поставлен паршиво.
Леонид: Запорожець-2 пишет: Фильм очень нудный и поставлен паршиво.
Игорь Ластунов: В фильме говорится ,что весной 1919 махновцами был убит белый генерал Тилло(Тилле),а он живехонький еще жил в эмиграции до 1931 года.
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: В фильме говорится ,что весной 1919 махновцами был убит белый генерал Тилло(Тилле),а он живехонький еще жил в эмиграции до 1931 года. Встречал не раз такую информацию в красных источниках - Гражданская война на Украине том 2.
Dobrovolec: "да, фильм "9 смертей" нехороший и малобюджетный, но тема махновщины раскрыта неплохо, поэтому "хай живе" :-)))
Леонид: Dobrovolec пишет: "да, фильм "9 смертей" нехороший и малобюджетный, но тема махновщины раскрыта неплохо, поэтому "хай живе" :-))) Лично мне больше понравилось раскрытие "украинской темы" в "Белая гвардия" российской экранизации (очищенной от шелухи советской картины,где полковник Турбин кричит юнкерам что мол вы собрались в Добрармию к Деникину,а там ничего нет и такая же сволочь как здесь генералы.Не мог такого Турбин сказать и в первой редакции произведения Булгакова такого монолога тоже нет.А бравые офицеры пьют "за совет народных комиссаров"...).
Dobrovolec: Ну это опять же на потребу дня, как и "Тарас Бульба"...Когда же всё это закончится...
Запорожець-2: Леонид пишет: Лично мне больше понравилось раскрытие "украинской темы" в "Белая гвардия" российской экранизации Петлюровцы показаны как бандиты с большой дороги.
Игорь Ластунов: Честно говоря смотрел экранизацию "Белой гвардии" и плевался.Бездарный сценарий,бездарная игра актеров.После В.Басова,поручик Мышлаевский Пореченкова(Леха Николаев) смотрится,как пародия на Белого офицера.Тоже можно сказать об игре Хабенского,Ксении Раппопорт и др.Безусловно в "Днях Турбиных"тоже немало ляпов(а что вы хотели от Советского фильма).,но там все это скрашивает великолепная игра актеров.
Леонид: Тут согласен,актеры нынче не те. Неоднократно и здесь писали о том,что к сожалению пока хороших фильмов по ГВ нет,т.к. советские по понятным причинам не объективны мягко говоря,а современные не дотягивают до уровня совветских актеров в большинстве случаев и перегибают теперь в сторону белых. "Адмирал" вызвал такое живое обсуждение и проивников и сторонников картины,т.к. больше-то ничего и нет-халтура вроде "Девять жизней..." или "Чапая".
Игорь Ластунов: Да согласен. "Адмирал" пока лучший из современных фильмов о Г.В. Хотя там тоже много ляпов,неточностей и много любви,мало самой Г.В. Сейчас обещают еще одну экранизацию "Тихого Дона".
Леонид: Игорь Ластунов пишет: "Адмирал" пока лучший из современных фильмов о Г.В. Хотя там тоже много ляпов,неточностей и много любви,мало самой Г.В. Бесспорно.Фильм поднял такую волну книг и статей о Колчаке,про которого не писал только ленивый.И увы большая часть работ повторяет "старые песни о главном". Игорь Ластунов пишет: Сейчас обещают еще одну экранизацию "Тихого Дона". Сложно будет Герасимова превзойти.На мой взгляд это один из самых лучших фильмов о ГВ за советский период (если не брать в расчет идеологию).А актеров здесь вообще едва ли можно лучше найти на сегодня.
Леонид: Есть надежда что "Батальон смерти" премьера которого ожидается 1-го порадует,но терзают смутные сомнения.Фактическую сторону думаю скомкают в ущерб "голивудскости" (как было в "Брестской крепости").
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: Честно говоря смотрел экранизацию "Белой гвардии" и плевался.Бездарный сценарий,бездарная игра актеров.После В.Басова,поручик Мышлаевский Пореченкова(Леха Николаев) смотрится,как пародия на Белого офицера.Тоже можно сказать об игре Хабенского,Ксении Раппопорт и др.Безусловно в "Днях Турбиных"тоже немало ляпов(а что вы хотели от Советского фильма).,но там все это скрашивает великолепная игра актеров. Мне "Дни Турбиных" очень нравится, и всегда смотрю с удовольствием. "Белая Гвардия" по сравнению....одну серию посмотрел, больше не выдержал.
Леонид: Запорожець-2 пишет: Мне "Дни Турбиных" очень нравится, и всегда смотрю с удовольствием. "Белая Гвардия" по сравнению....одну серию посмотрел, больше не выдержал. Я посмотрел до конца,а вот про Махно не досмотрел (чего стараюсь не делать)...
Запорожець-2: Леонид пишет: Сложно будет Герасимова превзойти. Бондарчук пытался...
Игорь Ластунов: В Ростовской области идет подготовка к съемкам новой экранизации всемирно известного романа-эпопеи В начале июня на родине нобелевского лауреата - писателя Михаила Шолохова - Сергей Урсуляк, известный широкому зрителю по фильмам «Ликвидация» и «Исаев», приступает к съемкам «Тихого Дона». Это уже четвертая экранизация романа. Планируется, что 10-серийный фильм выйдет на экраны в мае 2015 года на телеканале «Россия» к 110-летию со дня рождения Михаила Александровича. К съемкам Сергей Урсуляк подошел серьезно - почти год назад он уже ездил по хуторам, общался с местными старожилами - носителями знаменитого донского говора: слушал казачьи песни, отбирал типажи. Престарелые казаки рассказывали, как замуж выходили, какие традиции на свадьбах были, как работали в поле и по хозяйству. В Государственном музее-заповеднике М.А. Шолохова режиссеру предоставили большой объем эскизов, фотографий, в том числе и одежды казаков, по которым будут шить костюмы, а также предметы быта времени, описанного в романе.
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: К съемкам Сергей Урсуляк подошел серьезно Дай Бог что бы получилось.
Игорь Ластунов: В роли Григория Мелехова-Евгений Ткачук. Известен по роли Мишки Япончика в фильме"Жизнь и приключения Мишки Япончика".Фильм по сути о Г.В.
Леонид: Запорожець-2 пишет: Дай Бог что бы получилось. Прочитав пресс-релиз бооольшое сомнение.Видел заявленные работы Урсуляка-плохая пародия на фильмы Леозновой и Говорухина.Снова сериал будет.Ну а про "Япончика" и говорить нечего...
Запорожець-2: Леонид пишет: Ну а про "Япончика" и говорить нечего.. Не плохой фильм.
Леонид: Запорожець-2 пишет: Не плохой фильм. А насколько он соотвествует действительности? Украинские товарисчи например уверяют,что Одессу взяли именно благодаря атаману Григорьеву,красные говорят-Котовский...
Запорожець-2: Леонид, фильм сделан не в историческом жанре и есть свои киноляпы. Чисто приключенческий, любовь, лирика. В действительности скорей всего было по другому. Одессу не раз брали, первый раз - Григорьев, второй - Котовский.
Леонид: Запорожець-2 пишет: фильм сделан не в историческом жанре и есть свои киноляпы. Чисто приключенческий, любовь, лирика Мне нравится когда больше истории. Запорожець-2 пишет: Одессу не раз брали, первый раз - Григорьев, второй - Котовский. Если не ошибаюсь раз 14 переходил из рук в руки разных сторон.Уверенно входит в тройку "лидеров" вместе с Владивостоком и Тобольском.
Игорь Ластунов: Киев или Екатеринослав ни в чем не уступали им,как и почти каждый населенный пункт на Украине.
Запорожець-2: Леонид пишет: "Адмирал" вызвал такое живое обсуждение и проивников и сторонников картины,т.к. больше-то ничего и нет-халтура вроде "Девять жизней..." или "Чапая". "Страсти по Чапаю" - ляпов пруд пруди
Леонид: Игорь Ластунов пишет: Киев или Екатеринослав ни в чем не уступали им,как и почти каждый населенный пункт на Украине. Кстати вспомнился еще один фильм по теме-"Арсенал"-о восстании в январе 1918 на заводе "Арсенал" в Киеве рабочих против Центральной рады и кроваво подавленный.
Запорожець-2: В фильме " Хождение по мукам" (1957 - 1959гг.) показано как мае (по новому стилю) 1919г. через р. Маныч переправлялась стрелковая бригада генерала Теплова. Исторический факт.
Игорь Ластунов: В фильме " Хождение по мукам" (1957 - 1959гг.) показано наступление на Царицынском фронте в полный рост("психическая атака") летом 1918 года офицерской бригады в 12 тысяч штыков.Эта сказка описана в одноименном романе А.Н.Толстого.
Запорожець-2: Точно - сказка. Но в книги его приведены некоторые эпизоды (2-го Кубанского похода), соответствующие действительности того периода (скорей всего взято из мемуаров Деникина или других белых генералов). В фильме это не отображено, фильм 3-х серийный.
Игорь Ластунов: в 12-ти серийном римейке ледяной поход отображен,но и там немало ложек дегтя.Чего стоят одни разговоры офицеров 1-го офицерского(Марковского)полка о том.,что после освобождения Екатеринодара от большевиков они будут их вешать на фонарях, а также о барышнях и пиве."Правильный"подполковник Рощин с отвращением слушает разговоры своих "боевых товарищей",которых он позднее с легкостью предаст.
Запорожець-2: Больше понравился старый фильм и Гриценко (Рощин), хорошо сыграл кадровика-офицера, думаю в жизни он бы не перешел на сторону красных.
Dobrovolec: А что тут удивительного? "Хождение по мукам" не исторический фильм, а экранизация романа Алексея Толстого...
Игорь Ластунов: Сейчас смотрю по каналу "Россия 2" кинофильм"Господа офицеры.Спасти императора".
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: Сейчас смотрю по каналу "Россия 2" кинофильм"Господа офицеры.Спасти императора". Не плохой боевичек.
Леонид: Игорь Ластунов пишет: Сейчас смотрю по каналу "Россия 2" кинофильм"Господа офицеры.Спасти императора". Мое мнение-клюква. Многие советские фильмы лучше.Яркий пример обратного явлению советскому "историко-революционному" кино.Все белые идеологически правильные молодцы,идеалисты и романтики,красные -упертые фанатики и садисты. Про внешнюю сторону не говорю.На белых можно увидеть к примеру подсумки РККА обр.1937 г. к мосинке. Вспомните "Чапаева".Редкий пример.когда в фильме правды 15 процентов,но смотришь снова и снова.Как тонко акценты расставлены! Красный командир Чапаев не понимает что такое Интернационал и какой он по счету сейчас вообще,а белый генерал,командующий уральцами,в исполннии Певцова разбирается в тонкостях идеологии большевиков,рассуждая об этом и небрежно музицируя на рояле.Ну а сцена психической атаки вообще всех времен и народов. Ну разве сейчас могут такое снять...
Игорь Ластунов: Да клюквы действительно много.Но главная цель идейная.Через 80 лет поквитаться с красными,хотя бы в кино.Хотя пожалуй уже поздно.Нынешние "демократы" ненавидят Николая 2-го и Российскую империю.Молодежи все равно,лишь бы была хорошая зарплата.Правда сейчас много молодых дураков собирается ехать на Украину,воевать против "фашисто-бандеровцев".Один наш местный" демократ" договорился до того:"Считаю большим благом, что в 1917 г убили Николая Романова и свергли самодержавие. Потому что царское самодержавие было империей зла. И опору свою строила на зарождающемся русском фашизме- так называемом черносотенном движении. Имперское мышление всегда ведет к злу. Гитлер тоже пытался в качестве вождя создать свою империю. И всегда подобные Гитлеры ведут к огромным и страшным кровопролитиям. Сторонники имперского мышления в России, осознают они это или нет, тоже на самом деле стремятся к мировой войне и массовому кровопролитию. При нынешнем политическом устройстве курс на попытку создания русской империи во главе с вождем, это на самом деле лишь повторение пути Гитлера: попытка создания фашистского государства. Как ни крути, а получается только фашизм с идеей русского мессианства, так называемой русской мисссии. Гитлер бредил германским мессианством. Считают, что он был психически больным, шизофренником. Похоже, что этой болезнью болеют и лидеры российского государства. Я так считаю."Это мысли известного в РК правозащитника.Комментарии как говорится излишни.
Запорожець-2: Каждый десятый http://www.sovetskyfilm.ru/vse-kategorii/revoliutciia-grazhdanskaia-voina/kazhdyi-desiatyi.html Гражданская война в Сибири, Колчак ведет наступление по всем фронтам. Захвачен в плен отряд красноармейцев. каждого десятого из них ждет расстрел. Но Красноармейцы бегут из плена, проявляя чудеса героизма...
Леонид: Игорь Ластунов пишет: Но главная цель идейная.Через 80 лет поквитаться с красными,хотя бы в кино Вот тут Вы четко суть ухватили,в точку. А по поводу рассудений о русском империализме и фашизме (не хочется ударятся в эту тему,т.к.ветка не про то) считаю,что сегодняшний винегрет в головах власть придержащих-следствие на мой взгляд опять-таки событий 1917 г.Разрушилось не просто государственное образование во главе с монархом,занимавшее "шестую часть суши"-раскололась российская нация (чему большевики поспособствовали немало),рассыпалась на украинцев,русских,татар,башкир,грузин и пр. и не собрана до сих пор и такое ощущение.что в обозримом будущем не соберется снова а может и никогда уже.Разрушен был русский мир-с общей историей и культурой,мировозрением.И тщетны попытки представить большевиков собирателями новой империи-уже они часть ее растеряли (Русская Польша,Финляндия),как и то,что могла бы получить Россия,воспользовавшись плодами честно заслуженной победы в ПМВ. Да никому бы и в голову не могло прийти в Российской империи обстреливать из тяжелой артиллерии жилые кварталы,мирное население-своих же граждан только за то,что они на другом языке говорят.Никому и в страшном сне не приснилось,что можно спокойно убить человек 20 или 50 или 100,потом пойти попить чаю и затем продолжить убивать.... Сегодня узнал.что украинская армия обстреливает жилые кварталы уже не то что из РЗСО,минометов или тяжелой атиллерии-в ход пошли стратегические ракеты малого радиуса действия...кому такое только в голову могло прийти...?
Запорожець-2: Первая конная (1984), р. Владимир Любомудров https://www.youtube.com/watch?v=DDQAeTpQKl0 Сплошной ералаш, не понятно какое крупное сражение освещено?
Игорь Ластунов: Гадать бессмысленно, посмотрел отрывки, полный винегрет.
Запорожець-2: Гроза над Белой (1968) Действие фильма происходит в 1919 году. Фильм рассказывает об эпизоде Гражданской войны, когда войска под командованием М. В. Фрунзе захватили Уфу. Начало сюжета относится к февралю 1919 года, когда Фрунзе возглавляет 4-ю армию Красной армии. 4-я армия представляет собой плохо одетую и обутую, плохо вооруженную, и очень недисциплинированную массу. Комиссаров убивают, командиры своевольничают. Фрунзе приходится балансировать на грани, чтобы сплотить армию. Одновременно развивается наступление Русской армии. План Фрунзе, уже командира Южной группы Восточного фронта Красной армии, по организации контрнаступления встречает сопротивление в самых "верхах" Красной армии, которым кажется, что им "виднее". Все же войска Фрунзе переходят в контрнаступление. На реке Белой, под Уфой, войскам Фрунзе предстоит встретиться с противостоящим им белым генералом Ханжиным… http://kinofilms.tv/film/groza-nad-beloj/39689/
Игорь Ластунов: Михаил Васильевич Ханжин до 1955 года сидел у нас в Коми АССР, в городе Ухта. Трудно говорить о нем,как о полководце,он все же по своей основной военной профессии больше артиллерист.Сложно реально оценить полководческий талант М.В.Фрунзе,но почти на всех фронтах Г.В.его сопровождал бывший генерал-майор РИА Фёдор Фёдорович Новицкий. В кинематографе образ Ф. Ф. Новицкого передан в советском фильме «Гроза над Белой» (1968), где его роль сыграл актёр Николай Волков.
Запорожець-2: Показано наступление каппелевцев в районе Красного яра под Уфой, форма черная не похожа на форму войск Каппеля.
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: Сложно реально оценить полководческий талант М.В.Фрунзе,но почти на всех фронтах Г.В.его сопровождал бывший генерал-майор РИА Фёдор Фёдорович Новицкий. Тогда понятно какой его "талант".
Игорь Ластунов: Михаил пишет"форма черная не похожа на форму войск Каппеля.",после фильма"Чапаев",очевидно это вошло в моду в советском кинематографе.Фрунзе был блестящий организатор и как "настоящий большевик" умел заставить на себя работать военспецов.
Запорожець-2: Игорь как там погода в Брянске? У нас жара до 40 градусов, до 2-3 ночи спать не возможно + краснопузые (КОМАРЫ) заедают
Игорь Ластунов: 30-32 градуса.
Запорожець-2: ОК.
Запорожець-2: Олеко Дундич (1958) Полная версия https://www.youtube.com/watch?v=LG3uIDcf5Dg Очень нравится этот фильм, моя молодость. Конечно ляпов полно, особенно когда Шкуро озвучивает фамилии начальников и командиров подразделений при обороне Воронежа.
Dobrovolec: Звёзды и солдаты / Red and the white / Csillagosok, katonök http://www.sovetskyfilm.ru/vse-kategorii/revoliutciia-grazhdanskaia-voina/zvezdy-i-soldaty-red-and-the-white-csillagosok-katonak.html
Игорь Ластунов: Предлагаю статью Марка Солонина о кинофильме "Чекист".:""Чекист", "Щепка" и винтики. Давным-давно, лет 10 назад на каком-то из центральных телеканалов показывали фильм. Названия его я так и не узнал, смотрел не с начала и до финальных титров не дотерпел. На экране непрестанно стреляли людей и вытаскивали голые трупы из подвала веревками за ноги. В редкие перерывы чекисты пили спирт и вели разговоры. Ужастик был скучный: "картонные злодеи" вместо людей, занудное озвучивание приевшихся уже перестроечных "разоблачений", отсутствие сюжета, драйва, мысли. На этом фоне запредельное нагромождение натуралистических сцен показалось мне проявлением творческой импотенции авторов, вынужденных восполнять отсутствие содержания примитивным "дерганьем нервов" зрителя. Я нажал кнопочку на пульте и благополучно забыл это мерзкое зрелище. И надо же было такому случиться, что на днях, в переписке с одним товарищем всплыло то кино. "А ты видел?" Пришлось вспоминать, благо в эпоху Интернета легко вспомнить то, чего и не знал никогда. Оказывается, у фильма есть название: "Чекист". Снято в 1992 году. Режиссер Александр Рогожкин. Да, тот самый Рогожкин (особенности национальной охоты, национальной рыбалки, разбитые фонари, убойный отдел; столь же картонные, но теперь уже благостные менты и прочая). И во всем этом не было ничего особо интересного, но статья в Википедии сообщала также, что сценарий написан по мотивам повести Владимира Зазубрина "Щепка". К стыду своему должен признаться, что фамилия эта мне ничего не говорила, но рядом с названием повести стояла дата: 1923 год. Вот это-то меня и удивило - судя по фильму, я предполагал, что литературную основу сварганил в начале 90-х какой-то шустрый малый, учуявший спрос на антисоветскую "чернуху". Но 1923 год? Опечатка? Или писал проклявший все на свете эмигрант? И я решил найти текст. Ох, лучше б я этого не делал... Повесть несравненно, ошеломляюще КРУПНЕЕ (я намеренно избегаю оценочного "лучше") фильма. Крупнее во всех составляющих. То, что в фильме показалось мне "грубым натурализмом", смотрится невинной шалостью рядом с книгой, страницы которой переполнены кровью, дерьмом, мочой, кишечными газами, червями и гниющими портянками. Автор явно знает, о чем пишет. В любом случае, прочитать и "подсмотреть" такое в русской литературе ему бы не удалось: "Лампочки с усилием таращат с потолка слепнущие огненные глаза. Холодной испариной мокнут стены. В лихорадке бьется земляной пол. Желто-красный, клейкий, вонючий студень стоит под ногами. Воздух отяжелел от свинца. Трудно дышать. Полногрудая вислозадая дама с высокой прической дрожала, не хотела идти к "стенке". Соломин взял ее под руку: -- Не бойсь, дорогая моя. Не бойсь, красавица моя. Мы тебе ничо не сделаем. Вишь, туто-ка друга баба. Голая женщина уступила одетому мужчине. С дрожью в холеных ногах, тонких у щиколоток, ступала по теплой липкой слизи пола. Соломин вел ее осторожно, с лицом озабоченным. Другая - высокая блондинка. Распущенными волосами прикрылась до колен. Глаза у нее синие. Брови густые, темные. Она совсем детским голосом и немного заикаясь: -- Если бы вы зн-н-ннали, товарищи... жить, жить как хочется... И синевой глубокой на всех льет... Из кармана черный браунинг. И прямо между темных дуг бровей, в белый лоб никелированную пулю. Женщина всем телом осела вниз, вытянулась на полу. На лбу, на русых волосах змейкой закрутились кровавые кораллы. Полногрудая рядом без чувств. Над ней нагнулся Соломин и толстой пулей сорвал крышку черепа с пышной прической... Крысы с визгом, с писком в драку, лижут, выгрызают из земляного пола человечью кровь. И языки их острые, маленькие, красные, жадные, как языки огня..." Пишет Зазубрин ярко, режет по граниту. Как перенести такое на экран? "Ночами белый каменный трехэтажный дом с красным флагом на крыше, с красной вывеской на стене, с красными звездами на шапках часовых вглядывался в город голодными блестящими четырехугольными глазами окон, щерил заледеневшие зубы чугунных решетчатых ворот, хватал, жевал охапками арестованных, глотал их каменными глотками подвалов, переваривал в каменном брюхе и мокротой, слюной, потом, экскрементами выплевывал, выхаркивал, выбрасывал на улицу. И к рассвету усталый, позевывая со скрипом чугунных зубов и челюстей, высовывал из подворотни красные языки крови. Утрами тухли, чернели четырехугольные глаза окон, ярче загоралась кровь флага, вывески, звезды на шапках часовых, ярче кровавые языки из подворотни, лизавшие тротуар, дорогу, ноги дрожащих прохожих..." И обо всём этом - с восторгом, с дрожью безумной радости. Потому как автор - никакой не эмигрант, а стойкий боец идейного фронта партии, и он знает, что реки крови текут в ослепительно сияющий океан новой жизни. Торжество революции совсем рядом. Одно последнее усилие осталось: "А потом, когда ночь, измученная красной бессонницей, с красными воспаленными глазами, задрожала предутренней дрожью, кровавые волны реки зажглись ослепительным светом. Красная кровь вспыхнула сверкающей огненной лавой... Размыты, разрушены стены подвала. Затоплены двор, улицы, город. Жгучая лава льется и льется. На недосягаемую высоту выброшен Срубов огненными волнами. Слепит глаза светлый, сияющий простор. Но нет в сердце страха и колебаний. Твердо, с поднятой головой стоит Срубов в громе землетрясения, жадно вглядывается в даль. В голове только одна мысль - о Ней". Правда, самому председателю Губчека до этого океана доплыть не суждено. Сгорел он дотла, всего себя отдал Ей, Революции. Проще говоря, рехнулся: "Срубову кажется, что он снова плывет по кровавой реке. Только не на плоту он. Он оторвался и щепкой одинокой качается на волнах. А плоты мимо, обгоняют его... Земля затряслась, загрохотал, низвергаясь, вулкан, ослепила огненная кровавая лава, посыпался на голову, на мозг черный горячий пепел. И вот, сгибаясь под тяжестью жгучей черной массы, наваливающейся на спину, на плечи, на голову, закрывая руками мозг от черных ожогов, Срубов все же видит, что вытекающая из огнедышащего кратера узкая кроваво-мутная у истоков река к середине делается все шире, светлей, чище и в устье разливается сверкающим простором, разливается в безбрежный солнечный океан". Когда - до, после, во время написания повести - лишился рассудка сам автор, сказать трудно. Он, Владимир Яковлевич Зубцов (Зазубрин - это литературный псевдоним) вообще человек-загадка. Родился 6 июня 1895 г. в глухом городишке Пензенской губернии, в семье железнодорожного служащего. Затем семья перебралась в Сызрань (якобы отца "выслали" за участие в революционных событиях 1905 года, но не ясно - почему местом "ссылки" стала вполне сытая, по меркам своего времени, Сызрань Симбирской губернии). Володя Зубцов организует нелегальный кружок учащихся реального училища, после чего, то ли его вербует "охранка", то ли товарищи революционеры отправляют его на трудное задание в тылу врага (есть разные версии), но будущий советский писатель пару лет проработал "сексотом". Дальше еще интереснее. Как пишут авторы кратких биографий, Зубцов был "мобилизован" и окончил юнкерское училище в Иркутске. Как можно мобилизоваться из Сызрани на Волге в Иркутск на Ангаре - непонятно. Летом 1919 года, после окончания училища Зубцов в чине подпоручика служит в армии Колчака, но через несколько месяцев (т.е. уже во время окончательного разгрома и отступления колчаковской армии) переходит к красным партизанам. Участие в гражданской войне прерывает тиф, но жизнь не прервалась, и уже в 1921 году писатель Зазубрин пишет роман "Два мира", который считается хронологически первым романом в советской литературе. С горячим пафосом новообращенного, или с еще более горячим стремлением искупить вину службы у белых, а может быть - и с искренней радостью идейного последователя Нечаева (Володя Зубцов в молодости цитировал его "Катехизис революционера" чуть ли не наизусть) Зазубрин декларирует большевистскую правду-матку: "Где же выход? Как спасти хоть часть человечества, здоровую часть его - трудящихся? Как предотвратить их дальнейшее не только физическое, но неизбежно и нравственное вырождение? Ты, конечно, захнычешь об образовании, воспитании. Мы же говорим, что выход один - сокрушающим молотом революции разбить в прах весь ваш прежний, подлый порядок, капиталистический строй и создать свой, новый, где не будет ни рабов, ни господ, где будут все равны, где не будет предоставлено возможности одним жиреть за счет других. Долой ваш старый, гнилой мир, мир насилия и угнетения... Довольно вам, гнилым, пакостить жизнь, топтать в грязь ее лучшие цветы, отравлять своим дыханием падали чистый воздух. Довольно. Мы пришли уничтожить вас". Что примечательно, всего лишь два года спустя, на последней странице "Щепки" светлый мир победившей революции, в котором "не будет ни рабов, ни господ, где будут все равны", описывает один из палачей, и описывает он его такими словами: "Ефим Соломин на митинге говорил с высокого ящика: -- Товарищи, наша партия Рэ-Ка-Пы, наши учителя Маркса и Ленина - пшеница отборна, сортирована. Мы, коммунисты - ничо себе сродна пшеничка. Ну, беспартийные - охвостье, мякина. Беспартийный - он понимат, чо куда? Никогды. По яво убивцы и Чека, мол, одно убийство. По яво и Ванька убиват, Митька убиват. А рази он понимат, что ни Ванька, ни Митька, а мир, что не убивство, а казнь - дела мирская..." Кого - белых или красных - на момент написания "Щепки" Зазубрин ненавидел больше, понять невозможно. Вроде бы, он во всем и горячо сочувствует своему главному герою - председатель Губчека Срубов добровольно взвалил на себя невыносимо тяжкий труд "ассенизатора революции" и вершит своё подвижническое служение Ей. Последние слова повести: "Израненная, окровавленная своей и вражьей кровью (разве не Ее кровь - Срубов), оборванная, в серо-красных лохмотьях, во вшивой грубой рубахе, крепко стояла Она босыми ногами на великой равнине, смотрела на мир зоркими гневными глазами". Но при этом по тексту разбросаны такие фразы, после которых оторопь берет - это он, что, серьезно? Это восторг или глумление? "По улице шли и ехали. Шли суетливые совработники с портфелями, хозяйки с корзинами, разношерстные люди с мешками и без мешков. Ехали только люди с портфелями и люди с красными звездами на фуражках, на рукавах. Тащились между тротуарами дорогой с нагруженными санками советские кони-люди..." "Вечером было заседание комячейки. Мудыня и Боже (это такие имена расстрельщикам дал автор - М.С.), полупьяные, сидели, бессмысленно улыбались. Соломин, только что вернувшийся с обыска, сосредоточенно тер под носом, слушал внимательно. Ян Пепел сидел с обычной маской серого безразличия на лице. Ежедневно хитря, обманывая и боясь быть обманутым, он научился убирать с лица малейшее отражение своих переживаний, мыслей. Срубов курил трубку, скучал. Докладчик - политработник из батальона ВЧК, безусый парень говорил о программе РКП в жилищном вопросе..." "Для воспитанных на лживом пафосе буржуазных резолюций - Она красная и в красном. Нет. Одним красным Ее не охарактеризуешь. Огонь восстаний, кровь жертв, призыв к борьбе -красный цвет. Соленый пот рабочих будней, голод, нищета, призыв к труду - серый цвет. Она красно-серая. И наше Красное Знамя - ошибка, неточность, недоговоренность, самообольщение. К нему должна быть пришита серая полоса. Или, может быть, его все надо сделать серым. И на сером - красную звезду. Пусть не обманывается никто, не создает себе иллюзий..." "Срубов на огромной высоте. Страха, жестокости, непозволенного - нет. А разговоры о нравственном и безнравственном, моральном и аморальном - чепуха, предрассудки. Хотя для людишек-булавочек весь этот хлам необходим. Но ему, Срубову, к чему? Ему важно не допустить восстания этих булавочек. Как, каким способом - безразлично..." "Террор необходимо организовать так, чтобы работа палача-исполнителя почти ничем не отличалась от работы вождя-теоретика. Один сказал - террор необходим, другой нажал кнопку автомата-расстреливателя. Главное, чтобы не видеть крови. В будущем "просвещенное" человеческое общество будет освобождаться от лишних или преступных членов с помощью газов, кислот, электричества, смертоносных бактерии. Тогда не будет подвалов и "кровожадных" чекистов. Господа ученые, с ученым видом, совершенно бесстрастно будут погружать живых людей в огромные колбы, реторты и с помощью всевозможных соединений, реакций, перегонок начнут обращать их в ваксу, в вазелин, в смазочное масло..." Тогда, в 1923 году "Щепку" не опубликовали. Видимо, даже новые хозяева жизни поняли, что вот так, прямо и откровенно - нельзя. На долгие десятилетия повесть "легла в стол". Затем - в отдел рукописей Государственной библиотеки им. Ленина. Там ее и нашли, уже в перестроечное время. Нашли вместе с предисловием, которое написал известный тогда советский литературный критик (а также муж Лидии Сейфуллиной) Валериан Правдухин: "Зазубрин ставит своей задачей показать, что есть общее - грядущий океан коммунизма, бесклассового общества, во имя которого революция беспощадно идет по трупам вырождающихся врагов революции... Художник ведет нас в самую страшную лабораторию революции и как бы говорит: "Смотрите революцию. Слушайте ее музыку, страшную и прекрасную, которая обнажает перед нами узкий и трудный переход русла к огромному и прекрасному океану. Смотрите на ее беспощадный кровавый меч, который своим ударом обнажает проклятие и наследие вековых блужданий человечества... Смотрите на революцию, которая зовет стать мощными по-звериному, цельными и небывало сильными инженерами переустройства мира..." Беспощадный кровавый меч им довелось увидеть. И автору "Щепки", и автору восторженного отзыва. В 1937 году арестовали, а затем расстреляли и Зазубрина, и Правдухина (жену Зазубрина также арестовали, но в живых оставили). А между "Щепкой" и расстрелом была большая творческая жизнь советского литератора. Зазубрин стал организатором и редактором журнала "Сибирские огни", затем переехал в Москву, работал в Литиздате, редактировал журнал "Колхозник". Сам написал роман "Горы", посвященный событиям коллективизации на Алтае. Максим Горький роман одобрил и даже ставил его выше "Поднятой целины". Бывал Зазубрин и на встречах советских литераторов со Сталиным, которые проходили в доме у Горького. Вполне типичная биография советского писателя. С типичным же финалом. "Кто о чем, а шелудивый о бане". Читал я все это, и в те редкие мгновения, когда раздавленное ужасом сознание возвращалось, думал все об одном и том же: о Великой Мудрости товарища Сталина. Если бы не Сталин и коллективный "сталин", революция бы накрылась медным тазом. С такими "щепками" - экзальтированными, восторженными, мятущимися, опутавшими себя и других цепью бессмысленных догм (расстрелять классово вредную женщину можно, снять и использовать её одежду можно, а вот изнасиловать ее перед ликвидацией почему-то нельзя, и Срубов приговаривает к расстрелу простодушного сотрудника) - социализм не построишь. Да что там построить - удержать власть в огромной крестьянской стране с такими бы не удалось. И товарищ Сталин настойчиво и упорно, шаг за шагом, год за годом заменял "щепки" на "винтики". Винтик щепке не чета. Он стальной, прочный, гладкий, а самое главное - твердо стоит на том месте, куда его Хозяин ввинтил. И сам не дергается, и другим дергаться не даёт. На смену красным пришли серые. Служение Ей заменила служба на Хозяина. В переводе с языка метафор на язык цифр: из 37 высших руководителей ГПУ-НКВД, имевших в середине 30-х годов звания, соответствующие генеральским, 57% были выходцами из интеллигенции, служащих и дворян; 38% были в прошлом членами небольшевистских партий. Из числа 313 генералов, руководивших органами ГБ в 1940-1950 годах, выходцы из семей рабочих и крестьян составляли 78%, вступивших в партию большевиков до Октябрьской революции - менее 3,5%.
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: В роли Григория Мелехова-Евгений Ткачук. Тяжело будет поверить Япончику шо он Мелехов?
Леонид: Еще один фильм по теме ГВ на Восточном фронте-"Пыль под солнцем" (о мятеже летом 1918 г. Главковостока Муравьева).Фильм достаточно редкий,в советское время его не часто крутили.
Dobrovolec: Незабываемый 1919 год http://www.sovetskyfilm.ru/vse-kategorii/revoliutciia-grazhdanskaia-voina/nezabyvaemyi-1919-god.html
Dobrovolec: Пыль под солнцем (1977) http://kinofilms.tv/film/pyl-pod-solncem/64099/
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: Незабываемый 1919 год На Петроград белые наступали парадным маршем Коба в трудную минуту на фронте - как маршал Жуков. Красная пропаганда 50-й годов.
Dobrovolec: Но какой антураж, почти все в в оригинальных костюмах и форме, радует сердце реконструктора...
Dobrovolec: нет, досмотрел - довольно крутой фильм, с размахом, после ХХ съезда его, конечно, запретили, поэтому не видел его...
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: Но какой антураж, почти все в в оригинальных костюмах и форме, радует сердце реконструктора... С этим нельзя не согласиться.
Запорожець-2: Конец атамана. В основе сюжета - подлинные исторические события, происходившие в Казахстане в 1920 году. Джаркентская ЧК разработала операцию по ликвидации банд белогвардейского атамана генерала Дутова. Ее выполнение было возложено на чекиста Чадьярова, бывшего князя. Герой проник в штаб атамана, в трудном психологическом поединке с начальником контрразведки - попом Ионой - завоевал доверие белых и выполнил задание. https://www.youtube.com/watch?v=1kzOTIUrWMM
Игорь Ластунов: "В основе сюжета - подлинные исторические события, происходившие в Казахстане в 1920 году."Очевидно в начале 1921 года.Да и насчет подлинности весьма спорно.Поп -котрразведчик-такое могли сочинить только советские баснописцы типа Болгарина И. Я., Северского Г. Л. и им подобных.
Запорожець-2: Александр Ильич Дутов, Убит 7 марта 1921 г.
Запорожець-2: Пакет (фильм) ействие происходит в годы Гражданской войны. Герой фильма, 19-летний Петя Трофимов, служит в особом отряде комиссара Заварухина. Обстановка вокруг сложная: слева напирает генерал Шкуро, справа — генерал Мамонтов. В один из дней Заварухин вызывает Петю к себе и передаёт пакет, который необходимо доставить лично командарму Будённому. Пытаясь преодолеть реку, Трофимов теряет и коня, и пакет, а позже попадает в белогвардейский плен. В штабе он просит разрешения снять сапоги и обнаруживает, что пакет находится под голенищем. Помня, что в письме — секретные данные, Петя решает его съесть. Часовой Зыков, наблюдая за Петиными действиями, не произносит ни слова. Во время допроса Петя, не успевший дожевать пакет, отмалчивается. Белогвардейцы, решив, что он сам себе откусил язык, отправляют пленного в амбулаторию к сельскому доктору. После недолгого медицинского обследования Петя в сопровождении Зыкова движется обратно. При этом Зыков выбирает странный путь: они выходят за пределы села. Когда белогвардейский штаб остаётся далеко позади, Зыков вынимает из кармана золотые погоны и пришпиливает их Пете — для маскировки. Позже, во время отдыха на сеновале, Зыков рассказывает, что служил у белых не по своей воле — его мобилизовали. Эти погоны играют свою роль в тот момент, когда Петя и Зыков натыкаются на отряд красногвардейцев. В то, что они — «свои», никто не верит. Зыкова ранят. Петю решают расстрелять. Перед смертью он опять снимает сапоги. Из-под портянки выпадает кусок бумаги. Взглянув на обрывок письма, комиссар Белопольский узнаёт почерк Заварухина и отменяет приговор. Петю и раненого Зыкова укладывают на тачанку, и они в сопровождении красноармейцев едут к Будённому. http://tfilm.tv/8656-paket.html
Dobrovolec: Первый фильм трилогии о разведчике Чадьярове. Следующие фильмы: "Транссибирский экспресс" и "Маньчжурский вариант Tam i prodolzhenie estj??? Ura, vecher spasjon!!!!
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: Первый фильм трилогии о разведчике Чадьярове. Следующие фильмы: "Транссибирский экспресс" и "Маньчжурский вариант Он как Штирлиц почти всю жизнь провел за кордоном, а на самом деле..?
Dobrovolec: http://tfilm.tv/24533-manchzhurskiy-variant.html Август 1945 года. Далекая Маньчжурия. Главный герой фильма – хозяин отеля для высших чинов японской армии Исидизма является советским разведчиком Чадьяровым. Волей обстоятельств Чадьяров оказывается в центре драматических событий, захвативших его и его отель. ага, казахский штирлиц...
Леонид: А кто смотрел "Исаева" современный фильм.Смотрел отрывки-там вроде как даже генерал В.М.Молчанов мелькает (Пороховщиков).Стоит смотреть вообще?Какие мнения от просмотра?
Запорожець-2: Леонид пишет: А кто смотрел "Исаева" современный фильм. На мой взгляд - не плохой фильм. Смотрел и старый - 2-х серийный (Пароль не нужен).
Леонид: Запорожець-2 пишет: Смотрел и старый - 2-х серийный (Пароль не нужен). Не знал,что это римейк старой картины.Насколько я понимаю там и белая армия показана или эпизод с Молчановым-исключение?
Игорь Ластунов: Впечатление странное.Авторы "новой экранизации"попытались быть не за белых,не за красных.Но вышел пересказ чисто советского произведения Юлиана Семенова.
Леонид: Ну кстати сама книга Семенова по которой фильм фантасмагорична сама по себе.Сюжет закручен лихо,но исторической достоверности 5 копеек.Как впрочем и 17 мгновений...
Запорожець-2: А вот еще одна сказочка Ваня Кочубей (фильм) http://kinofilms.tv/film/kochubej/28692/
Игорь Ластунов: Да .Согласен.Есть книги Константина Залесского по третьему рейху.Он там подробно рассматривает все ляпы "Семнадцати мгновений".Кстати наш соавтор по "Донским генералам в смуте".Я правда так и не понял,в чем его вклад.По войскам сс у меня к нему(точнее к его информации) масса вопросов.На мой взгляд он слишком неточен в изложении информации по войскам СС.
Игорь Ластунов: Про Ваню Кочубея не раз смотрел и фильм и читал книгу.Везде очерняют бывшего сотника Сорокина.А даже Деникин признал его некоторые полководческие способности.
Леонид: Игорь Ластунов пишет: наш соавтор по "Донским генералам в смуте". А что за книга?Он соавтор наверное с той стороны,что у него ряд справочников по генералитету РИА в ПМВ,может кого из донских старших командиров зацепил в своих исследованиях. Игорь Ластунов пишет: По войскам сс у меня к нему(точнее к его информации) масса вопросов.На мой взгляд он слишком неточен в изложении информации по войскам СС. Объясняет он конечно,путано,но в тему погружен глубоко.Я немного войсками СС интересовался,когда занимался ТР,его конек на мой взгляд-биографии.И деятелей ТР и РИА и в целом высшего командования ПМВ других стран.
Игорь Ластунов: "Донской генералитет в смуте и гражданской войне".Возможно другое название"Донские генералы в смуте и гражданской войне".Книгу готовили реально Игорь Михайлович Алабин и ваш покорный слуга.У Алабина есть книга "Донской генералитет в изгнании".Сейчас он готовит переиздание старой книги(туда он хитро включил новые данные из новой книги.).Новая книга должна выйти в ноябре 2014-феврале 2015 гг.Научные консультанты д.и.н.С.В.Волков и А.В.Венков.Залесский будет соавтором чисто из-за технической помощи и своих связей.Ху.Я все сказал.
Леонид: Игорь Ластунов пишет: "Донской генералитет в смуте и гражданской войне Ждем,надеемся,что все-таки в продажу поступит,а не осядет в университетских библиотеках и только. А монография по Донармии?
Запорожець-2: Леонид пишет: Ждем,надеемся,что все-таки в продажу поступит,а не осядет в университетских библиотеках и только. Леонид надежда умирает последней.
Dobrovolec: Посмотрел насколько минут сериал "Тихий Дон". Будёновки в 1918-м году, "но всему же есть граница"...Хотя, 1992 год...Но теперь специалистов и литературы по униформологии ГВ масса, нужно обязательно привлечь реконструкторов, надеюсь, новый сериал в этом плане будет лучше...
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: Посмотрел насколько минут сериал "Тихий Дон". Смотрел несколько серий, хуже фильма за донских казаков не встречал.
Dobrovolec: Ну, сколько лет прошло, видел фильм Бондарчука про ПМВ с привлечением реконструкторов, его появление в "Белой гвардии" в роли Шполянского в кожанной форме с иголочки...Надеюсь, такого больше не будет...
Запорожець-2: "Ватерлоо" отличный фильм. По реконструкции сражений он конечно спец.
Dobrovolec: Я про сына вообще-то...
Dobrovolec: или "Тихий Дон" отец снимал???
Dobrovolec: uff...syn, konechno... https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BE%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%87%D1%83%D0%BA,_%D0%A4%D1%91%D0%B4%D0%BE%D1%80_%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: Я про сына вообще-то... Мне его фильмы лично не нравятся. До отца ему далеко.
Dobrovolec: No pytaetsja..."Stalingrad" uzhe tuda-sjuda...
Леонид: Dobrovolec пишет: появление в "Белой гвардии" в роли Шполянского в кожанной форме с иголочки...Надеюсь, такого больше не будет... Вот здесь и косяк как раз-на погоне авточастей у него неверное расположение спецзнака и номера-должно быть наоборот.Грубая ошибка. Dobrovolec пишет: No pytaetsja..."Stalingrad" uzhe tuda-sjuda... Плохо пытается.Как можно в кадр было зарядить модели танка Т4,которого к моменту Сталинграда не было еще?Или нагрудный знак,введенный после Сталинграда...И это сейчас,когда при подготовке к фильму можно найти весь спектр литературы и посмотреть что к чему-не советское время... Запорожець-2 пишет: Мне его фильмы лично не нравятся. До отца ему далеко. Полностью согласен с коллегой.В "Войне и мире" тоже ляпов хватает.Чего стоят солдаты задних шеренг на Бородине,идущие в бой с деревянными ружьями-муляжами.Но тогда время совсем другое было,да и художественная ценность его картин всегда была на высоте.Сын не тянет.
Игорь Ластунов: Опять по каналу "Звезда" повторяют сериал про Нестора Махно.
Запорожець-2: Наша "Ряда" если утвердит закон о санкциях против России, мы не сможем смотреть рос. фильмы, с почтой тоже мутят, чем заполнять эфир будут???
Леонид: Запорожець-2 пишет: "Ряда" если утвердит закон о санкциях против России, мы не сможем смотреть рос. фильмы А как можно запретить если есть интернет?Если только будут блокировать русские ресурсы...но это уже вообще что-то в духе Ким Чен Ына.
Dobrovolec: Пропаганда, Махно же боролся с петлюровцами, тогдашними "укропами"...
Dobrovolec: " Батька Махно выкинет петлюровскую сволочь из Екатеринослава"(с) :-))))))
Dobrovolec: На Украине создадут русскоязычный канал для борьбы с «российской пропагандой» http://news.mail.ru/politics/19195270/?frommail=1
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: " Батька Махно выкинет петлюровскую сволочь из Екатеринослава"(с) :-)))))) Их не раз оттуда выкидывали.
Леонид: Вроде как санкции сегодня приняли-таки...
Запорожець-2: Леонид пишет: Вроде как санкции сегодня приняли-таки... Перед итоговым голосованием премьер-министр Украины Арсений Яценюк предложил исключить из антироссийского пакета запрет на оказание услуг почтовой связи, а также меры по ограничению СМИ и печатных изданий. «Такие решения могут принимать в судах Украины», - пояснил он. В то же время, отметил Яценюк, правительство предложило ввести санкции в отношении 172 граждан РФ и других стран, а также 65 российских компаний. «Решения по этому вопросу должен принимать Совет национальной безопасности и обороны Украины», - отметил он. http://www.dialog.ua/news/13089_1408013998 Так что фильмы и книги еще можем смотреть и читать
Dobrovolec: А российские каналы, действительно, больше не транслируют?
Dobrovolec: А российские каналы, действительно, больше не транслируют?
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: А российские каналы, действительно, больше не транслируют? К сожалению нет.
Леонид: Запорожець-2 пишет: К сожалению нет. Через сеть все равно можно смотреть наверное (если скорость и трафик позволяют). При современном обилии информации задурить голову населению через радио или ТВ уже сложнее.Только КНР и КНДР пошли дальше,поставив фильтры на иностранные ресурсы. Возвращаяясь к теме-подзабытый фильм Бондарчука (о котором уже писалось)-"Красные колокола".На мой взгляд,из советских он наиболее достоверно показывает события октября 1917 г. Более ранние сказки не в счет.Хотя некоторые у нас верят до сих пор,что часто крутимые в докфильмах кадры из фильма С.Эйзенштейна о штурме Зимнего-это кинохроника. парадокс-до сих пор у нас нет ни одного объективного худ. фильма об октябрьских событиях,как-то не решаются на это режиссеры...
Dobrovolec: http://www.youtube.com/watch?v=AbHYFrO6qFQ
Запорожець-2: Хорошо подмечено про нынешние события на Украине.
Dobrovolec: https://www.youtube.com/watch?v=i-ZajnuyMcw Господин гимназист (1985) Полная версия По мотивам повести Л.Ленча "Черные погоны". Пятнадцатилетний гимназист, переживающий муки первой любви, едет с коротким визитом к брату в Ростов и становится свидетелем первых революционных событий, а затем - участником большевистского подполья... Показана униформа корниловцев и марковцев...
Запорожець-2: Хороший фильм, к сожалению раньше я его не видел. Продавец газет торгует журналом "Донская волна", на обложке генерал Юденич, встречал в сети этот № 45 от 21 апреля 1919г.
Dobrovolec: Да, фильм очень хороший. Повезло с костюмером. Однако, опять же, думаю у корниловцев в 20-м году были дела поважнее, чем проверять документы нас ростовском вокзале...
Запорожець-2: По моему проверяли полицейские, а офицер (артист Ростоцкий) предотвратил обыск гимназиста.
Dobrovolec: Хотя советская портупея на марковском вольнопёре,... фильм снят по роману "Чёрные погоны", поэтому костюмер и озаботился формой корниловцев-марковцев...Но весьма удачно...
Dobrovolec: По моему проверяли полицейские, а офицер (артист Ростоцкий) предотвратил обыск гимназиста. 17:01
Запорожець-2: Да действительно проверяли, может комендантский взвод?
Dobrovolec: Они просто сделали несколько десятков комплектов формы корниловцев-марковцев и всех в них обрядили, кого надо и кого не надо...Когда гимназист едет в трамвае, рядом тоже скачут конные корниловцы-патруль. Запорожец, сразу видно, что Вы не реконструктор, мы такие вещи замечаем сразу же...
Запорожець-2: Я конечно не реконструктор, но обратил внимание что с формой что-то не то...
Dobrovolec: Но это единственный советский фильм, где показана униформа корниловцев-марковцев, причем неплохо. Правда, советские портупеи и черные петлицы у корниловцев-. Но для совка работа на 5!!!
Dobrovolec: Показаны и зная марковцев и орден за "Ледяной" поход по полковнике-марковце...Хотя и советские подсумки на курском солдате...Но для совка работа на 5, однозначно. Я тащусь...:-)))) аффтары жгут!!! Ета пать!!! :-))))
Dobrovolec: Марковский подпоручик рассказывает, что будёновцы рубали белых под Иловайском, ех-ех-ех...
Игорь Ластунов: Создатель мемориала «Донские казаки в борьбе с большевиками» в станице Еланской, Подольске В.Мелихов о позорно-советском кинофильме «Тихий Дон». Многие казаки, наверняка, уже знают, что в 2014 году начинаются съемки нового телевизионного фильма «Тихий Дон». Экранизировать «Тихий Дон» будет Сергей Урсуляк, известный зрителям по фильмам «Ликвидация», «Исаев» и ряду других работ. Одним из мест съемок предполагается станица Еланская, в связи с чем летом текущего года мы уже осуществляли с представителями съемочной группы собеседование по поводу оказания определенной помощи по ряду интересующих их вопросов. На прошлой неделе Музей в Подольске посетили уже непосредственно сотрудники съемочного коллектива фильма, с целью ознакомления в музее с материалами, касающимися событий фильма – жизни казаков на Верхнем Дону и периода Гражданской войны на Юге России, а также предварительно оговорить вопрос о возможности получения консультаций от сотрудников музея. В ходе встречи мы постарались понять замысел и цель создания новой экранизации «Тихого Дона», тем более, предположительно рассчитанной на 12 серий. Говорить сейчас о своих впечатлениях от разговора, считаю пока преждевременным. Возможно, после более детального обсуждения, что-то и можно будет сказать. Сейчас же хотел просто коснуться немного иного вопроса. В связи с обсуждаемой темой о новых съемка « Тихого Дона», многие казаки на разных казачьих интернет-ресурсах невольно вспоминают фильма Герасимова, ставя его в образец для подражания и утверждая, что именно он лучше всего показал казаков той эпохи. Я не могу согласиться с этим. Причем - категорически. На мой взгляд, данный фильм (ну, помимо еще более развесистой клюквы - «Кубанских казаков») – лучший пропагандистский фильм советского агитпропа, скрывшего правду и о казаках, и об их трагедии. Некоторые эпизоды фильма вызывают не просто отторжение, но и негодование. Я не буду приводить множество примеров по фильму, которые так или иначе искажают и историческую правду и правду в облике казаков – их довольно много. Остановлюсь лишь на самых вопиющих (на мой взгляд) примерах: - во второй серии (35:10) есть сцена встречи Атамана Каледина и Подтелкова с делегацией Донского казачьего ВРК. Подтелков со своими революционерами выглядят как благородные альбатросы революции, а Атаман и окружающие его офицеры – как марионетки. Атаман постоянно как бы оправдывается перед Подтелковым, а офицеры больше кривляются и паясничают. А ведь Алексей Максимович Каледин – генерал от кавалерии – один из лучших представителей казачества, как и те офицеры, которые его окружали. Эта сцена откровенного глумления над ними и, как следствие, над всеми казаками. - Или в этой же серии (39:00) сцена последней атаки Чернецова. Во-первых, в тот момент самому Василию Михайловичу было всего 28 лет (а не лет 45 – как игравшему его артисту в герасимовском «Тихом Доне»). А рядом с ним были, в большей степени, вообще мальчишки 16-20 лет, а не великовозрастные бойцы, которые показаны в фильме. Ну а во-вторых, Чернецов вначале дважды разгромил ревкомовцев в Каменской, в том числе и того же Голубова, и только уж позднее погиб от предательской руки Подтелкова. Облик В.М. Чернецова был куда героичней и доблестней, чем показано в фильме. - Отвратительно представлена и встреча военной миссии союзников в Атаманском Дворце Атаманом Красновым П.Н. (1:13:49) – там вообще показаны дегенераты, и позеры. Даже не хочется говорить об этой сцене. - И наконец, в 3-й серии (1:39:00) – это агитация Фомина (бывшего «красного» казака, впоследствии боровшегося с сов.властью) в одном из хуторов, где он представлен как абсолютно деградирующий элемент. А хуторские казаки и казачки, насмехаясь над его агитацией, стоят в расхорошей одеже, более напоминающей праздничную. А это – 1921-1922 год!!! Все хутора и станицы на Дону пожжены. Народ измучен террором и ограблен. С куреней вытаскивали все до нитки! Мужского населения в станицах и хуторах практически не осталось (а в фильме – большая часть собравшихся – казаки в белых рубахах и новеньких фуражках). Люди опухали с голоду. И того же Фомина Я.Е. везде встречали с радостью, а не с издевками, т.к. именно он, отбивая реквизированный хлеб, возвращал его в хутора. А сами казаки Фомина показаны как полные пьяницы и отщепенцы, трусившие и убегавшие при любом появлении красных. Я.Е. Фомин служил в лейб-гвардии Императорском Атаманском полку, войсковой старшина – и если даже, обманувшись, он служил в Красной армии, свой облик офицера он все-таки потерять не мог, как не потеряли его и казаки его отряда, сражаясь в последнем своем бою, будучи окруженными со всех сторон, так отважно и жертвенно, что даже красные каратели удивлялись их стойкости и мужеству. Не хочется больше говорит о данном вопросе, а хотелось бы верить, что новый фильм «Тихий Дон» будет не очередным пропагандистским роликом уже сегодняшней политической системы, а все-таки фильмом, рассказывающим о величайшей трагедии, постигшей нашу страну, и о беспримерном подвиге и мужестве казаков, вставших на защиту своего Края от того безумства, что охватило Россию в начале прошлого века и привело большевизм на Дон. http://elan-kazak.com/forum/viewtopic.php?f=80&p=5806&sid=d019be66b7eaedda4c1849e8e0af1fa2#p5806
Dobrovolec: классика Александр Пархоменко (1942) https://www.youtube.com/watch?v=Qmok1MOZisA
Dobrovolec: Щорс (1939) https://www.youtube.com/watch?v=7a4oidUzYXU
Dobrovolec: Щорс (1939) https://www.youtube.com/watch?v=7a4oidUzYXU
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: Щорс (1939)
Dobrovolec: в тему. История повторяется дважды :-(((((
Dobrovolec: Котовский (1942) https://www.youtube.com/watch?v=CO29vVSgLLc
Игорь Ластунов: Котовский,как и Чапаев,Щорс,Пархоменко "вовремя погиб",поэтому о них и вышли "героические фильмы".
Запорожець-2: А Семку Буденного и Климку Ворошилова при жизни прославляли в фильмах.
Игорь Ластунов: Они нигде и никогда не лезли против своего пахана и всегда где надо и не надо молчали.
Запорожець-2: По культурному - попализы
Dobrovolec: Интересно, что в Щорсе главные рядиски даже не белые, а анархисты, петлюровцы, немцы и Троцкий с военспецами...
Dobrovolec: Интересно, как Сталину тогда удалось так легко оболванить народ, ну реально же каких-то 20 лет прошло, все более-менее взрослые люди должны были помнить...это всё равно, что сейчас начнут снимать фильмы, в которых в 91-м году в Москве на танк с речью поднимается Путин, а не Ельцин...Понятно, что тогда не было телевидения и интернета, но всё же...
Dobrovolec: Значит, реально народу в 20-е-30-е жить "стало лучше", чем при царе...То же оппозиция Путин-Ельцин...
Леонид: Dobrovolec пишет: Интересно, как Сталину тогда удалось так легко оболванить народ, ну реально же каких-то 20 лет прошло, все более-менее взрослые люди должны были помнить...это всё равно, что сейчас начнут снимать фильмы, в которых в 91-м году в Москве на танк с речью поднимается Путин, а не Ельцин...Понятно, что тогда не было телевидения и интернета, но всё же... Dobrovolec пишет: Значит, реально народу в 20-е-30-е жить "стало лучше", чем при царе...То же оппозиция Путин-Ельцин... Ну а что собственно простой обыватель,да еще в условиях диктатуры мог сделать видя откровенную чепуху на экране??Даже сейчас,когда мы живем уже в совсем другом обществе и есть ТВ и интернет что мы с Вами можем сделать когда видим откровенную чепуху на экране. Вот Вы реконструктор и наверняка смотрели "Сибирскй цирюльник" Н.Михалкова.С т.з. реконструкции там полный караул.Не то,что ляпы,а просто откровенная чепуха.Скоро выходит его новый фильм по теме так сказать-и там корниловские шевроны как под копирку-но что же мы можем сделать...?То же и с событийной стороны фильмов-ерунды немало.
Леонид: Еще несколько картин по теме: Макар-следопыт (1984) Железный поток (1967)
Игорь Ластунов: Сейчас в 21-м комьютерном веке на экране не менее 90%чепухи и обыватель с удовольствием смотрит мыльные сериалы типа "Белой гвардии".
Игорь Ластунов: "Дети Арбата"в 1930-е годы не знали и не помнили дореволюционной России,это уже был продукт "новой эпохи".Они были полностью идеологически обработаны.То же самое сегодня.Сегодняшние студенты(путиноиды) не знают и не помнят никакой другой,кроме Путинской России.История повторяется.
Леонид: Игорь Ластунов пишет: сериалы типа "Белой гвардии". А что в нем плохого с исторической точки зрения?Не о художественных достоинствах речь.Мне, например,он больше понравился чем советский,где офицеры пьют в конце фильма ""За совет народных комиссаров" и испытывают нравственные муки, что они воюют "против народа".
Игорь Ластунов: С "ИСТОРИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ" может и ничего плохого.Но ИСКУССТВО в том и состоит,что бы пробуждать ум и чувства людей, а не вызывать приступ зевоты.При тотальном господстве советской цензуры,режиссер и актеры(вопреки господствующей идеологии) сумели показать честь и достоинство РУССКИХ ОФИЦЕРОВ.Требовать большего от Советского кино невозможно. И наоборот современному режиссеру и актерам(не испытывая никакого давления цензуры) можно было сделать не фильм ,а "сказку",но бездарная режиссура и еще хуже игра актеров,погубили прекрасное творение.
Леонид: С художественной оценкой картины (да и не только этой) спорить сложно,да и занимает меня больше в картинах историческая достоверность и достоверность внешней атрибутики,а художственная ценность уже только потом,вот такой, наверное, несколько приземленный взгляд. На мой взгляд для того,чтобы сейчас снять добротную картину по ГВ нужна хорошая сценарная основа,а таких психологически сильных вещей как например по испанской гражданке как "По ком звонит колокол" у нас просто нет,все больше книги,претендующие на эпохальность "Войны и мира" (взять тот же "Тихий Дон" или "Живаго"),а "эпохальность" с нищим бюджетом не снимешь.
Игорь Ластунов: Дайте заказ Никите Михалкову.Он и денег найдет и "эпохальность"обеспечит.Получится некая смесь УС-4 и Свой среди чужих.
Леонид: Игорь Ластунов пишет: Свой среди чужих. Раньше его фильмы другими были,без масштабности,зато душевнее...
Игорь Ластунов: Согласен!Сейчас Михалков "заматерел" и "зазвездился". И фильмы соответственно стали очень"звездные",все больше о себе любимом.
Dobrovolec: Русский Депардье ...Хотя Депардье теперь тоже русский...:-)
Игорь Ластунов: Но фильм "Распутин" с Депардье в главной роли производит жуткое впечатление.
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: Но фильм "Распутин" с Депардье в главной роли производит жуткое впечатление. Даже и не пытался смотреть.
Леонид: Игорь Ластунов пишет: Но фильм "Распутин" с Депардье в главной роли производит жуткое впечатление. Вроде как 1-й канал снял новую картину о Распутине."Старца" играет В.Мошков (игравший в картине с Департье императора).Отрывки неплохое впечатление производят.Называется если не ошибаюсь "Григорий Р".
Игорь Ластунов: В любом фильме главное отразить ДУХ эпохи и характер действующих персонажей.
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: В любом фильме главное отразить ДУХ эпохи и характер действующих персонажей. Игорь а как тебе фильм "Гибель империи" по В.Пикулю, есть что-то похожее?
Игорь Ластунов: Насчет правды сказать сложно,МНОГО ФАНТАЗИИ.Но в целом фильм понравился.
Игорь Ластунов: А причем здесь Пикуль?
Запорожець-2: Сценарий написан по его романам или я ошибся?
Dobrovolec: Нет, Володарский...У него слабость к эсерам-бомбистам. Они непропорционально широко представлены и в этом фильме...Вероятно, он по ним специалист...
Dobrovolec: "Империя по удраром" тоже по его сценарию снималась...
Запорожець-2: Страсти по Чапаю тоже его?
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: "Империя по удраром" тоже по его сценарию снималась... Пару серий смотрел.
Dobrovolec: Фильм является экранизацией книги Эдуарда Володарского «Страсти по Чапаю» Да, удивительно, как там без левых эсеров обошлось...:-)))
Dobrovolec: Эдуа́рд Я́ковлевич Волода́рский (3 февраля 1941 года, Харьков — 8 октября 2012 года, Москва) — советский и российский киносценарист, драматург и прозаик. одился 3 февраля 1941 года в Харькове в семье Якова Исааковича Володарского и Марии Яковлевны Бриговой. В 1968 году окончил сценарный факультет Всесоюзного государственного института кинематографии. Как сценарист Эдуард Володарский дебютировал фильмом «Шестое лето» (1967), затем последовал «Белый взрыв» (1969). Позже он участвовал в создании кинокартины «Свой среди чужих, чужой среди своих» Никиты Михалкова. После того как ряд фильмов, снятых по сценариям Володарского, оказался на «полке» («Дорога домой», «Проверка на дорогах», «Вторая попытка Виктора Крохина», «Мой друг Иван Лапшин»), он обратился к театральной драматургии. Могила Володарского на Ваганьковском кладбище. Первая его пьеса, «Долги наши», была сразу же поставлена Олегом Ефремовым во МХАТе, она шла в ста двадцати девяти театрах СССР. Не меньшим успехом пользовалась также «Уходя, оглянись». Всего же Володарским написано одиннадцать пьес и более полусотни сценариев. Среди наиболее известных фильмов, снятых по сценариям Эдуарда Володарского, — «Штрафбат», «Емельян Пугачёв», «Демидовы», «Мой друг Иван Лапшин», «Моонзунд», «Прощай, шпана замоскворецкая…» (практически автобиография), «У каждого своя война» (16 серий, 2011 год), «Троцкий», «Бездна. Круг седьмой». Автор книг: «Русская», «У каждого своя война», «Дневник самоубийцы», «Охотник за черепами». Работал также над книгами о Вольфе Мессинге, Столыпине и пр. Умер 8 октября 2012 года в Москве[2]. Похоронен 11 октября на Ваганьковском кладбище.
Dobrovolec: Нет, Володарский...У него слабость к эсерам-бомбистам. Они непропорционально широко представлены и в этом фильме...Вероятно, он по ним специалист... Точнее, был таким :-(((((
Dobrovolec: За час до рассвета (1973) https://www.youtube.com/watch?v=W9FJOJZ_P-k
Игорь Ластунов: Приветствую господ белогвардейцев!Смотрю повторно по 5-му каналу(Санкт-Петербург) сериал "Страсти по Чапаю".Не могу понять.Что это ?Исторический стеб.Фэнтези.Вольная интерпритация исторических событий?
Леонид: Вспомнился еще один хороший,но совершенно забытый фильм "Таинственный монах" (1968).
Dobrovolec: Таинственный монах (1968) http://kinofilms.tv/film/tainstvennyj-monax/7246/ Украина, 1920 год. Деникинская армия разбита, Врангель бежит в Крым, а в известном Матренином монастыре скрываются остатки белогвардейцев. Под видом поручика Стронского в монастырь проникает опытный чекист Воронцов. Ему удается выяснить планы врага и вовремя предотвратить новый мятеж.
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: сериал "Страсти по Чапаю". Бедный Вася!!!
Начштаверх: Почему-то никто не упомянул совершенно сумасшедший и впечатляющий(на то время) 10-серийник Гелия Рябова "Конь белый" http://kino-teatr.ru/kino/movie/ros/3165/annot/. Ну и на закуску ещё пара шедевров:"Волчья кровь"(1995)http://kino-teatr.ru/kino/movie/ros/1086/annot/ и "Роль"(2013) http://kino-teatr.ru/kino/movie/ros/98601/annot/
Начштаверх: ...Из советских после 1970 г.(они менее идеологизированы и белые в 70-х гг. уже вполне с «человеческим лицом»)внимания,из не упомянутых выше,на мой взгляд заслуживают "Рассказ о простой вещи"Менакера(1975)http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/5960/annot/,"Ищи ветра" (1979)http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/2791/annot/,"Бой на перекрестке"(1982)http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/584/annot/,"По волчьему следу"(1976)http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/5174/annot/ и "Маршал революции"(1978)http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/3743/annot/. Ну и ещё пожалуй "Седьмой спутник"(1967)http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/6309/annot/-он же "Око за око"(2010)http://kino-teatr.ru/kino/movie/ros/12114/annot/.
Леонид: Начштаверх пишет: "Маршал революции"(1978) Спасибо!Искал,название не знал точное. Не могу найти еще фильм,смотрел который в 80-е -бои с басмачами некоего Рустамбека...Может кто название подскажет...? Из аналогичного по теме "Седьмая пуля" и трилогия "Всадники революции".
Запорожець-2: Начштаверх пишет: "Маршал революции"(1978 Смотрел, не плохой фильм. В роли Врангеля Ромашин Анатолий Владимирович, образ Николая II у него лучше получился.
Начштаверх: Не могу найти еще фильм,смотрел который в 80-е -бои с басмачами некоего Рустамбека...Может кто название подскажет...? Это "Мир вашему дому"http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/37713/annot/. Из подобного есть ещё "На перевале не стрелять!" того же Таджикфильма http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/4185/annot/ и "Кто ты, всадник?"http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/3346/annot/
Леонид: Начштаверх пишет: Это "Мир вашему дому"http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/37713/annot/. Из подобного есть ещё "На перевале не стрелять!" того же Таджикфильма http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/4185/annot/ и "Кто ты, всадник?"http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/3346/annot/ Спасибо,посмотрим. Из серии о басмачах не могу найти "Далекие близкие горы" о боях с Джунаид-ханом. О боях с ним же-"Красные пески".
Начштаверх: "Далёкие близкие годы" вот тут есть http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=1335648.Последний фильм Ярматова.Ещё про басмачей был трёхсерийник Ройзмана 1982 года "Встреча у высоких снегов"http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/14639/annot/.
Леонид: Начштаверх пишет: Встреча у высоких снегов Спасибо,не смотрел. Не нашел там похожего по тематике фильма "Тревожное утро" (1966) А.Карсакбаева о гражданке в Туркестане 1918 г.
Игорь Ластунов: Смотрю заключительные серии "Григорий Р" о Распутине по первому каналу.Хотя и не о гражданской войне войне,но тема довольно близкая.
Запорожець-2: Машков в роли Распутина, надо посмотреть.
Запорожець-2: Посмотрел 1-ю серию, неплохой фильм.
mihail: Неплохой фильм. Актеры замечательные. Постановка, фабула хорошая. Но! Обратите внимание, что контрольный выстрел в голову Распутина делает англичанин... Никогда мы не в чем не виноваты, всегда внешний заговор
Запорожець-2: Про Распутина много написано и создано не мало фильмов, но он до сего времени остается по прежнему загадочной личностью. Среднее между ангелом и сатаной.
Игорь Ластунов: Святой черт!Версия про участие англичан в убийстве Распутина ходит давно, но пока внятно никем и никогда не доказана.Фильм может и неплохой.Но заговор против Распутина в нем никак не объяснен.Сцены убийства тоже весьма спорны и неубедительны.
mihail: Согласен, Игорь. Про англичан вспомнил, потому что пока смотрели фильм, жена спросила, почему именно сейчас показывают этот фильм? Ответ я нашел только в том, что мимоходом показали, что все самое хорошее у нас убивалось иностранцами...Художественным словом поддерживаем сегодняшний настрой....
Запорожець-2: В фильме постарались показать обратную сторону жизни Распутина - "хорошую", чем то напоминает фильм "Есенин".
Игорь Ластунов: В "Есенине" Есенин в исполнении Сергея Безрукова,пьяница и дебошир.Не поэт , а полный отморозок.Версия о его смерти абсолютно не убедительная.
Запорожець-2: Для меня он как был Саша Белый так и остался на этом уровне.
Dobrovolec: Так он и был алкоголиком и дебоширом...А убийство да, опять на Троцкого всё свалили, уже вошло в традицию и менталитет...
Запорожець-2: Dobrovolec пишет: А убийство да, опять на Троцкого всё свалили, уже вошло в традицию и менталитет. А зачем его было убивать??? "Белочка" его схватила вот и вздернулся...
Леонид: Судя по анонсу 4-го по "России" будет премьера "Солнечный удар".
Запорожець-2: Никиткин фильм, точно фигня.
Леонид: Фильм по Бунину,если и фигня то уж очень постараться нужно было чтобы его испортить.Если только это не вольное толкование классика с формулировкой "по мотивам"...
Игорь Ластунов: У нас шел в кинотеатре,я правда не ходил.На местном сайте бурно обсуждали.Общее мнение негативное.Почти нет положительных отзывов.
Запорожець-2: Он уже своим "Утомленные солнцем" - утомил...
Леонид: А поступила вообще в продажу книга Венкова о Донаримии 1918 г. (переиздание),вышедшее в ростовском изд-ве?Или тираж пошел не для коммерческого распространения,а по читальням?Нигде не видел ее...
Игорь Ластунов: По каналу "Мир" идет Герасимовский "Тихий дон".Абсолютно прав Сергей Корягин "Черные пятна Тихого Дона",что и книга и фильм чисто просоветские.Белые показаны крайне негативно.
Леонид: Игорь Ластунов пишет: книга и фильм чисто просоветские.Белые показаны крайне негативно. Но какое кино!
Игорь Ластунов: Кино хорошее(по игре актеров).Но режиссер задал четкую просоветскую установку.
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: Белые показаны крайне негативно. Красные в фильме тоже не подарки.
Леонид: Что-то про "Батальон смерти" затихло все.Обещали премьеру 1-го августа,а теперь вроде как на сл. год перенесли...
Запорожець-2: Леонид пишет: Что-то про "Батальон смерти" затихло все. Фильм про Бочкареву?
Леонид: Да,про нее и ее батальон.
Игорь Ластунов: Поканалу Россия 1 начался показ фильма Н.Михалкова "Солнечный удар".
Игорь Ластунов: В октябре вышел в прокат новый фильм Никиты Михалкова «Солнечный удар». На вопрос, о чем эта картина, ответить оказалось совсем не так просто, хотя автор потратил немало сил на то, чтобы разъяснить, что именно он имел в виду. В прокат вышел новый фильм Никиты Михалкова «Солнечный удар». На вопрос, о чём эта картина, ответить оказалось совсем не так просто, хотя автор потратил немало сил на то, чтобы разъяснить, что именно он имел в виду. С точки зрения сочетания несочетаемого «Солнечный удар» является очередным михалковским экспериментом над зрителем и критиками. В основу сценария положены два совершенно разных произведения Бунина: романтический рассказ «Солнечный удар» и мрачные дневниковые записи, которые писатель вёл в Москве и Одессе во время гражданской войны. Первое произведение художественное, второе документальное. По настроению они не просто отличны, они полярны. Представлены сюжеты в фильме параллельно, то есть мы видим героя «до» и «после» одновременно. Вопрос, о чём фильм, возникает практически сразу: то ли о любви на фоне истории, то ли об истории на фоне любви. Как водится у Михалкова, и то, и другое, оказалось неверным. Своими интервью Михалков настраивал скорее на историческое осмысление, что озадачивало. Все знают, как Бунин ненавидел советскую власть. Известно, и как Михалков относится к современной российской государственности. Эти два взгляда не так-то просто совместить: Бунин однозначно отрицал советский период, а Михалков вроде бы относится к нему с пониманием, не готов вычеркивать эту страницу и даже сетует, что страна распалась в 1991. Бунин аплодировал бы Беловежским соглашениям и приветствовал бы лидеров Болотной площади, Михалков же к ним более чем критичен. Роднит эти две фигуры разве что любовь к патриархальной России, которая в случае Бунина слилась с воспоминаниями детства, а в случае Михалкова была воспринята с молоком матери вместе с искренним (а не напускным) «православием детства». Бунин народ не любил. Михалков, напротив, ценит, и убежден, что люди стоят того, чтобы с ними разговаривать. Поэтому НС тратит время на авторскую телепрограмму «Бесогон» (выходит еженедельно на канала «Россия 24»), в которой старается доходчиво обосновать свою точку зрения. Снимает режиссёр и документальные ленты о российской глубинке, обращаясь, пусть и свысока, но к широкой аудитории, а не «продвинутому меньшинству». Бунин же, апеллировал исключительно к представителям своей среды. Для Бунина, как и для Ивана Ильина, Россия в 1917 году погибла. Михалков же поддерживает «режим», напрямую вытекающий из СССР, хотя понятно, что современная Россия лево-либеральна, а не традиционна, управляется как корпорация (со всеми ограничениями), а не как учреждение, о чем мечтал Ильин. То есть страну в её современном виде Бунин точно не признал бы, в то время как для Михалкова она ценна и её падения он не хочет. Еще одна деталь: «Солнечный удар» написан Буниным после дневников, хотя хронология сюжетов обратная. То есть Бунин погружался в воспоминания, Михалков же ориентирован в будущее и своей картиной пытается предостеречь от рокового повторения прошлого. Переосмысливая Бунина, Михалков вроде бы ставит акцент на необходимости направлять тех, кому Бог не дал культуры, образования, воспитания и прочих атрибутов экзистенциальной матрицы, с помощью которых человек выстраивает свои отношения с миром. Главную беду современной России Михалков видит в желании потенциально дееспособных людей отсидеться в уютном субкультурном мирке, ни в чём не принимая участия. Но это лишь на первый взгляд. Анализ предмета меняет картину. Форма Ассоциативный ряд Михалкова сложен, а те, кто считают его образы прямолинейными, заблуждаются. Когда в фильме НС коляска летит с лестницы, то это не примитивная цитата из «Броненосца Потёмкина». Это сжатое размышление о судьбе режиссёра, снявшего легендарный эпизод, напоминание об атмосфере, которая царила в стране, когда создавался шедевр, намёк на навязчивое воспроизведение. Коляска в «Солнечном ударе» – это призыв прервать череду падений, а вовсе не повтор эффектного образа. То, что у Михалкова кажется примитивным, никогда таковым не является, это надо понимать. Ещё одна традиционная михалковская сложность – его особый юмор. Высокопарный рассказ Бунина приобретает в интерпретации НС отчётливый водевильный оттенок, пикируя порой в откровенный фарс. Влюблённый поручик в исполнении Мартиньша Калиты не трогателен, а неуклюж и жалок. Он похож скорее на клоуна, чем на героя-любовника. То он забирается в каюту любимой девушки, где все рушит, то неловко садится на очки любимой, то нелепо лишается часов из-за ошибки фокусника, то роняет саблю в самый душещипательный момент. Таким образом в любовном сюжете от бунинской романтики не остаётся и следа, да и сама тема любви оказывается под большим вопросом, поскольку герой всё время путает образ покорившей его воображение молодой женщины с образом «действующей» возлюбленной, а манящий силуэт избранницы постоянно приводит его не по адресу. То есть мы видим как бы не любовь, не возвышенное стремление души к душе, а банальный ситуационный аффект. Лето, природа, вынужденное воздержание – вот рецепт «большого чувства» по-михалковски. Настоящая любовь не обманывает, обманывает иллюзия любви. У Бунина же ничего комического в истории нет, у него описана страсть, тяжёлая и неотвратимая, и над ней точно не посмеёшься. Литературный герой «Солнечного удара» фигура трагическая, а у Михалкова это неудачник, который сначала упустил свою возлюбленную, проспав её уход, а потом упустил повторно, когда пароход с ней на борту проплыл мимо. Тем более не смешны бунинские «Окаянные дни». Но и в этом сюжете Михалков находит место гротеску. Сцены, предшествующие трагической развязке, откровенно комичны, и это до последнего сбивает с толку – зритель никак не может поверить, что положение героя и правда безнадежно. Михалков как никто другой умеет быть одновременно и забавным, и трогательным, и возвышенным, и приземлённым, и романтичным, и циничным, и глубоко трагичным. Но эта многозначность, которая в жизни сквозит в каждой детали бытия, очень трудно воспринимается в кино. Интересен и вердикт автора. Казалось бы, он должен сочувствовать пленённым русским офицерам, отвести им хоть какую-то роль в истории. Фильм начинается с фотографий, олицетворяющих идею оставленного на грешной земле следа. На протяжении всего повествования военные пытаются сделать групповой снимок, что им в конце концов удается. Тлеет, остаётся слабая надежда, что фотография уцелеет как доказательство того, что жизнь была не напрасной, но нет. От бравых русских офицеров не остаётся ничего. Да не такие уж они и бравые: один доносчик, другой убийца, остальные и вовсе ни рыба ни мясо… Мужчина и женщина В качестве названия фильма Михалков выбрал заголовок романтического рассказа, а не дневников. Поэтому тема мужчины & женщины в фильме «Солнечный удар» заслуживает самого пристального внимания. Мы уже поняли, что герой картины смешон и жалок, что он путает любовь с иллюзией, преисполнен сентиментальными переживаниями, которые полностью закрывают от него реальный мир. Именно он просмотрел пытливого мальчика Егория, который со временем превратился в революционного палача. Удивительно, что человеческое сочувствие вызывает именно этот пацан, ставший красноармейцем. Кажется, что он ищущий, что ему очень хочется понять, где «правда», в которой «наша сила», и это сильно отличает его от героя, которого в романтической новелле не волнует ничего, кроме личных переживаний, связанных с женщинами. Совсем иначе выглядит героиня «Солнечного удара». Она прекрасна. Добра, снисходительна, иронична, решительна, она пленительно смеётся и словно светится изнутри. Выбор героя понять легко, а вот её – трудно… Ведь эта девушка сущий идеал: молодая, красивая, но… женщина-мать! В кадре она появляется исключительно в сопровождении детей (за вычетом пары сцен), в то время как у Бунина никаких детей, кроме упоминания о маленькой дочери, в сюжете нет. Таким образом «материнство» героини чисто михалковский нюанс. Интересно и другое: покидая на рассвете своего спящего возлюбленного, героиня шепчет ему, что видит теперь, каким он был маленьким. То есть она смотрит на него, как на ребёнка. Её всепрощающая снисходительность в сочетании с ускользанием и формирует коктейль женственности. Кажется, что идеальная женщина в представлении Михалкова должна быть способной на unconditional love и неизбежно растворяться в пространстве, потому что никакой пары с материнским образом создать нельзя. Есть в «Солнечном ударе» и альтернативный женский образ. Это тоже женщина-мать, но другая, холодная и карающая. Революционерка, которую поклонник постоянно называет «богиней». Сначала она мешает пленным офицерам запечатлеть себя на снимке, а затем убивает их. Эта женщина жестока и коварна. По её приказу белых офицеров грузят на баржу, они думают, что отправляются за границу, а на самом деле отправляются на дно… «Богиня» и всё, что с ней связано, зловеще комично. То есть инфантильный и безобидный комизм героя в любовном сюжете, оборачивается дьявольской ухмылкой смертоносного женского начала в дневниковом. Комедия и драма в фильме зеркальны. Нелепость героя в одной плоскости оборачивается трагедией в другой. Но его судьбу мы по крайней мере видим, а вот женских судеб в поле зрения нет. В «Солнечном ударе» женщины – символы. Неизменяемые оси координат, относительно которых выстраивается жизнь героя. Мы ничего не узнаем ни про прошлое, ни про будущее красавицы с парохода, как мы ничего не узнаем про историю пламенной революционерки. Обе они являются испытанием. Обе – ипостаси «великой матери», которая сначала манит, потом бросает, обманывает и убивает. Показательна и любовная сцена. Она снята изумительно красиво, но участники соития практически не присутствуют в кадре одновременно. Мы наблюдаем за ними, словно они переживают момент высокого эротического переживания в разных пространствах и находятся не вместе, а врозь. То есть получается, что любовь, которую герои вроде бы испытывают друг к другу, не более чем катализатор внутреннего аффекта, а объект страсти – всего лишь наркотик, который обеспечивает пропуск на территорию наслаждения, но никак не является попутчиком в этом путешествии. В связи с этим возникает масса вопросов. Почему два разных животных – мужчина и женщина – постоянно тянутся друг другу? В чём секрет этого влечения? Наслаждение ведь приходит и уходит, а дети рождаются и без любви. Эротическая сцена безусловно является кульминационной и её красота не просто завораживает, а фиксирует зрителя на главном вопросе: в чём же смысл любви? Может быть в том, что это обряд инициации, который не всякий способен пройти? Многие сочли неудачей параллельный монтаж соития и работы механизмов. Но НС не был бы мастером, если бы не предполагал такого варианта. Режиссёр ставит зрителя ровно в то положение, в котором находится его поручик – не всё так просто, как кажется. Герой вроде как пережил банальное любовное приключение, а на самом деле пустил всю свою жизнь под откос, потому что не понял, зачем ему Бог послал прекрасную незнакомку. Думал, что всё будет просто, не сложнее работы мотора, а что-то очень важное протекло сквозь пальцы, словно газовый шарфик, навязчиво мелькающий на протяжении всего фильма, и тоже воспринимающийся как примитивная аллюзия. Михалков не был бы великим художником, если бы давал готовые рецепты зрителю. Он лишь обозначает проблему. В отличие от Михалкова-публициста, у которого всегда всё чётко проговорено. Так что не надо обманываться шарфиками и поршнями – это очередные ловушки, которые так же неверно трактуют, как юноша своё любовное приключение, ведь самая значимая фраза в рассказе Бунина последняя: «Поручик сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет». А у Михалкова юноша не умудряется опытом, напротив, весь следующий день в компании мальчика Егория он весело «мается дурью». Наверное, главное различие между рассказом и фильмом заключается именно в реакции героя на произошедшее с ним. Возвращаясь вечером в номер гостиницы, герой Михалкова безутешно рыдает. То есть утрату он ощущает, но выводов не делает. Бедняга не понял, что произошло. Всю оставшуюся жизнь поручик ломал голову над вопросом «как это случилось?», но ответа так и не нашёл. Бунинский же герой именно повзрослел. То есть сделал выводы, просто мы можем лишь гадать, в чём именно они заключались. Интерпретируя Михалкова, надо быть предельно аккуратным и внимательным. Как в жизни. Ведь самые глупые люди – это те, которым кажется, что они всёе поняли правильно… Забавно, что в «Солнечном ударе» режиссёр отвёл себе микроскопическую роль, которая никак не соответствует ни образу Александра III из «Сибирского цирюльника», ни образу Котова из «Утомлённых солнцем». На этот раз НС предстает на семейной фотографии обманутым мужем. Тем, кого не любят. Законы творчества Творец не хозяин своему творению. Поэтому между тем, что автор хотел сказать и что сказал на самом деле, всегда дистанция огромного размера. Михалков может сколько угодно позиционировать «Солнечный удар» как «фильм-предупреждение» и утверждать, что отразил таким образом свою гражданскую позицию, но это иллюзия. Художник по определению не одномерен, а большой художник – тем более. Ничто не мешает предположить, что «Солнечный удар» рассказывает о горькой участи мужчин-сыновей, которые так и не выросли в полноценных мужчин, не научились проектировать себя в будущее, не сумели найти смысла существования, не увидели в женщинах ничего, кроме матерей, а потому потеряли не только себя, но и страну, в которой жили. Женщины-матери и мужчины-сыновья не могут ни создать, ни поддержать цивилизацию. А мужчина-отец и женщина-дочь могут – он творит мироздание, она держит за руку и восхищается его уникальностью. Но в эпоху развитого матриархата, в которой мы живем, не осталось ни отцов, ни дочерей. Зато есть много сыновей, которые горько плачут или весело смеются, но ничего не могут… Одним из безусловных достижений Михалкова (помимо филигранной режиссуры, незабываемой красоты мизансцен и великолепного музыкального сопровождения) является кастинг: актёры, исполнившие главные роли, – Виктория Соловьева и Мартиньш Калита – великолепны. Михалков часто повторяет, что не любит использовать звёзд, и заслуженно гордится тем, что сам их создает. И в данном случае задача решена блистательно. «Солнечный удар» больше чем фильм. Это приговор эпохе. Одна беда – режиссёр, в силу внутренней сложности, насытил свою ленту аллюзиями до такой степени, что неподготовленный зритель рискует в очередной раз отправиться в глубокий нокаут. Ведь он не найдёт в ленте ни любви в традиционном понимании, ни Бунина в школьной интерпретации, ни чётко очерченного жанра, ни обещанной публицистической морали. Михалков – это особый вид искусства. Он словно русский дух, неопределим и многолик, умом его точно не понять, надо просто верить, и тогда кино откроется. Причём каждому свое…
Народная гвардия: Только что просмотрел фильм "Солнечный удар"... Уж я какой дотошный, даже я еле выдерживал, дожидаясь как же начнут убивать офицеров. Сюжет интересный. Но много занудства, с начала это двигатель парохода...как же он задолбал, потом эти хождения "господина поручика" по городу в поисках неизвестно чего. Этот хитрый жид фотограф меня взбесил. Офицеры почему-то в плену ходят в погонах и кокардах. Может я не в курсе, но такого большевики не могли им позволить. Господин поручик в 1907 году, почему-то в 1920 только капитан. Я уже говорил что сюжет интересный. И интересен он мальчиком Егорием с которым поручик встретился перед своей смертью. Для него эти часы были не просто часы, это был целый кусок его жизни, который Егорий ему подарил перед кончиной. И не смотря на то, что они были знакомы всего пару дней и для мальчика эти два дня мало что значат, для офицера это одно из самый ярких воспоминаний жизни о той незнакомке через этого мальчика. Я понимаю его истерику в барже. У него душа рвалась. И он умер возможно с неспокойной душой. Я очень надеюсь, что когда-нибудь снимут фильм о гражданской войне, максимально приближенными к реалии. И не надо этих пафосных офицеров в жестяных кокардах, новеньких погонах и брякающих крестами. Взять к примеру 2-3 мемуара объеденив в одну сюжетную линию о каком-нибудь участке фронта например об Орловско-кромской операции показать и белых и красных. Показать обе стороны, показать, что и те и другие сражались одинаково храбро и самоотверженно. Чтоб зритель сам решил за кого ему болеть. Не надо навязывания и пропаганды в ту или иную сторону. А если еще и снять красиво бои, да музыку забористую написать. А то кроме "психической атаки" в фильме Чапаев я ничего такого захватывающего не видел. Самый лучший фильм о гражданской войне на мой взгляд это - "Конь белый".
Игорь Ластунов: Согласен.Лучше снять фильм по воспоминаниям А.В.Туркула "Дроздовцы в огне".Вышло бы потрясающе.Но где найти такого режиссера???
Народная гвардия: Режиссер не проблема. Нужен спонсор. Без денег не снять никак.
Игорь Ластунов: Закончился фильм "Солнечный удар".Согласен фильм очень затянут.От "Окаянных дней"Ивана Бунина в фильме почти ничего нет.Главная мысль очень даже понятна.Была прекрасная Россия,которую мы "потеряли".Была любовь,нормальная жизнь,потом пришли кровавые большевики и все уничтожили.Из всего фильма очень понравились последние десять минут.Ну как понравились?Предсмертные разговоры Русских офицеров.Это стоит всего остального фильма.
Запорожець-2: Не ужели такое было, целую баржу офицеров затопили...
Леонид: Запорожець-2 пишет: Не ужели такое было, целую баржу офицеров затопили Если верить Мельгунову под Архангельском и не одну затопили после сдачи армии Миллера...
Игорь Ластунов: Баржи топили на Волге(Сталин в Царицыне),Фрунзе на Урале,на Северной Двине и Белом море.
Леонид: Про Волгу и Урал не встречал.А кого казнили-всех вообще ВП армии Колчака или конкретно офицеров?
Игорь Ластунов: Больше конечно офицеров.К ним была особая классовая ненависть.
Игорь Ластунов: Год выпуска:1990 Название фильма:Повесть непогашенной луны Страна:СССР Режиссер: Евгений Цымбал Жанр:Новое Русские фильмы Драма В ролях:Владимир Стеклов, Виктор Проскурин, Сергей Арцибашев, Наталья Данилова, Сергей Гармаш, Всеволод Ларионови др. В фильме герой Сергея Гармаша(бывшим комэск.)напоминает М.В.Фрунзе,как он в 1919 на реке Белой приказал утопить пленных офицеров и юнкеров(для экономии патронов) ,чтобы освободить баржи для перевозки орудий.
Запорожець-2: Видел этот фильм, там есть такой эпизод, офицерам скручивали руки колючей проволокой и бросали в воду, а в придачу жердями "помогали" топить.
Леонид: Запорожець-2 пишет: Видел этот фильм, там есть такой эпизод, офицерам скручивали руки колючей проволокой и бросали в воду, а в придачу жердями "помогали" топить. Вопрос только насколько точно это соотвествовало действительности.Фильм как и все этого периода (тот же "Конь белый" или "Чекист") уходят в другую крайность.А был действительно убит Фрунзе по приказу Сталина или просто переборщили с наркозом...? Сейчас Фрунзе любят представлять уже в другом свете.Так,узнав о том,что стало с пленными офицерами армии Врангеля в 1920 Фрунзе якобы чуть не застрелился.А в Белой в 1919 топит их баржами,чтобы просто высвободить тоннаж.... Противоречивый человек или где-то ложь...?Очевидно,что эта фигура еще ждет своего серьезного исследователя.
Запорожець-2: Я думаю Сталин тут не причем, с наркозом точно переборщили.
Народная гвардия: В 1924 году по инициативе Фрунзе была проведена реорганизация РККА. Он добился упразднения института политических комиссаров в армии, они были заменены помощниками командиров по политчасти без права вмешиваться в командные решения. В 1925-м Фрунзе произвел ряд перемещений внутри командного состава, в результате чего во главе военных округов оказались руководители, подобранные по принципу профессиональных качеств, а не партийной лояльности. Это очень раздражало Сталина. «Какие это коммунисты? Все эти Тухачевские, Корки, Уборевичи, Авксентьевские, — сказал он, по словам своего секретаря Мехлиса. — Все это хорошо для 18 брюмера (бонапартистского переворота. — Прим.), а не для Красной армии». До 1925 года должность наркома по военным делам занимал Лев Троцкий. Но с 1922 года он постоянно лечился от лихорадки на южных курортах, так что Политбюро ЦК неоднократно обсуждало возможность его замены. Главным инициатором выступал Сталин. Наконец в январе 1925 года Троцкий сам подал в отставку. Сталин хотел, чтобы освободившееся место занял Ворошилов, но против этого были некоторые члены Политбюро. «Фрунзе Сталина не очень устраивал, но Григорий Зиновьев и Лев Каменев были за него», — писал в мемуарах Борис Бажанов. 99% Фрунзе заказал Сталин.
Леонид: Запорожець-2 пишет: Я думаю Сталин тут не причем, с наркозом точно переборщили. Согласен.У нас любую смерть человека из партийной и военной верхушки того времени принято в публицистике валить на то что "убрали по приказу вождя". Народная гвардия пишет: 99% Фрунзе заказал Сталин. Какие доказательства?Только домыслы и умозаключения. Котовского и Щорса тоже Сталин приказал убрать...?
Запорожець-2: Леонид ты прав, уж слишком много убийств вешают на Сталина.
Игорь Ластунов: Сталин был такой же преступник,как и все члены РКП(б)-ВКП(б).Щорса и Котовского и еще многих других скорее всего убрали свои,причем не обязательно Сталин, и без него убийц хватало.Отношения в партии большевиков были ,как в криминальной структуре.А как известно в любой криминальной структуре борьба за власть абсолютно всегда заканчивается физическим уничтожением конкурентов.
Игорь Ластунов: По закону жанра Сталин,как"крестный отец"должен был истребить своих конкурентов.Иначе ликвидировали бы его самого.
Народная гвардия: Игорь Ластунов пишет: По закону жанра Сталин,как"крестный отец"должен был истребить своих конкурентов.Иначе ликвидировали бы его самого. Вот это правильное слово! Крестный отец по-другому не скажешь. Был у Сталина один единственный друг или точнее сказать дружок, это - Киров. И даже его убрали, потому что Сталин начал напрягаться. Есть много случаев, когда друзья становятся врагами. Только они врагами не были, точнее Киров об этом не знал. А Сталина заботила своя собственная власть и малейших конкурентов на власть уничтожали. Оставили только Ворошилова и Буденного. Первый был покорный как овечка. А Буденный тупой пьяница, был на столько недалеким, что его держали, как собаку, которая не смотря на свой внешний вид, хозяев своих покусать никогда не посмеет. Человек не имеющий своего мнения, но достигший больших высот, вот пример Буденного. Только сильный, хитрый и умеющий отстаивать разными путями свою правоту - добирается до власти. А Буденный жестокий, недалекий хам, случайно проскользнувший в высший эшелон военной иерархии. Это сейчас, когда нет революций, в так называемое спокойное время попадает наверх много случайных(совершенно не на своем месте) людей, а во времена революций во власть попадают именно сильные личности, как в первобытном строе. А когда попадают во власть, начинается борьба за первенство друг с другом. Сталин всех мало-мальски успешных и популярных людей уничтожил. Иначе бы уничтожили его. Там помимо Сталина маньяков хватало, были и похлеще его самого.
Народная гвардия: <iframe width="560" height="315" src="//www.youtube.com/embed/uq8iSiNL3Ow" frameborder="0" allowfullscreen></iframe>
Игорь Ластунов: Прочитал книгу Бориса Соколова "Врангель".
Леонид: Ну и...?Как впечатление?Этот Соколов,который автор "Черный всадник" (об Унгерне)?
Игорь Ластунов: По большему счету "ничего нового",не считая несколько фактологических ошибок.Автор считает,что Врангель был самый талантливый белый полководец и политик, с чем пожалуй можно согласится,но все равно белое движение было обречено, с чем сложно согласится.Единственный"грех" Врангеля по автору, слишком завышенное честолюбие и склонность к интриге,во всем остальном он безупречен.Еще забыл.Соколов обвиняет Врангеля,что он никогда не спешил вступить в борьбу и часто занимал выжидательную позицию.
Леонид: Действие сериала разворачивается в 20-годы прошлого века. Главный герой фильма «Волчье солнце» — молодой и смелый советский разведчик Михаил Останин (Гела Месхи) случайно узнает о скором вторжении войск белых эмигрантов в СССР. Основной удар планируется из Польши. Руководство ставит перед Михаилом сложнейшее задание — находясь на территории Польши он должен сделать все, чтобы предотвратить начало войны. Для этого Останину нужно войти в доверие к генералу Ромовскому (Андрей Мерзликин), который руководит операцией вторжения. Приложив большие усилия и взяв себе другое имя, Михаил внедряется в лагерь противника сначала в роли агента контрразведки, а затем в роли офицера — ставленника самого Ромовского. Разведчика ждет много испытаний, но, кроме этого, еще и любовь, такая неожиданная в его новой жизни. Некий слепок с "Адъютанта...",только там хоть исторические реалии в порядке,а здесь...
Народная гвардия: Сорок первый (фильм, 1956) По палящим пескам среднеазиатской пустыни движется, преследуемый белыми, умирая от жажды, отряд красноармейцев во главе с комиссаром Евсюковым. На боевом счету у лучшего стрелка отряда Марютки — сорок убитых белогвардейских офицеров. В последнем бою по захвату каравана взят в плен белый поручик-аристократ Говоруха-Отрок, направленный с дипломатической миссией от Колчака к Деникину. Очень нравится фильм. В детстве произвел на меня впечатление.
Запорожець-2: Народная гвардия пишет: Очень нравится фильм. В детстве произвел на меня впечатление. На меня тоже, всегда смотрю с удовольствием. Читал и повесть, но фильм лучше.
NewsPR: Вот тут ест фильмы http://www.kinoreal.net/ | http://www.kinocom.net/
Народная гвардия: Мини-сериал Временщик 2014 год. 5-я и 6-я серии.
Народная гвардия: Вот идея которая меня посетила. Краткий сюжет фильма который бы можно было снять для объединения большой аудитории. Гражданская война. Бой между белыми и красными и в самый разгар боя в результате какого-то природного катаклизма(или еще чего другого) все участники боя оказываются в паралельном измерении, где им всем придется столкнутся с новым врагом(пока еще не придумал каким), который окажется для всех общим врагом и белые и красные вынуждены объединиться в новой схватке. Но полного единения не получается и в какой то момент они снова "вспоминают" что они заклятые враги и у них начинается потасовка, которая прерывается новым столкновением с "общим врагом", в этой битве остается двое - белый офицер и красный комиссар и теперь они вынуждены найти выход из этого измерения сообща. Либо вместе и живые, либо порознь и гибель. Спасая друг другу жизнь они находят выход и попадают...в будущее.
Запорожець-2: Фильм "Временщик" насмотрелись?
Игорь Ластунов: Еще раз просмотрел Михалковский"Солнечный удар".Интересные типы белогвардейцев:1.Единственный крутой белогвардеец-ротмистр дроздовец(прототипы-Туркул.,Манштейн,Петерс)готов на на борьбу до конца.2.Полковник-предатель(типичный гнилой русский интеллигент кадет по убеждениям)-прототип полковник Де-Роберти,генерал Доставалов.3.Наивный капитан и обозленный подпоручик, идеалист капитан второго ранга и дубоватый есаул(таких было большинство).
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: прототип полковник Де-Роберти,генерал Доставалов. За Де-Роберти читал, а причем тут Доставалов?
Игорь Ластунов: ОЧЕРКИ Е. И. ДОСТОВАЛОВА Архивные документы и литература дают скупые биографические сведения о Евгении Исааковиче Достовалове (1882—1938). Родился в Семипалатинской губернии в семье статского советника, воинское воспитание и образование получил в Сибирском кадетском корпусе, Константиновском артиллерийском училище и Николаевской академии в Петербурге. Служил в Сибири, на Дальнем Востоке и на Кавказе. В русско-японскую войну Достовалов в составе действующей армии принимал участие в боях под Мукденом и Линшинцу, был награжден орденом святой Анны III степени и произведен в поручики (ЦГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 33860. Л. 1—4). Первую мировую войну штабс-капитан Достовалов встретил в Восточной Пруссии. Последний его чин в Российской Императорской армии — подполковник, исполняющий должность начальника штаба 15-й пехотной дивизии. В Белом движении Достовалов участвовал с момента его возникновения. В 1918 году он с группой офицеров первый поднял восстание против большевиков в Крыму. Во время Гражданской войны Достовалов занимал крупные посты в армиях А. И. Деникина и П. Н. Врангеля. К моменту ее завершения он — генерал-лейтенант, начальник штаба 1-го армейского (Добровольческого) корпуса, дважды раненный в боях (ГАРФ. Ф. 5826. Оп. 1. Д. 6. Л. 313—314 об.). После эвакуации из Крыма Достовалов некоторое время находился в Галлиполийском военном лагере, а вскоре уволился из армии. После отставки он начал работать над воспоминаниями*. Дальнейшая его судьба неизвестна, хотя есть сведения о возвращении его в Советскую Россию, где, по-видимому, он был репрессирован. Воспоминания публикуются по подлиннику, хранящемуся в РЦХИДНИ (Ф. 71. Оп. 135. Д. 193. Л. 1—159). Публикаторами полностью сохранен авторский стиль. О БЕЛЫХ И БЕЛОМ ТЕРРОРЕ КЛАДБИЩЕ БЫВШИХ ЛЮДЕЙ Вершина Олимпа стала розовой. Над малярийными болотами Вардара поднялись туманные утренние облака. Через час будет жарко и душно. Выхожу из барака и, перейдя вонючий и грязный, окаймляющий лагерь ров, где догнивают павшие лошади, дохлые собаки и кошки, выбрасываемые из города, иду зеленеющим полем на работу. Пока иду, есть время подумать о настоящем и будущем. О прошлом думать не стоит, а настоящее скверно и будущее тревожно. Малярия в полном разгаре. Пол-лагеря лежит, а остальные перемогаются и в промежутках между приступами лихорадки ходят на работу или безнадежно ищут ее. Я тоже лежал два дня, но сегодня мне лучше. И надо идти, иначе уволят с работы. Наш лагерь особенный, отборный. В нем около полутора тысяч русских беженцев, выброшенных революцией из России. Из них около 300 «надежных» казаков, остальные присланы 638 Врангелем по особому заказу королевы, цвет «Белого тыла», вдохновляющий на подвиги армию, считавший себя солью земли русской, опорой былой государственности и трона. Но греческое правительство, за отсутствием денег, загнало белую аристократию в этот малярийный лагерь и о нем забыло. Среди прочих бывших генералов, бывших губернаторов, предводителей дворянства, князей и графов имелись у нас свои реликвии, вывезенные из России и еще не умершие от голода и от малярии: старик генерал Пржевальский, прогремевший своими победами на Кавказе, бывший командующий армией, служащий теперь ночным сторожем на одном из городских складов, и старуха Дурново, жена бывшего царского министра, потерявшая рассудок от нищеты, старости и отчаяния. По праздникам старуху выводят в лагерную церковь. Она считает свое пребывание в лагере временным, верит, что скоро уедет в Париж, и все болтает о старых министрах, сановниках, придворных, ожидающих ее в Париже, давно исчезнувших или превратившихся, как и она, в людскую беженскую пыль, развеянную по миру. Беженский лагерь занимает бараки бывшего военного французского госпиталя. Бараки разрушаются. На ремонт их нет денег. Зимой норд-ост продувает их насквозь. Выломанные окна завешены тряпьем или заколочены жестянками, и оттого внутри бараков темно. Вокруг поля, болота и памятники войны — осыпающиеся, заросшие травой окопы и тысячи безвестных солдатских могил. Жизнь в лагере монотонная, скучная, наполненная с утра до вечера сплетнями, воспоминаниями, ожесточенной борьбой за паек и пособие и безумными, иступленными надеждами и мечтами на будущее. Из газет в лагерь допускаются только «Новое Время» и черносотенные «Казачьи Думы». Самые невероятные слухи и вести из России ежедневно передаются по лагерю, и в воспаленной, нездоровой атмосфере несбыточных надежд и отчаяния рождаются фантастические проекты новых походов на Москву. Появились маньяки и сумасшедшие. Число их быстро растет. На прошлой неделе сошел с ума морской офицер-лейтенант. Его увезли в больницу, но три дня подряд, уже безумный, ходил он по лагерю и рассказывал об огромных богатствах, найденных им в своем бараке. Потом отправился в порт, потребовал шлюпку и, взобравшись на первый корабль, объявил себя его командиром. Тогда же, почти одновременно, покушались на самоубийство безработный поручик, дроздовец, заставший свою жену в обществе богатого грека, и девушка, отчаявшаяся найти работу и не умевшая еще продавать себя. А вчера старый генерал Веселовский, под большим секретом, сообщил мне о состоявшемся назначении его командующим фронтом в России, но каким — не хотел сказать, и вообще пока просил никому не говорить об этом — возможны интриги. Председатель ревизионной комиссии общества «Единение эмигрантов» неожиданно объявил о своем изобретении, с помощью которого можно уничтожить на 500 верст вокруг все живое. Он ждет приезда Врангеля, чтобы предложить ему это средство в борьбе с большевиками. Он же, по ночам, видел дьявола и вел с ним переговоры о визе в Сербию. За твердость политических убеждений комендант назначил этого бесспорно сумасшедшего старика старшим в бараке. Сошел с ума председатель монархического союза сенатор Савельев, прогнал доктора, лечившего его дочь от малярии, повесил над ее кроватью магический треугольник и запретил принимать лекарства. Все чаще поговаривали о близком сумасшествии самого коменданта 639 лагеря, кривоногого генерала Кирилова, в распоряжениях которого явно проглядывала ненормальность. Развелось бесконечное количество спиритов. Главными медиумами считались бывший нововременец Гофштетер, два полковника, один художник и контрразведчик с подходящей фамилией Жохов. По ночам они собирались в пустых, заброшенных бараках и вертели столы до утра. Ежедневно освежали лагерь новостями из потустороннего мира: то убитый французский капрал заявил: «Бойтесь огня, воды и ветра». То Александр Македонский (почему-то особенно часто тревожили его великую тень) предсказал: «1923 год вернет вам утерянное». А в лунные ночи на шоссе, что идет от лагеря в горы, можно видеть старика Гофштетера в обществе своих поклонников, молчаливо, часами стоящих с лицами, обращенными к луне, и простирающих к небу трясущиеся от лихорадки руки. Это спириты ловят «астралы». Безумие и отчаяние надвигаются на забытый, заброшенный лагерь, где собрались изломанные, все потерявшие, беспомощные и озлобленные осколки старой России. Понемногу забыла о «гостях» королева и не отвечает на просьбы. Недалекий, самовлюбленный русский консул Щербина, называющий беженцев «мои подданные», перестал показываться в лагерь. Уменьшается работа и сокращается паек. А наряду с этой кошмарной фантастикой цепко и уверенно укрепляют свою власть спекулянты, лавочники и назначенная Врангелем администрация. Народилась и крепнет лагерная буржуазия; лагерная власть заигрывает с ней и откровенно презирает остальных. Кроме лавочников и администрации, объявились и другие охотники поживиться мертвечиной. Заходили по лагерю скупщики, за бесценок берущие последние одежду и вещи, вывезенные из России; появились свои и заглядывали из города сводницы, приглашавшие молодых беженок на доходную и легкую работу, гадалки и колдуны, обещавшие за драхму все, о чем днем и ночью страстно мечтали беженцы, и лагерная полиция, назначенная комендантом, стала откровенно брать взятки. Развелось воровство и из лагеря перешло в город. Собственную нищенскую церковь уже обкрадывали два раза. Жены пошли служить в кафе и рестораны и гордились успехом у греков, а мужья гордились заработком своих жен. Разврат принял грандиозные размеры, и борьба с ним оказалась не под силу. Сама председательница дамского суда чести генеральша Б. была уличена в преступной связи с капитаном, похитившим ее любовь и бриллиантовые серьги, и дамский суд чести прекратил свое существование. Днем и ночью играли в карты и пропивали последние гроши. Так много никогда, должно быть, не пили. Жена лагерного священника открыла ресторан с крепкими напитками, и батюшка в рясе и с крестом стоял за буфетной стойкой, разливая водку пьяным посетителям. Его фотография в роли кабатчика ходила по рукам, и враги религии послали ее в редакцию погибшей «Воли России». Окончательно спились моряки. Адмирал Иванов, в общежитии «Дядя Ваня» (открывшее под этим названием лавочку), объявил себя командующим русской салоникской эскадрой я свой барак переименовал в «Гангут». Два других барака, где жили морские офицеры, назывались «Мария» и «Три Святителя». Все сутки, по положению, на этих «кораблях» выбивались склянки и строго соблюдался «адмиральский час». Вахтенные на «Трех Святителях» 640 и «Марии» зорко следили за горизонтом и при появлении в районе бараков интересной беженки кричали адмиралу в рупор: «В море замечена шлюпка». Адмирал наблюдал «шлюпку» в бинокль и иногда отдавал приказание: «Спустить катер, захватить шлюпку и привести». К двум часам дня вся эскадра была пьяна, и, если были еще деньги, «Гангут» в сопровождении «Марии» и «Трех Святителей» «выходил в море». Так назывались увеселительные прогулки по лагерю или в город. В городе открылся оккультный русский кабинет, и полиция занялась ловлей продавцов «русского золота». Так назывались предприимчивые люди, продававшие наивным турчанкам и жадным грекам медные позолоченные кольца, на которых они научились ставить пробу. «Последнее, что осталось — обручальное золотое кольцо жены». Мечтали об открытии нашумевших в Константинополе «тараканьих бегов», подставляли проезжавшим автомобилям ноги, чтобы отдохнуть в госпитале и получить пособие за увечье, и тайно и явно интриговали друг против друга, сбивая и без того ничтожную заработную плату. С каждым днем становилась труднее жизнь. А из России шли тревожные вести. Неурожай на Волге захватил обширные, богатые районы, но российское несчастье и голодная смерть, уносившая ежедневно тысячи русских людей, никого не трогали и ни в ком не вызывали сочувствия. Откровенно радовались затруднениям советской власти и мечтали о скором конце ее, восстаниях голодного народа и триумфальном возвращении домой. Спорили о будущих назначениях, пенсиях и чинах. Бывшие коменданты, воинские начальники, приставы и прочая старая российская рухлядь, вывезенная Врангелем, оправившись от первого испуга, мечтали о расправах с мятежным народом и губернаторских постах в покоренной России. В самодельном театре-балагане пели патриотические песни, танцевали лезгинку и требовали «гимн». В Союзе георгиевских кавалеров портрет бывшего царя украсили цветами и траурными лентами, монархисты собирали подписи под каким-то адресом и уговаривали беженцев кому-то «бить челом». Все больше забывалась Родина. Помнили только себя и свои обиды. Все шире и глубже вырастала бездна, отделявшая бывших людей от живой, настоящей России, и быстро, физически и духовно, разлагалась и умирала родовитая, сановитая старая Русь. Могильные черви запо́лзали по ее разлагающемуся телу, и сквозь дырявые беженские лохмотья, не сдерживаемая ничем, хлынула грязная, барская муть. Здесь, в этом лагере белых яснее, чем где-либо, обозначилась смерть старой России, и тяжелый запах тления шел от пропитанных малярией, безумием и развратом бараков. Молодой офицер, работавший со мной, рассказывал последнюю спиритическую новость: «Александр Македонский сегодня ночью заявил о скором прекращении американского пайка». Возвращение на Родину по его же, Александра Македонского, словам откладывается до 1924 года. А через неделю, проездом в Константинополь, в лагерь заехал Врангель. Он нашел все в блестящем порядке, лагерь — «лучшим из беженских лагерей» и обещал возвращение в Россию на днях. Было непонятно, кто врет: Врангель или Александр Македонский. Скептики утверждали, что оба. Но «орлы»-интенданты, контрразведчики, полицейские, спириты и сумасшедшие приветствовали заявление своего «вождя» громкими и радостными криками.
Игорь Ластунов: В ИЗГНАНИИ После эвакуации армии авантюризм и беспринципность Врангеля развернулись еще шире. В угоду союзникам мы занялись ликвидацией в Константинополе и в Галлиполи кемалистов. Почему мы, выброшенные из России, сами голодные и несчастные, занялись преследованием кемалистов — мне до сих пор непонятно. В Галлиполи ко мне несколько раз являлся начальник контрразведки корпуса, бывший в то же время и агентом Климовича и союзной полиции в Константинополе. Он просил штаб корпуса одолжить ему пулеметы для фиктивной продажи кемалистам. Делал он это по предписанию сенатора Климовича, который действовал по указанию штаба Врангеля и союзной полиции. Пулемет, конечно, не продавался, но на эту удочку ловились кемалисты, которых затем отправляли в тюрьму и там вешали. Я категорически отказался выполнить это гнусное приказание и имел по этому поводу бурные объяснения. Но обошлись и без меня. Когда французы стали угрожать галлиполийцам лишением пайка и собирались арестовать Врангеля, последний, не задумываясь, снова решил отыграться на офицерах, которые чуть-чуть не были брошены в самую рискованную, самую печальную и безнадежную из всех его авантюр. В случае приведения в исполнение французами своей угрозы, то есть ареста Врангеля, корпусу было приказано ночью «ликвидировать» галлиполийский гарнизон французов, перебить сопротивляющихся, захватить вооружение, лошадей и имущество и двигаться походным порядком на Адрианополь. Был подготовлен и написан приказ для атаки и указаны пункты, которые надо было пройти до рассвета, чтобы избежать обстрела французскими миноносцами. Было снято разведчиками все расположение французских войск, и некоторые командиры полков лично произвели разведку французского расположения. Кутепов объявил, что он идет в Адрианополь и далее в Болгарию, где он думает соединиться с болгарскими четниками, расположенными к нам хорошо и с которыми уже установлена связь. Одновременно в Константинополе велись работы по подготовке восстания. Угрозой удара в тыл англо-французскому гарнизону предполагалось приковать его к Константинополю и дать свободу действия галлиполийскому корпусу. Естественными союзниками нам в этой операции (удар по тылу французов и англичан) Кутепов считал кемалистов. Чтобы условиться о деталях выступления, Кутепов съездил в Константинополь к Врангелю. Руководителем восстания и для подготовки его был назначен полковник Самохвалов. Вся затеянная авантюра ярко рисует типичные черты характера Врангеля и его полную неразборчивость в средствах для достижения намеченных личных целей. Раньше в Крыму, во всем завися от французов и ими поддерживаемый, Врангель завел у себя в Севастополе негласный германский генеральный штаб. Спасенный французами из Крыма, продолжая сам состоять на их содержании, решил устроить им «Варфоломеевскую ночь». Провоцируя и вешая кемалистов в угоду союзной англо-французской полиции, он предполагал опереться на них в Константинополе. Ведя переговоры о допущении нас на сербскую территорию, искал соединения с их врагами — болгарскими четниками. Удивляться однако этому нельзя. Это было естественным следствием начатой Врангелем еще на Кубани и продолжавшейся в Крыму лживой и всегда двойственной политики. Французы приняли меры, пригрозив Врангелю, и не дали совершиться этой глупейшей авантюре, за которую опять-таки пришлось бы расплачиваться офицерам. 642 В приютившей армию Болгарии началась та же политика. С прибытием корпуса приступили к подготовке новой авантюры, которая имела целью изменить существующий государственный строй Болгарии и могла повлечь за собой весьма серьезные осложнения вообще на Балканах. Русская контрразведка занялась выяснением мест обширных тайных складов оружия и патронов, которые, по сведениям, имелись у болгар, укрытые от союзной контрольной комиссии. Этим оружием решено было воспользоваться с тем, чтобы при содействии местных консервативных партий произвести переворот в целях создания близкого к России плацдарма для развертывания сил будущей интервенции. Русские части предполагалось передвинуть и расположить вблизи этих складов, за которыми следовало вести тщательное наблюдение. Болгарам было трудно бороться с этим, так как они сами скрывали эти склады от Антанты. Гостеприимству болгарского народа и правительства пришлось выдержать серьезное испытание. Но и эта авантюра в конце концов была своевременно предупреждена болгарским правительством, и остатки врангелевской армии в Болгарии кончили свое существование. Сейчас в Сербии вырабатываются планы новых авантюр, предупреждать которые, пожалуй, не стоит потому, что они поведут к окончательному уничтожению разбойничьего белого тыла, заменившего рассыпавшуюся армию и группирующегося около Врангеля, где не осталось и следа идеологии первых корниловских добровольцев. Так быстро шел процесс разложения и вырождения за границей Добровольческой армии, являя собой очередной акт трагедии русского офицерства. В изгнании я имел возможность еще ближе познакомиться с вдохновляющим нас белым тылом. В Галлиполи я поднял вопрос о том, что необходимо нам точно выяснить, какова же наконец наша дальнейшая политическая программа. Из Константинополя доносились самые противоречивые сведения. Все стремились нас опекать и охранять от распыления и куда-то снова вести. Куда, зачем, во имя чего? Кто наши союзники: Махно, Петлюра, румыны, поляки или французы? Я был начальником штаба армии и этого не знал. В политическую мудрость и искренность наших верхов я уже не верил. В это время шел спор между Врангелем и представителями константинопольской «русской общественности» за право распоряжаться отпускаемыми для армии средствами и за власть, и Врангель писал высшим начальникам секретные указания о кознях Хрипунова и других. Кутепов, вернувшись из Константинополя, рассказывал о засилье женщин и о влиянии «бабьего царства» на Врангеля. Мне хотелось знать правду, и, посоветовавшись с Кутеповым и по его указанию, я послал двух офицеров в Константинополь с приказанием побывать всюду — и в ставке Врангеля, и в руководящих общественных кругах и выяснить наши цели и задачи на будущее. Один был профессор Давац, бывший общественный деятель, другой — с университетским образованием, полуштатский, полувоенный, просто толковый и умный офицер. Из доклада обоих вернувшихся офицеров мне совершенно очевидной стала картина полного сумбура, царившего в головах споривших за влияние в армии, хотевших куда-то ее вести и даже неспособных ясно и определенно формулировать свои намерения. Давац выполнил миссию хуже и по обыкновению сделал глупость и прямолинейно заявил Хрипунову и другим, что «генерал Достовалов в вас сомневается». Хрипунов обиделся, написал письмо Кутепову, обвиняя меня во враждебных отношениях к общественности. По этому поводу Кутепов заметил совершенно 643 правильно, что не надо было такого дурака, как Давац, посылать. Результаты исследования дали, однако, довольно обширный материал для правильного суждения о том, в какие новые авантюры может завлечь снова армию и ее офицеров константинопольский белый тыл. Такой картины не могли дать ни наша официальная переписка, ни даже личные разговоры и лживая, допускаемая в Галлиполи печать. Еще более увеличилась путаница в головах офицеров впоследствии, когда Врангель разослал свое письмо председателям офицерских союзов в эмиграции, в котором говорил, что армия должна быть вне политики, но что сам он убежденный монархист. Письмо было явно рассчитано на недалеких. Если Главнокомандующий — убежденный монархист, то как его армия вместе с ним будет поддерживать притязания республиканцев? И еще много раз впоследствии белый тыл являл мне свое неумное и корыстное лицо. Месяца через три пребывания в Галлиполи я был послан в Грецию к королеве Ольге и королю Константину с просьбой принять часть армии и беженцев на территорию Греции. И Константин и Ольга обещали свою помощь, Ольга даже расплакалась, жалела, что у нее мало денег, говорила о проданных ею браслетах для поддержания русского госпиталя и, когда я уезжал, прислала своего адъютанта с длинным письмом, которое просила передать Врангелю и с которым просила ознакомиться и меня. В этом письме королева сообщала сама и прикладывала к нему показания русских «зубров» о большевистской деятельности в Греции бывшего российского посланника Демидова и его жены и просила содействия для удаления Демидова из страны. Дело заключалось в том, что Демидов был хорош с Венизелосом и королева и придворные круги не могли ему это простить. Ознакомившись с содержанием королевского письма, я, севши на пароход, выбросил письмо в море. В Берлине генерал Келчевский рассказывал мне, что в Сербии к нему и генералу Сидорину явился Бурцев и уговаривал их примириться с Врангелем. На вопрос, заданный Бурцеву, разве он не знает, что за авантюрист Врангель, старый сыщик вынул из портфеля пачку бумаг и, потрясая ими, сказал: «Знаю, все знаю, вот здесь у меня есть такие документики, которые в один момент могли бы уничтожить Врангеля, но я этого не делаю. Важен не Врангель, важна идея». Но какая же это все-таки должна быть «идея», проводить которую Бурцев собирается при помощи Врангеля? Я полагаю, что из опубликованного, далеко не полного материала, который имеется в моих руках, станет вполне ясным тот ужасающий моральный гнет, в котором приходилось жить русским беженцам на Балканах, где собрался весь субсидируемый цвет врангелевских героев и его контрразведки. Я не хочу подвергать врангелевскому террору своих друзей, но письма, которые я получаю от беженцев-офицеров бывшей врангелевской армии из Сербии и Греции, рисуют яркую картину разложения белого тыла. Таких, как я, разочаровавшихся в эмигрантской идеологии и в идеях, защищаемых Врангелем и Бурцевым, много. Нас будет еще больше. На нас клевещут и нас ненавидят, потому что мы любим не Врангеля, а Россию и, убедившись в истинных целях, к которым стремятся теперешние балканские руководители, снимаем с них маски, ибо мы гораздо больше любим родину, чем Врангель и его друзья, продающие Россию французам, полякам и румынам за право владеть хотя бы одним княжеством московским. На какие новые тяжкие и несмываемые преступления перед Россией увлекает он оставшуюся в Сербии совсем неопытную и юную русскую молодежь? 644 Какие новые унизительные испытания ожидают поверивших ему офицеров? И кто стоит во главе закабаленной на Балканах кучки офицеров и солдат? Вот небольшая справка о нынешних ответственных руководителях врангелевской армии. Во главе всякой армии стоит генеральный штаб — мозг армии, направляющий, обучающий, внедряющий в нее руководящие военные, а теперь и политические идеи. Во главе генерального штаба врангелевской армии стоит сам барон Врангель — офицер генерального штаба. Его ближайший помощник и начальник всех офицеров генерального штаба армии — начальник штаба армии генерал фон Миллер. Непосредственный помощник Миллера и начальник над офицерами генерального штаба в пехоте — генерал фон Штейфон (о его «преданности» России говорил в своей лекции еще Пуришкевич). И, наконец, начальник штаба, а значит, и руководитель офицеров генерального штаба в коннице — генерал фон Крейтер (организатор убийства Воровского — Полунин был при нем бессменным, прославившимся своими зверствами начальником контрразведки). Эти «истинно русские люди» — барон Врангель, барон фон Миллер, фон Штейфон, фон Крейтер — и направляют политику армии, больше всего крича о своей тоске по кремлевским святыням, о поруганной православной вере и о верности союзникам (французам, румынам и полякам) до конца. Но «истинно русское настроение» не ограничивается генеральным штабом армии. Разветвление «патриотического» генерального штаба идет дальше. Военным представителем Врангеля во Франции является генерального штаба генерал Хольмсен (русской службы), а врангелевским агентом в Германии тоже «русский» — полковник генерального штаба фон Лампе со своими помощниками фон Гагманом и Каульбарсом. И только два импонирующих полякам военных представителя Врангеля в Сербии и Греции, генерал Невадовский и Потоцкий, вносят диссонанс в эту однородную и хорошо подобранную компанию. Зато удивительно гармонирует с подбором руководителей заявление «блюстителя престола», промелькнувшее недавно в газетах. «Блюститель» приветствует инициативу офицеров врангелевской армии барона Корфа, барона Гейкинга и Бергмана, заявляющих о своем желании отчислять «в русский национальный фонд» часть своего скудного жалования. Удивительно не то, что барон Корф, барон Гейкинг и Бергман жертвуют на «русский национальный фонд», а удивительно то, что до сих пор ни император Вильгельм, ни маршал Пилсудский не участвовали в этом «высоком патриотическом русском деле» и не жертвуют ни Врангелю, ни «блюстителям», и только Керзон, Пуанкаре и католические патеры по мере сил поддерживают «национальный русский порыв». Все эти истинно русские миллеры страшно религиозны и фанатически православны. Целый сонм попов, бежавших во Францию и Сербию, ревностно превозносят их святой порыв. Помню, однажды, во время мировой войны, на одном из биваков в Восточной Пруссии я услышал разговор из соседней солдатской палатки. Говорил унтер-офицер, степенно выкладывая слушателям свои впечатления о Германии и немецкой культуре: «Одна только вера нас и спасает... А коли ежели посмотреть и сравнить ихний народ и наш народ — так наш народ одна сволочь...» Но «истинно русских патриотов» не в состоянии спасти даже вера.
Игорь Ластунов: ЭМИГРАЦИЯ На пятом году изгнания и на седьмом году революции ни единого проблеска не заметно в эмигрантской печати. В 1924 году все как в восемнадцатом, девятнадцатом, двадцатом... Что это — обратившийся в привычку шантаж или действительно страшное, неизлечимое, как прогрессивный паралич, помутнение рассудка, проявление безнадежной болезни российской эмиграции, ничему до сих пор не научившейся и ничего не способной понять? Ослепли или притворяются слепыми эмигрантские верхи? Как просмотрели они этот уничтожающий, трагический для них сдвиг настоящей, а не лозаннской Европы? Поймут ли они, спекулянты лозаннской кровью, суровый приговор над собой или с упорством маньяков, не считаясь с мимо несущейся жизнью, упрямо и тупо будут повторять заученные семь лет тому назад слова? Увы! Отрава прошлого, гипноз воспоминаний и стадная психология сильнее голоса рассудка. В процессе окаменения мысли, зашедшем, по-видимому, уже далеко, ничего неожиданного нет. В нашей российской истории, в примерах былых массовых эмиграций мы найдем роковые грани того, к чему неизбежно и с каждым годом быстрее идет обезумевшая, ослепленная бессильной ненавистью зарубежная Русь. Ослепило ее эмигрантское болото, высосало, обезличило, притупило, подчинило своим неизменным законам и, впитав все цвета эмигрантского спектра, смешало в один густой, безнадежно-серый комок. Этот серый человеческий комок, оторванный от Родины, будет жить еще долго, постепенно умирая для России, слепой, озлобленный, смешной и никому не нужный. После седьмой неудачной переэкзаменовки в Крыму новая волна бывших русских людей расплескалась по берегам Босфора. И сейчас же, с мечтами о восьмой, властители старой России протянули молящие и жадные руки ко всем, у кого надеялись найти оправдание, сочувствие, поддержку. Вспомнили и о бежавших из России от «гонения жестокой власти» казаках-некрасовцах, уже более 100 лет живущих в Турции. Послали в казачьи станицы своих представителей убеждать и просить и получили ответ. Врангель опубликовал его в приказе по «армии». Когда я читал это послание казаков, более 100 лет оторванных от России, мне казалось, что время остановилось и старая Русь конца XVIII века встала, нетронутая, забытая и нелепая, со страниц этого удивительного, написанного старинным и странным слогом, письма. «Вы говорите нам, — писали люди XVIII века, — что вы так же, как и мы, бежали из России от гонения жестокой власти. Но это неправда. Мы бежали не от гонения власти, а от преследования своих же братьев казаков, ибо несть власти не от Бога и власти Российской мы повиновались всегда...» Вдали от Родины, окруженные чуждым миром, который, однако, не посягал на их внутреннюю свободу, предоставленные самим себе, эти люди замкнулись в своем кругу и ревниво, на протяжении столетия, сохраняли свою, унесенную из России «правду». Сохранить эту «правду» в чистоте, уберечь ее от чужого, враждебного взора стало для них целью существования, оправданием принесенных жертв и разлуки с Россией, и они сделались подозрительными ко всему, что могло зародить сомнение, поколебать их веру в святость и необходимость совершенного и творимого «подвига». В Турции, в России, во всей Европе люди боролись, мучались, волновались. Менялся уклад жизни, и отношения между народами и правителями менялись. Рушились троны, гремели войны, как гроза, проносились революции, 646 и косматые волны народных восстании мешали в кровавую пену властителей и рабов, вековые традиции и незыблемую, старинную правду. А они все крепче берегли свои старые обычаи, осторожно и подозрительно осматривались вокруг, и боязнь надвигающегося, непонятного, нового пропитывала их нелепую, странную жизнь. Россия и весь мир жили своею жизнью, но что им было до мира и России? Какую связь они сохранили с родиной, что общего осталось у них с народом, из которого они вышли, плотью от плоти которого они были? И тогда, впервые для нас, еще сидевших в Галлиполи, сквозь неясную завесу будущего резко и четко проступили роковые черты того, о чем мы не думали, когда покидали Севастополь, и о чем думать было непривычно и страшно. ...И невольно вспоминается другое. На практические занятия летом в 1910 году я вместе с офицерами Генерального Штаба попал в окрестности города Печоры. Работать пришлось на участке, где жили «полуверцы». Так называли крестьяне жителей нескольких деревень, русских, но не говоривших по-русски, носивших оригинальные белые одежды и живших своей замкнутой, обособленной жизнью. Давным-давно, когда строилось московское государство, русские цари, укрепляя свою западную границу, заложили здесь ряд деревень, населив их своими людьми. Потом граница отошла к востоку. Волна иноземного нашествия захлестнула русские пограничные деревни, и новые господа сделали все, чтобы вытравить в маленькой группе воспоминания о России. Бороться было трудно, и невольные эмигранты уступили. Они переняли язык победителей, их одежду, подчинились их законам, но сохранили в полной неприкосновенности все, до чего не коснулась или не хотела касаться рука победителей — старые обычаи Московской Руси, древние обряды и свою православную веру. И по мере того, как уступали во всем, что наружно отличало их от хозяев или мешало последним, все упорнее и фанатичнее становилась их преданность старине, тому немногому, что осталось у них своего, внутреннего, тайного, как последняя гордость угнетенного и обезличенного народа, как последняя связь и воспоминание о Родине. Россия развивалась и крепла. Ее западная граница докатилась до Балтийского моря, и невольные эмигранты снова очутились в России. Но вернулись они в нее уже чужими. Новая Россия была им непонятна, и чувствовали они себя в ней так же, как чувствовали их прадеды в те годы, когда, оторвавшись от Родины, они были поглощены другим, незнакомым и чуждым народом. Но фанатическая преданность своему, тому, что сохранили они и пронесли через все испытания, осталась доныне. Остались и замкнутость, выработанная на чужбине, и верность древним воспоминаниям. И до сих пор, как живой анахронизм, как духовная мумия Московской Руси, они живут, чужие среди родного народа, своей обособленной жизнью и избегают сходиться с соседями. Русские крестьяне знают их историю, но русскими их не считают и называют этот столь претерпевший осколок Московской Руси презрительным именем «полуверцев». История нынешней русской эмиграции, конечно, не так длинна и печальна. Но общие роковые черты людей, оторванных от родного народа, уже начали проявляться. Этому способствует быстрый темп жизни в России и меры, предпринимаемые эмигрантскими верхами к тому, чтобы исказить и затруднить доходящие сведения о Родине. За три-четыре года русская эмиграция успела соорганизоваться и выработала свои меры защиты (газеты, контрразведка, террор) против проникновения 647 и распространения враждебных идей, идущих из Советской России. В Америке, в Париже, на севере Африки, на Балканах, в глухих закоулках Китая — повсюду образовывались эти человеческие комки — надежные кадры будущих «некрасовцев» и «полуверцев». Планомерная пропаганда «священного подвига» углубляет вражду. Какое дело вождям, спекулирующим белым товаром, что русский народ жаждет покоя и мира, что он устал от критики и Гражданской войны и что он не желает возвращаться к порядкам, лелеемым эмигрантами. Какое им дело до подлинной 130-миллионной России. Пусть с каждым днем углубляется пропасть. У них свое представление о России и своя, ими хранимая правда. Окаменелость взглядов и преданность исчезнувшим в России формам жизни отражается во всем. Постепенно искажается за границей русский язык. Об этом уже вопит на страницах «Руля» Яблоновский. Представления о задачах России или допотопно стары, или сумбурны и бесконечно противоречивы. Под влиянием обстановки и для удобства существования даже на дореволюционное понимание русской идеи все гуще ложится отпечаток страны, приютившей эмигрантов. И повсюду интересы России должны поневоле вуалироваться и искажаться в угоду взглядам хозяев, и вместе с широко распространяемой ложью в эмигрантских массах проскальзывают местные взгляды и местный патриотизм. Не приходится уже говорить о том влиянии, которое оказывает на массу эмиграции бесчисленное количество русских, особенно женщин, заполняющих все контрразведки мира, с особенной яростью служащих интересам оплачивающей их страны. Эмигрантская молодежь, воспитываемая в эмигрантских школах, уже искалечена. Она вернется в Россию (если вернется) совсем чужой. В Лозанне один швейцарец, прослушавший показания свидетелей защиты, говорил потом мне: «Безнадежные люди. Все показания их сводятся к воспоминаниям об обидах, нанесенных им в первые дни революции, и о современной России они, по-видимому, ничего не знают. Пройдет еще 10—20 лет. Ваша родина залечит раны, нанесенные ей Гражданской войной. Спокойная мирная и счастливая жизнь установится в России, а эти люди будут жить своими воспоминаниями и представлять себе Россию такой, какая она была двадцать лет тому назад. Для России они уже теперь чужие». Те эмигранты, у которых хватит здравого смысла и сил, чтобы бороться с засасывающим и мертвящим эмигрантским болотом, конечно, вернутся к своему народу. Чем позже, тем будет хуже для них. Но еще на долгое время в Европе и во всем мире останутся острова непримиримых, никому не нужных людей, острова мертвых, населенные выходцами с того света, как живой анахронизм, как историческая гримаса, и будет судьба их печальной и жалкой, и жертвенный подвиг их в глазах нового поколения будет нелепым и смешным. оветской Россией, установится живая, кровная, неразрывная навеки связь.
Игорь Ластунов: О БЕЛЫХ И БЕЛОМ ТЕРРОРЕ Четыре года прошло с тех пор, когда на печальный закат русской контрреволюции была брошена тень крымской авантюры. Порыв революционной бури разбросал по Европе защитников старой России, но главная масса осела и осталась доживать свой век на Балканах. В самом глухом закоулке Европы собрались бывшие властители России — тупые, косные, жадные и мстительные — такие, какими они были всегда. Политический хаос в Европе, общая неудовлетворенность, резко обнаружившаяся непримиримость интересов, страх победителей перед завтрашним днем, заставляющий терять голову и идти на авантюры, создают обстановку, из которой Врангель и его друзья еще могли некоторое время извлекать пользу. Но времена меняются. Не в отрицательных, а в положительных ценностях нуждается усталое человечество. На смену героям безвременья, авантюристам, дегенератам и садистам идут сильные и здоровые люди, уверенно и смело на обломках старого строящие новую жизнь. Тем, кто не может осмыслить этого и понять свои заблуждения, все трудней и трудней будет жить. И оттого, что они чувствуют свое бессилие, свое ничтожество и ненужность, все злобнее и мстительнее становятся последние, вымирающие остатки старой России. Как раньше из Галлиполи, так теперь из Сербии бегут бывшие русские офицеры, спасаясь из врангелевского плена. Недавно два офицера, отчаявшись получить визу, улетели из врангелевской армии на сербском аэроплане. Террор белых над русскими людьми, длящийся уже четыре года, является естественным средством духовного облика руководителей белого тыла, заменившего собой рассыпавшуюся армию Врангеля. И чтобы было понятно то, что происходит сейчас на Балканах в среде бесправной, запуганной беженской массы, полезно будет еще раз вернуться к страницам деникинской и врангелевской эпопеи. В них можно найти объяснение разнузданности, насилию, клевете, мести и глупости умирающего за границей белого тыла и понять то непонятное, что до сих пор творится в Сербии. Четыре года прошло с тех пор, когда русские корабли, эвакуировавшие армию Врангеля, прибыли в Константинополь. Четыре долгих года тяжелых страданий, физических и духовных, в течение которых сомнение, зародившееся еще на полях Кубани, крепнувшее с каждым днем в Крыму, превратилось в непоколебимую уверенность. Сомнение в важности и необходимости того, что мы делали для России. На военном совете в поезде Деникина в Новороссийске, перед эвакуацией армии, я был один из тех, кто стоял за продолжение борьбы с большевиками в Крыму. Когда мы покидали Новороссийск, нам казалось, что белая мечта не погибла, что тяжелые ошибки недавнего прошлого поправимы, что на последнем клочке нашей земли, где численное превосходство противника парализуется 664 естественной силой позиции на узких крымских перешейках, мы создадим новую русскую армию, свободную от прежних недостатков, и русскую государственность, основанную на праве и справедливости. На долю Врангеля, этого беспринципного авантюриста и честолюбца, выпала задача ценою тысячей жизней доказать еще раз бесплодность наших попыток воскресить в России умерший старый строй и окончательно на полях Северной Таврии и в болотах Перекопа похоронить нашу белую мечту. И когда заодно с поляками, спасая их, презиравших нас, мы воевали с русским народом, превращая в развалины его достояние, когда, покровительствуемые французами, мы пропускали на фронт и в штабы для работы германских офицеров генерального штаба, обманывая и тех и других, и когда страшной работой контрразведок мы заливали кровью несчастного населения города и села Крыма и лицемерно кричали об ужасах красного чека, жгучая боль и отчаяние охватывали сердце, но еще не было силы уйти... Бессмысленную и недалекую нетерпимость Деникина заменили в Крыму нечистоплотные и невероятные комбинации Врангеля. Для нас стали сразу приемлемы и желанны поляки, отнимавшие у нас исконно русские земли; Махно и десятки других атаманов разбойничьих шаек, которых мы снабжали деньгами и которые грабили и разоряли население, называя себя нашими союзниками; Петлюра и самостийные украинцы, с которыми мы вели переговоры и с которыми также нужно было расплачиваться Россией; наконец, французы и одновременно немцы. В Крыму только через мой штаб 1-й армии по приказанию Врангеля были пропущены для работы на фронте и в тылу три офицера немецкого генерального штаба. Все они имели предписание от ставки и уверяли, что мы скоро получим помощь от Германии, которая будет действеннее французской. Один немецкий офицер генерального штаба, пропущенный по приказанию Врангеля, служил в марковской батарее, затем, ввиду того что это стало известно французам, был для вида арестован, но в Севастополе снова выпущен и явился в батарею проститься. Прибывший недавно в Берлин офицер марковской батареи К. спрашивал меня, не могу ли я ему помочь разыскать его бывшего сослуживца по батарее, офицера германского генерального штаба барона Л. Так под покровительством и при поддержке французов, в самый разгар их симпатий, закончившихся признанием, вырастала и крепла германская дружба. Политика Деникина была неумной, но все же лично он был честным человеком. Врангель не имел и этого последнего ореола в глазах широкой армейской массы. В самый тяжкий для армии момент отхода к Новороссийску из глубоких эгоистических и честолюбивых побуждений Врангель нанес Добровольческой армии предательский удар в спину, много способствовавший ее окончательному разложению, когда она еще держалась у Ростова. Желая дискредитировать Деникина, он пустил по рукам офицеров, стоявших на фронте, письмо с критикой его политики и стратегии. Дух армии он подорвал, разложению ее способствовал, но сам, заменивши Деникина, повторил все ошибки своего предшественника, внося уже полную беспринципность и авантюризм и в политику, и в стратегию. После бесплодных, стоивших много крови и разочарований авантюристических операций на Дону и Кубани, основанных на полном непонимании и полной неосведомленности, Врангель завершил поражение Крымской армии на редкость бездарными операциями в Северной Таврии. Не я один так расценивал стратегические таланты Врангеля. Уже через год после моего ухода из армии высланный из Болгарии генерал Кутепов, проездом через Салоники, зашел ко мне. Прощаясь, он сказал: «Я знаю, что Вы 665 собираетесь писать книгу об обороне Крыма. Я прошу Вас отметить тот факт, что я настойчиво просил генерала Врангеля отвести своевременно армию на перешейки и не допустить ее уничтожения в боях с неравным противником на невыгодных и растянутых позициях Северной Таврии. Но генерал Врангель этого не сделал». С удовольствием исполняю эту просьбу, тем более, что глубоко уверен, что карьера Александра Павловича Кутепова уже никогда не заблестит ни под знаменами Врангеля, ни под белыми знаменами вообще. О политике деникинских кругов писалось много. Ее узость и близорукость, повлекшие за собой постепенную изоляцию Добровольческой армии, на пути к Москве растерявшей все симпатии и казачества и народа вновь занимаемых областей, уже нашли достойную оценку в печати. Отличительным свойством политики Врангеля были цинизм и полная неразборчивость в средствах для достижения поставленной цели реставрации старой России. Эта политика скоро дала себя знать. Гробовым молчанием и ужасом встретило казачье население Тамани проезд Главнокомандующего по улицам города после десанта. Не поднялись и не присоединились Дон и Кубань. Поляки, оттяпав при помощи Врангеля то, что было им нужно от России, и прихватив еще добрую часть исконно русских земель, предали его в самый критический момент. Украинские самостийники от союза отказались. Атаманы различных шаек, действуя на территории Крыма, союз заключили, но разоряли население, дискредитируя власть, на которую опирались они, и, получив оружие и помощь деньгами, переходили на сторону красных. Но, если Врангель не нашел друзей за пределами крымского фронта, может быть, он нашел их в Крыму? Что ответило ему население Крыма на его заботы устроить их счастье? Увы! Из стремления создать «образцовую ферму» ровно ничего не вышло, да и выйти не могло. Своей политикой в отношении населения Крыма Врангель добился в конце концов совсем обратного. Народ возненавидел его и армию, и наше пребывание в Крыму послужило лучшей агитацией в пользу большевиков. В основании постройки «образцовой фермы» лежало не желание сделать население маленького полуострова счастливым своим существованием, а стремление втереть очки иностранцам и партийным главарям, и потому, что она была показной и неискренней, она была бездушной и жестокой. Никто не верил серьезно обещаниям новой власти, поэтому крестьяне совершенно не интересовались гвоздем врангелевской программы — законом о земле. Разъясняя этот закон крестьянам, я удивлялся всегда их безучастию. Во внутреннем управлении царил хаос. Вместо права и законности, о чем шумно кричали, властно царили грабеж и разбой. Население категорически отказывалось давать людей в армию, и насильно мобилизованные разбегались. Добровольцев в армию Крым уже не давал. Генерал Кутепов доносил, что «армия состоит из прибывших из Новороссийска офицеров, казаков и взятых в плен красноармейцев. Крым не дает ни добровольцев, ни мобилизованных». Хлеб укрывался, лошади и скот угонялись в степь, с телег и повозок снимались колеса и прятались, чтобы не нести тяжелой, разоряющей население подводной повинности. Совершенно так же, как с движением вперед в тылу Деникина появился Махно и повстанцы, закишели «зелеными» Крымские горы и плавни рек. «Благодарное» население не давало даже рабочих тылу, и туда приходилось отправлять взятых в плен красноармейцев для работы в портах, отказываясь от единственного, совершенно надежного пополнения, на которое серьезно рассчитывали наши совершенно потерявшие голову стратеги. 666 Население и армия голодали. Есть люди, которые считали это естественным, сравнивая положение Крыма с осажденной крепостью. Это неверно. Мы долго владели Северной Таврией, где скопились громадные запасы зерна и муки. Голодали же исключительно из-за неумелого использования перевозочных средств, бездейстующих или подолгу занятых подготовкой к фантастическим десантным операциям. Конечно, голодное население полуострова, обязанное отдавать последние, ничтожные запасы хлеба за бумажки, на которые ничего купить было нельзя, не могло быть довольно таким положением. Но в гораздо большей степени вызывала недовольство самая система реквизиций или, правильнее говоря, отсутствие в этом деле всякой системы и справедливости, причем главная тяжесть реквизиций падала на беднейшее и без того уже обобранное население. У одного брали по несколько раз, и брали все, у другого не брали ничего. Всякий протест считался проявлением большевизма, каравшимся здесь же смертной казнью по усмотрению любого реквизирующего или попросту грабящего добровольца. Власть не умела реализовать справедливо эти реквизиции и не могла справиться с своеволием тоже голодающих частей. Вспоминаю историю назначения на ответственный пост начальника снабжения бездарнейшего из генералов — Вильчевского. Он был начальником штаба у Кутепова, но Кутепов был им недоволен. Чтобы смягчить его уход, надо было дать ему какую-нибудь компенсацию, и Кутепов предложил похлопотать за него перед Главнокомандующим, у которого Вильчевский пользовался симпатиями. Вильчевский заявил желание устроиться на должность начальника снабжения при ставке. Ходатайство было послано, и Вильчевский, пользовавшийся особыми симпатиями Врангеля, был назначен на этот в высшей степени важный пост, требовавший человека большого ума, дельного, опытного и решительного. И живое дело снабжения утонуло в море бумаги и мертвых бюрократических распоряжений. Огромное недовольство вызывала тяжелая, как я уже указывал, подводная повинность, настолько неумело и плохо организованная, что по крайней мере две трети реквизированных подвод блуждали по Крыму совершенно без всякой надобности. Вместо того чтобы сразу реквизировать для армии необходимое количество повозок, конечно, соблюдая всю справедливость и равномерность обложения, и представить остальную часть повозок для хозяйственных работ и нужд населения, установлена была повозочная повинность деревень, командировавших на три недели свои подводы в армию. Повозки эти, попадая в войсковые части, уже больше оттуда не возвращались, так как полки, стремясь иметь побольше обозов, не отпускали их. Вышедшие из деревень вторые партии повозок на смену первым долго блуждали по Крыму, пока находили свою часть, но чаще не доходили до места назначения и силой разбирались другими частями. А полки, не получившие смены своих повозок и ввиду естественной убыли (болезнь лошадей, порча повозок), требовали пополнения, и деревня отправляла третью партию повозок, когда не вернулась еще и первая, и население оставалось совершенно без лошадей, телег и работников, и в самый горячий период останавливались все полевые работы. Если в деревнях и оставалось несколько телег и лошадей, то крестьяне, удрученные участью первых трех партий, подрубали колеса у телег и угоняли лошадей в степь. Часто, прослужив значительно дольше, чем следует, в части, не видя конца своей повинности и зная, что дома разоряется хозяйство, крестьяне по ночам убегали из обоза, их ловили и беглеца расстреливали как большевика. Для части это было очень выгодно, ибо с этих пор подвода и лошадь становились собственностью. 667 Оценив это, впоследствии стали практиковать различные способы заставить хозяина дезертировать без лошади и повозки, например держать под обстрелом в бою, морить голодом и т. д. Результатом такой распорядительности явилось полное разрушение хозяйства, непомерный рост обозов в частях, глубокое и справедливое озлобление сельского населения и рост зеленого движения. Конечно, на бумаге и для иностранных военных агентов все представлялось иначе. Из моего штаба я послал два пространных рапорта в ставку, рисуя тяжелое положение населения, но эти рапорты потонули в общем море бумаг и угодливо ликующих криков. Объявленная после долгих колебаний реквизиция лошадей была организована также плохо. Это решение было принято после того, как попытка купить лошадей ничего не дала. В это же время части, пришедшие из Новороссийска без обозов и лошадей и вынужденные маневрировать и сражаться, возить за собой кухни, пулеметы, патроны, пушки, не имея возможности покупать за назначенную цену лошадей, просто забирали их у населения и давали квитанции, за которые никто ничего не платил. В этот долгий период колебаний население было основательно ограблено, а когда была объявлена мобилизация, то цена на наши бумажные деньги настолько пала, что эта реквизиция представляла собой уже чистейший грабеж. И этот грабеж производился пристрастно — и у хозяина, имеющего 10 лошадей, и у хозяина, имеющего две лошади, фактически забиралось по одной. Так же реквизировались и другие нужные армии предметы и продукты. Отнимали корм, резали молочный скот, вырубали на топливо сады и разбирали строения. Проезжая однажды во второй раз по одной татарской деревне, я увидел большую площадь, где раньше стояли дома. Остались только трубы. Предполагая, что был пожар, я спросил начальника войсковой части, стоявшей там, отчего произошел пожар и не виновата ли небрежность войск. Бравый полковник ответил мне, что это были «большевистские» дома, то есть дома, среди хозяев которых были люди, подозреваемые в большевизме, и полковник — комендант местечка — приказал разобрать их на топливо. «Большевики здесь еще есть, и дров хватит», — успокоил меня перед отъездом полковник. Такой же тяжелой и неприятной, и также по нашей нераспорядительности, была квартирная повинность. Но и это было еще не все и не главное. Если на огромных пространствах тыла генерала Деникина борьба с повстанцами была затруднительна, то на крошечной территории Крыма это казалось более достижимо. Тем не менее с ними ничего сделать не могли. Врангель назначал и сменял генералов, с фронта отрывались крупные войсковые части, а зеленое движение разрасталось и было неуловимо. Это происходило не только потому, что население было терроризировано зелеными и боялось открыть карательным отрядам места их убежищ. Нет, оно сочувствовало им и в борьбе их не было на нашей стороне. Недовольная и ограбленная войсками и начальством всякого рода, терроризированная и расстреливаемая контрразведкой часть населения уходила в Днепровские плавни и в болота Сиваша, и можно с уверенностью сказать, что, перешагнув за Днепр, наша армия имела бы за спиной ту же картину, что и с армией Деникина, и наши сообщения с Крымом, подвергаясь постоянным угрозам, потребовали бы много войск для охраны. Таково было отношение спасаемого от большевиков населения «образцовой фермы», единодушно в конце концов возненавидевшего спасителей. 668 Политика Врангеля в отношении населения шла все время ощупью. Никакого плана государственного строительства не было. Были старые люди, еще более старые в смысле духа и реформаторства, чем при Деникине, которые, будучи извлечены из архива, стали припоминать то, что считали лучшим для народа в свое время. Не понимаемые этим народом и сами неспособные понять его, они докатились до террора и залили маленький клочок русской земли, еще находящийся в их власти, кровью его несчастного населения. Войска проходили вперед, волна грабежей подавалась к северу, и разоренные деревни, как растоптанные сапогом муравейники, начинали заколачивать дыры и залечивать раны, нанесенные крестьянскому хозяйству. Ненадолго и непрочно. Вскоре другое, еще более страшное зло заставляло жителей деревень и городов бросать дома, семьи и хозяйство и убегать в горы и плавни, увеличивая кадры зеленых. Этим злом, отравившим населению жизнь, злом, как злокачественная язва разъедавшим силу и дух Добровольческой армии и особенно широко развернувшимся в Крыму, злом все увеличивающимся, требующим для оправдания своего существования все новых крови и жертв, злом, находившимся под особым покровительством Врангеля, бороться с которым не решались даже люди, занимавшие большие и ответственные посты, была повсюду раскинувшая свои сети, безответственная и всесильная контрразведка, вдохновляемая бывшим шефом жандармов Климовичем, поставленным Врангелем во главе ее. На нее опиралось и ее указаниям следовало, отделяя друзей от врагов, правительство «образцовой фермы». Армия шла на север, а в разоренных деревнях садилась и прочно свивала себе гнезда контрразведка. Раскинувшаяся на всем пространстве Крыма и Северной Таврии, она творила свое страшное дело, превращая население в бесправных рабов, ибо малейшее недовольство ее деятельностью, малейший протест приводил человека к мучительным истязаниям и петле. Невозможно описать злодеяния, совершенные за три года ее агентами там, где проходили победоносные белые войска. Так же как и бездарные военные распоряжения, она подготовила падение создавшей ее власти. Состав контрразведывательных отделений был самый пестрый. В одном он был однороден: на 90% это были патентованные мерзавцы, садисты, люди легкой наживы с темным прошлым. Помню одну телеграмму Деникина Май-Маевскому. В ней Деникин требовал предания суду «этих мерзавцев контрразведчиков Шкуро». Май-Маевский прочитал эту телеграмму Кутепову, и оба нашли ее выражения резкими. Телеграмму переделали, и она была передана Шкуро в смягченном виде. То, что сказал Деникин о контрразведчиках Шкуро, можно смело сказать почти про всех контрразведчиков армии. Ввиду отвращения и гадливости, которые внушала деятельность этих бандитов всем порядочным людям, учреждение это часто меняло свое название, но этот фиговый листочек ни от кого не скрывал его грязной сущности. Пышно расцветшей деятельности контрразведки в Крыму способствовало то обстоятельство, что многие из начальников Добровольческой армии за три года Гражданской войны потеряли всякое уважение к человеческой жизни и людским страданиям. Зверство, насилие и грабеж вошли в обиход жизни и никого не трогали. Слезы и мольбы расстреливаемых вызывали смех. В некоторых частях все рядовые офицеры по очереди назначались для приведения в исполнение приговора над большевиками. Повесить, расстрелять, вывести в расход — все это считалось обычным, будничным делом. Это не осуждалось, это считалось признаком воли, твердости характера, преданности идее. Не расстреливавшие, или не вешавшие, или мало 669 вешавшие считались тряпками, слабыми людьми, не способными к управлению частью в этой обстановке. Проснулись дремавшие инстинкты и многим отуманили сознание навсегда. Полная безнаказанность позволяла проявлять этот инстинкт в чудовищной форме. Много писалось уже о гнусностях и зверствах контрразведки, и то, что скажу я, будет не ново. Есть люди, которые, обманывая себя и других, оправдывают это ужасное учреждение заботами о счастье «горячо любимой» родины, но я не могу не сказать и не повторить здесь еще раз того, что считаю сказать своим долгом, именно потому, что имею право быть услышанным как бывший начальник штаба цвета войск Добровольческой армии, и потому, что в борьбе с этим злом слово мое даже для врагов должно быть авторитетным. И я не могу молчать об этом, даже если бы врангелевская контрразведка наметила своей жертвой меня. Полная обесцененность жизни, всегдашняя и легкая возможность найти жертву, полная безнаказанность за пытки, издевательства и убийства давали в этой кошмарной обстановке широкую возможность для всевозможных садистов без боязни наслаждаться острыми ощущениями. Стоило раз, два убить, и страсть к убийству росла. Особенно много было загублено молодых девушек и женщин. Это было так легко сделать. Нравится женщина — ее ничто не стоит обвинить в симпатиях к большевизму, в особенности если она одинока, если у нее нет сильных и влиятельных защитников. Подослать к ней агента — и достаточно одного неосторожного слова, чтобы схватить ее и посадить в особую камеру, всегда имевшуюся при контрразведках, и тогда она вся во власти зверя. Ежедневными угрозами смерти, угрозами смерти родных, обещаниями свободы ее, обезумевшую и трепещущую, сбиваемую ловкими вопросами, легко заставить сказать все то, что требуется, наговорить на себя то, чего не было, а затем, запротоколировав ее показания, насладившись, повесить или, если есть уверенность в том, что она будет молчать, опозоренную, искалеченную и уже надоевшую, великодушно выпустить на свободу. Впрочем, контрразведчики могли это делать спокойно потому, что той, которая посмела бы поднять шум, было бы еще хуже. Спокойно, потому что все были запуганы, все боялись, потому что женщин вешали публично на городских площадях, даже в одежде сестер милосердия. Когда я просматривал списки лиц, значившихся за контрразведками, мне казалось, что всю революцию сделали женщины, главным образом девушки и подростки, и главная масса большевиков состоит из них. Сколько погибло и навсегда душевно искалечено их в застенках контрразведок, страшно сказать. Все презирали контрразведку и все боялись ее. Даже Кутепов в минуты искренности высказывал свое презрение к ним. Но он был ушиблен желанием, во что бы то ни стало поддержать славу железного генерала и потому подписывал все смертные приговоры, которые ему представлялись, считая, что здесь надо вешать всех, а там Бог разберет, кто большевик и кто правый. Ясно, конечно, что при всем этом повсюду, и в России, и за границей, кричали о зверствах красной чека и считали это одним из главных козырей своей пропаганды. Население смотрело, сравнивало и делало выводы. Выводы эти, подкрепленные нашими безумными грабежами, были таковы, что наши отступавшие войска нередко обстреливались жителями покидаемых нами деревень. 670 Работа контрразведок не казалась армии столь ужасной. К ней привыкли. А повседневные ужасы Гражданской войны закалили нервы. В распоряжении каждого начальника были свое войсковое отделение контрразведки, которое распространяло свои действия и на население ближайшего тыла, и конвой, служащий для охраны начальника, но главным образом употреблявшийся для выведения в расход неугодных и большевиков. Контрразведка особенно пышно расцвела в Крыму, ибо новый Главнокомандующий нуждался в укреплении своей власти, и, избрав своими ближайшими советниками Кривошеина, епископа Евлогия и специалиста сыска жандарма Климовича, он, в противоположность Деникину, начавшему в конце концов борьбу со злодениями контрразведчиков, ей особенно покровительствовал. В программу контрразведки при Врангеле входила борьба не только с тайными большевиками, но и с тайными и явными деникинцами. Особенная слежка шла за дроздовской дивизией, где симпатии к Деникину были сильнее, чем в других частях армии. В рапортах начальника контрразведки 1-го корпуса и армии часто указывались лица, «преданные Деникину». В Галлиполи контрразведкой даже бы раскрыт (вероятно, в действительности не существовавший) деникинский заговор в дроздовской дивизии. Указывалось на портрет Деникина, висевший в столовой дроздовцев: во главе заговора якобы были полковник Колышев и прочие. В Крыму к борьбе с деникинцами Врангель привлек даже священников. Какие только проходимцы не пользовались религией и попами для своих личных целей. Отбрасывая почти весь период деникинской контрразведки, столь же ужасной, я укажу лишь на некоторые факты и следствия ее деятельности в Крыму. Прибыв в Крым и расположившись со штабом в Симферополе, Кутепов решил сразу произвести соответствующее впечатление и затмить Слащева. Последний был уже достаточно знаком Крыму. Надо было найти большевистскую организацию, а если нет, то придумать ее и виновных (возможно больше) повесить. Для усиления впечатления надо было публично демонстрировать крымскому населению прибытие железного генерала. Так началась карьера нового начальника кутеповской контрразведки подпоручика Муравьева. Бывший, по его словам, товарищем прокурора уже пожилой человек и карьерист, он сразу понял, чего хотел Кутепов, и работа началась. Муравьев прославился тем, что по требованию начальства мог кого угодно и в чем угодно обвинить и предоставить какие угодно доказательства. Впрочем, времена и люди были такие, что сделать это было нетрудно. Впоследствии в Галлиполи Муравьев, уже произведенный Врангелем за отличную контрразведывательную работу в поручики, сам раскрыл мне секрет своих успехов. «Лучшее средство для получения необходимых данных, Ваше Превосходительство, — это порка. Я, сознаюсь, грешен и упорствующих в признании своей вины — порю. Держу и порю, пока не сознается и не скажет, что нужно, и не выдаст сообщников». Легко себе представить, каково это было вечно фигурировавшее в кутеповском полевом суде «искреннее сознание» подсудимых. Они ошибались. Ни одного из них «искреннее сознание» не спасло от расстрела. Нужно заметить, что для поставки большевиков существовали специалисты, поставлявшие в нужный момент большевиков, когда они иссякали и не находились. В Салоникском русском беженском лагере проживал некий бывший полицейский чиновник Тилинин. Он также специализировался в Крыму по части сыска и поставлял большевиков в наши полевые суды и в контрразведки в 671 Крыму. Он попал в Салониках в мою партию топографических рабочих и сразу же начал доносить на своих товарищей всякие гадости. Этот полуинтеллигентный тип, вспоминая однажды первые шаги своей карьеры, рассказывал, что у него долго не было «фарту» и он не находил преступников, но нужда заставила, и он нашел способ. Он завел себе собаку, которую приучил бросаться на человека и лаять, когда он делал рукой один малозаметный, но знакомый собаке жест. «После этого мои дела пошли в гору, а в Крыму я даже сделал карьеру. Когда донесут о каком-либо происшествии в участке, я приезжаю и спрашиваю старосту: ну, кто тут у вас есть такой, от которого надо отделаться? Подозрительные и нежелательные были всегда. Я приходил на место происшествия, куда вели и мою собаку-сыщика, а затем вместе с понятым шел и арестовывал «подозрительных». Когда собака подходила к наиболее подозрительным или нежелательным, я делал ей знак, она лаяла, и все видели, что преступник найден, часто даже удавалось уговорить обвиняемого сознаться для облегчения участи, потому что указаниям собаки все верили безусловно. Если свидетелей не было, то после собаки находились и свидетели. Таким образом, найти в деревне большевика ничего не стоило в любой момент. Начальство меня очень ценило».
Игорь Ластунов: Через месяц после начала работы Муравьева на улицах Симферополя закачались на столбах первые повешенные. Среди них было несколько несовершеннолетних мальчиков-евреев и одна женщина в костюме сестры милосердия. Напрасно обращались к Кутепову различные делегации от города и земства с просьбой о помиловании несовершеннолетних, Кутепов был неумолим и искренне возмущался просьбой членов Городской Думы не производить публичной казни в городе, так как это зрелище тяжело отражается на психике детей и подрастающей молодежи. Конечно, просьбу эту Кутепов отклонил, и вскоре за первой партией последовали вторая, третья и так далее. Чтобы судить о приемах действий агентов контрразведки, укажу следующие факты. Однажды, будучи уже начальником штаба 1-й армии, я услышал из окна своего кабинета (штаб помещался в Мелитополе) крики и плач. Взглянув в окно, я увидел молодую женщину, хорошо одетую, которую тащили какие-то два субъекта. Она плакала и просила отвести ее в штаб армии. Увидев ее, я узнал в ней жену одного гвардейского офицера, бывшего на фронте со своей частью, старого добровольца. Когда по моему приказанию всех их привели в штаб, выяснилось, что дама эта была на вокзале и имела несчастье понравиться двум дежурившим там агентам контрразведки. Один из них пытался ухаживать за ней, но она его резко оборвала, тогда они стали ее преследовать. Проходя мимо штаба, дама остановилась, чтобы завязать распустившийся шнурок на ботинке. Этого было достаточно, чтобы схватить ее и потащить в контрразведывательное отделение, откуда она бы уже не вышла. На мой вопрос, какие основания были у агентов для ареста дамы, они ответили, что завязывание шнурка на ботинке есть обычный условный знак большевистских шпионов, а значит, и эта дама кому-то подавала знак. Дело разъяснили. Установили ее личность и служебное положение мужа, и несчастную женщину отпустили. Сколько, думал я, женщин ежедневно на улицах крымских городов поправляют развязавшийся ботинок и сколько случаев, чтобы обвинить в шпионаже и большевизме тех из них, которые понравятся агенту. Мне известны несколько случаев сумасшествия в застенках крымской контрразведки. Вспоминаю одну такую жертву: мать, сидевшая вместе с дочерью, не могла перенести ужасных издевательств, которым подвергалась там 672 дочь, и когда последнюю повесили, то мать была выпущена на свободу уже сумасшедшей. Потом еще долго она ходила в мой штаб и по секрету рассказывала всем, что ведь дочь-то была невинна. Вид ее производил жуткое впечатление. Но то, что известно мне, не составляет и тысячной доли тех ужасов, которые творили в Крыму над беззащитным населением хорошо оплачиваемые и откармливаемые палачи врангелевской контрразведки. Агенты контрразведки никого не боялись и действовали нагло. Помню, в штаб армии приехал генерал, начальник кавказской туземной бригады. Он рассказывал, что начальник контрразведки, находившейся в месте расположения его штаба, стал ухаживать за девушкой, сельской учительницей, и когда ему не удалось от нее ничего добиться, обвинил ее в большевизме и арестовал. Генерал приказал ее освободить и отправить к родным в Севастополь. Через некоторое время, однако, от этого агента пришло донесение, в котором он уже обвинял самого генерала в симпатиях к большевизму. В Симферополе во время нашего пребывания повесилась некая Зверева, молодая красивая женщина. Расследование этого самоубийства выяснило, что она была арестована контрразведкой и систематически подвергалась пыткам. Угрозами смерти ее заставили наговорить на мужа то, чего он никогда не делал, после чего мужа судили и повесили. Несчастная не выдержала угрызений совести и покончила с собой. Спустя год после эвакуации один офицер, служивший в Феодосии, рассказывал мне, что дочь его домохозяина, гимназистка Лисовская, жившая с родителями и братом в Феодосии, по какому-то глупому подозрению была схвачена контрразведкой. Главная причина была та, что она понравилась агенту. В течение двух недель ежедневно начальник контрразведки совершал над несчастной девушкой насилие, а затем она была передана агентам. Через месяц ее, зараженную венерической болезнью, выпустили на свободу. Она тоже стала ненормальной, а брат ее после этой истории исчез. Он ушел к зеленым. Преступление контрразведки, как всегда, осталось безнаказанным. Бороться с контрразведкой, покровительствуемой правительством и Врангелем, никому не было под силу. Впрочем, бороться было можно, но для этого нужны были большие деньги. Однако чаще всего деньги тоже служили обстоятельством причастности к большевизму или спекуляции. Обыкновенно тех, у кого находили большие суммы денег, обвиняли в спекуляции, а лица, у которых были драгоценные вещи или бриллианты, не оправдывались никогда. Стоило агенту контрразведки увидеть бриллиантовый перстень на руке подозреваемого — и судьба его была бесповоротно решена. Такие живыми никогда не уходили. Многие контрразведчики составляли себе таким образом большие состояния и теперь хорошо живут за границей. Так был собран богатейший золотой фонд, переданный Врангелю в Константинополе. После того как ящик с драгоценностями взял на хранение в свою каюту генерал Шатилов, большая часть их пропала. Но дело было замято Врангелем. Когда, наконец, за вопиющие преступления, несмотря на упорную защиту его Слащевым, предали суду за вымогательство и расстреляли начальника слащевской контрразведки, у него в чемодане нашли около двадцати золотых портсигаров и много других драгоценностей, отобранных им у расстрелянных и повешенных жертв. Помощник начальника ялтинского контрразведывательного отделения капитан Калюжный в Салониках рассказывал мне в присутствии еще двух офицеров, как однажды контрразведка в Ялте арестовала одного видного большевика. 673 От этого арестованного ждали важных разъяснений, и Калюжный приказал его усиленно сторожить. Но утром его разбудил офицер, бывший в карауле, и сказал, что при обыске у арестованного нашли 500 000 рублей и потому они его на рассвете вывели в расход. Офицер этот принес деньги, приходившиеся на долю Калюжного. Пришлось донести, что при попытке к бегству преступник убит. Такие донесения были обычны. Расследований почти никогда не производилось. Это — воспоминания русских. Такие же воспоминания остались и у иностранцев, посещавших белую Россию. В январе 1921 года я ехал из Константинополя в Афины на греческом пароходе «Поликос». Я был в штатском костюме. Пароходный буфетчик, грек, говоривший по-русски, узнав, что я русский, но не зная, кто я, рассказывал мне печальную историю своей попытки завязать торговые сношения с белыми. «Когда деникинские войска были в Харькове, — говорил он мне, — мне пришла в голову несчастная мысль привезти в Россию товары для населения. Я знал, что русские нуждаются во всем, и привез из Греции большую партию товаров, вложив в это дело все свое состояние. Я получил разрешение в штабе генерала Деникина провезти товары в Харьков. Но когда я приехал туда, меня арестовала контрразведка генерала Кутепова, заявив, что я большевистский шпион. Мои оправдания и жалобы не имели успеха. Генерал Кутепов на мое указание, что я иностранный подданный и привез товары не только с целью самому заработать, но и дать населению то, что ему недостает, сказал, что, значит, я кроме того еще и спекулянт, и обещал меня повесить. Генерал Деникин, до которого дошли мои жалобы, приказал меня освободить. Однако я не получил ни товаров, ни денег конфискованных. Жалобы мои остались без последствий, и меня только еще раз обещали повесить. Теперь вот работаю буфетчиком на пароходе, а до этой поездки был богат. Мой пример подействовал на многих греков и отбил охоту ехать в Россию, где могут ограбить и повесить ни за что». Такие случаи были обычным явлением. То же наглое издевательство и грабеж продолжались и в Крыму. Грабеж этот шел под флагом борьбы со спекуляцией. Спекулянты действительно кишели кругом как черви, но крупных спекулянтов не трогали. Они платили определенную дань, или имели удостоверения, участвуя в продовольственных поставках, или состояли в администрации. Над торговцами и купцами поэтому всегда висел дамоклов меч контрразведки. Часто, выводя в расход, просто сводили старые счеты. «Однажды мне донесли, — рассказывал капитан Калюжный, — что в Ялту приехал некий Нератов. Он был, по моим сведениям, большевик, но кроме того я знал, что он ругал меня, моего брата и нашу семью. Я немедленно арестовал его. К несчастью, был получен приказ о препровождении его в тюрьму для предания суду. Это могло затянуться надолго и неизвестно чем кончиться. Ночью, отправляя его в тюрьму, я назначил надежных людей и пошел сам с ними. Нератов, должно быть чувствуя что-то, все время жался ко мне. Но когда мы зашли в глухой переулок, я отпустил его на один шаг вперед и в упор выстрелил ему в затылок. Донес, конечно, о попытке к бегству». Калюжный с удовольствием вспоминал этот случай, рассказывая все детали, как предчувствовал свою смерть Нератов, как он хрипел, умирая, как его били уже мертвого он сам и чины его конвоя. Тот же Калюжный в присутствии еще двух русских инженеров Осипова и Голушкина рассказывал мне, что в Ялте была группа интеллигентных светских молодых людей — палачей-добровольцев. Они убивали каждую ночь из любви к искусству. 674 Обыкновенно днем кто-нибудь из них заходил в отделение и спрашивал, будет ли ночью работа. Почти всегда среди арестованных были люди, которых спокойно и без последствий можно было вывести в расход. Если работа была, в полночь к определенному месту берега подходила шлюпка, в которую молодые люди принимали одного или нескольких арестованных с их узелками и чемоданами. Им объясняли, что их везут на пароход для отправки в Севастополь. Затем лодка отчаливала, выходя на глубину и стараясь не попадать в луч прожектора английского миноносца. Затем один из тех, кто сидел ближе к арестованному, бил его железным болтом по голове, а иногда и просто тяжелым камнем. Слышалось только хрипение или легкий стон добиваемых людей на дне лодки. Тотчас привязывали убитому камни на шею и на ноги и вместе с вещами спускали в море. Иногда до утра отмывали кровяные пятна на лодке, но часто, несмотря на все старания, это не удавалось. Так изо дня в день приличные, воспитанные и хорошо одетые люди из ялтинского общества проделывали по ночам свою страшную работу. Не они ли, эти молодые люди, творят теперь террористические акты в Европе над неугодными им эмигрантами все по той же указке и под тем же высоким покровительством? О том же, но не с такими подробностями, рассказывал мне бывший начальник гарнизона Ялты генерал-лейтенант Зыков во время своего приезда в Галлиполи. Генерал Зыков утверждал, что некоторых из этих палачей он видел в Константинополе. Они собирались продолжать свою работу за границей, а пока работали в константинопольской союзной контрразведке. Так работала контрразведка в центрах и на глазах у всех. А то, что пришлось мне видеть и слышать по местечкам и деревням Крыма, далеко превосходит описанное. Население воистину начало задыхаться. Жуткий, животный ужас постепенно охватывал беззащитных жителей крымских деревень. И с каждым днем невыносимей становилась жизнь в «образцовой ферме». На некоторых начальников контрразведывательных отделений был возложен сбор контрибуций во вновь завоеванных городах. Так действовал Шкуро в Воронеже, так составляли свои средства другие. Можно себе представить, как взималась эта контрибуция. Знаменитый рейд Мамонтова явился сплошным широко организованным и безнаказанно откровенным грабежом. Д,ля характеристики личного состава контрразведки приведу еще один случай: однажды в Салониках (я жил в русском беженском лагере) прибежал в наш барак в одном белье офицер, поручик Гришин, и заявил, что его избил в бараке «В» солдат Диденко. Коменданта и полицмейстера не было. Дело пошел разбирать я. Оказалось, что оба они, и солдат и офицер, служили в Крыму в контрразведке генерала Слащева, и при одном из грабежей Гришин, пользуясь положением начальника, обделил Диденко и даже наказал его. Последний затаил злобу и затем, когда оба сделались беженцами и положение их сравнялось, часто, выпив водки, вспоминал несправедливость Гришина и бил его. Офицеры этого барака советовали мне не волноваться по поводу случившегося. Это такой грязный субъект, говорили мне они про поручика Гришина, что его стоит бить и Диденко бил его за дело. Действительно, на следующий день Гришин помирился с Диденко и отказался от каких-либо претензий. Оба они были сначала опорой контрразведки Слащева, а после его ухода продолжали то же дело у Витковского. Нужно отдать справедливость, что хотя контрразведчиков и боялись все, но все их и единодушно презирали. 675 Почти все офицеры относились к ним брезгливо. Это была действительно самая гнусная и темная профессия, которую я когда-либо видел, и она усиленно культивировалась Врангелем и его приспешниками. Единодушная ненависть, которую возбуждало к себе правительство, опиравшееся на контрразведку, темный ужас, который вносили кровавые действия в среду обезличенного и бесправного населения, не могли не отражаться на успехах и силе армии Врангеля. В Гражданскую войну, которая велась преимущественно за счет «благодарного населения», — в особенности. Ни одна власть, конечно, не может обойтись без мер самосохранения, но в Крыму контрразведка из орудия охранения власти от тайного натиска врагов ее превратилась в орудие сведения личных счетов, мести, грабежей и угнетения, и она была возведена Врангелем в культ. И это несмотря на то, что он неоднократно получал предостережения о гнусной работе контрразведки. Результатом этой работы было то, что население Крыма провожало в Симферополе и других городах наши уходящие войска выстрелами и проклятиями. П. Струве, конечно, отлично знал, как наша армия страдала от враждебного отношения к ней населения, как это подтачивало и ослабляло ее силу, и тем не менее он сознательно лгал, утверждая, что Белая армия погибла от недостатка «хорошего конного строя». Слова его были подхвачены эмиграцией и успокоили контрразведчиков, Гессена и Милюкова. Кровавая работа контрразведки находила полный отклик в действиях войсковых начальников. Я приведу здесь некоторые характеризующие эпоху и людей факты; многие мнили, что спасают Россию, они и теперь еще продолжают претендовать на эту роль, и за границей, ощущая привычную потребность крови, продолжают свою гнусную работу, стараясь террором приковать эмигрантов к своей идеологии. Путь таких генералов, как Врангель, Кутепов, Покровский, Шкуро, Постовский, Слащев, Дроздовский, Туркул, Манштейн, и множества других был усеян повешенными и расстрелянными без всякого основания и суда. За ними следовало множество других, чинами поменьше, но не менее кровожадных. Один полковник генерального штаба рассказывал мне, что еще во время так называемого 2-го Кубанского похода командир конного полка той дивизии, где он был начальником штаба, показывал ему в своей записной книжке цифру 172. Цифра указывала число собственноручно им расстрелянных большевиков к этому моменту. Он надеялся, что скоро дойдет до 200. А сколько было расстреляно не собственноручно, а по приказанию? А сколько каждый из его подчиненных расстрелял невинных людей без приказания? Я пробовал как-то заняться приблизительным подсчетом расстрелянных и повешенных одними белыми армиями Юга и бросил — можно сойти с ума. Однажды генерал Витковский в Харькове докладывал Кутепову, что он сделал замечание генералу Туркулу, который после хорошего обеда вместе с приближенными офицерами уж слишком поусердствовал над только что взятой партией пленных. Так и сказал — «поусердствовал». Усердием называлась излишняя трата патронов для стрельбы в цель по пленным красноармейцам. Генерал Егоров (бывший после меня начальником штаба 1-го корпуса) рассказывал мне в Салониках, что ему известен факт, когда генерал Туркул приказал повесить одного пойманного комиссара за ногу к потолку. Комиссар висел так очень долго, потом его убили. Подвешивание как вид наказания вообще было у нас очень распространено. Полковник Падчин рассказывал мне, что однажды, когда он был у генерала Туркула, последнему доложили, что пойман комиссар. Туркул приказал 676 его ввести. Мягким голосом, очень любезно Туркул пригласил комиссара сесть, предложил ему чаю с вареньем и велел позвать свою собаку. «Я почувствовал, — говорил Падчин, — что сейчас произойдет что-то скверное, и вышел. Действительно, через некоторое время из комнаты послышались отчаянные вопли, а затем вывели всего окровавленного комиссара и расстреляли. Оказывается, Туркул затравил его своей собакой, которая была приучена бросаться на людей при слове «комиссар». Собака эта впоследствии была убита случайным осколком бомбы с красного аэроплана. Офицеры-дроздовцы говорили мне, что еще более жесток генерал Манштейн. Ветеринарный врач Бердичевский рассказывал, что он был свидетелем, как однажды в Крыму около колонии Гейдельберг среди взятых в плен красноармейцев оказался мальчик, бывший кадет симбирского кадетского корпуса. Когда мальчик заявил, что он кадет, генерал Манштейн лично зарубил его и еще долго рубил шашкой мертвого до неузнаваемости. Бывший офицер штаба генерала Дроздовского рассказывал, что однажды в бою под Кореновской к наблюдательному пункту, где находился генерал Дроздовский, привели взятых в плен 200 большевиков и спрашивали, куда их отправить. Были ли это большевики или мобилизованные, как они заявляли, вчера большевиками крестьяне, проверено не было, но генерал Дроздовский, не отрываясь от бинокля, коротко бросил: «В расход!» — и тогда их принял под свое покровительство начальник конвоя генерала Дроздовского. Тут же у подножья холма началась расправа над пленными. Начальник конвоя приказал им выстроиться в одну шеренгу и скомандовал: «Ложись!» Затем долго ровнял их, чтобы головы всех расстреливаемых были на одной линии, и по очереди выстрелом в затылок из винтовки убивал лежащего. На соседа еще живого брызгали кровь и мозги, но начальник конвоя штыком заставлял его подползать к убитому, выравнивал его голову, убивал и переходил к следующему. Забава эта продолжалась два часа. Расстрелянные лежали ровно, как на последнем параде. Этот господин мог сразу вписать в свою книжку цифру 200. Впрочем, сам Дроздовский в недавно изданном его дневнике пишет (цитирую по дневнику): «Сердце, молчи и закаляйся, воля, ибо этими дикими, разнузданными хулиганами признается и уважается только один закон: око за око. А я скажу: два ока за око, все зубы за зуб» (стр. 53). «Внутри все заныло от желания мести и злобы. Уже рисовались в воображении пожары этих деревень, поголовные расстрелы и столбы на месте кары с надписью, за что. Потом немного улеглось: постараемся, конечно, разобраться, но расправа должна быть беспощадной: два ока за око» (стр. 64). Эта расправа вылилась в следующее: «После казни пожгли дома виновных, перепороли всех мужчин моложе 45 лет, причем их пороли старики (что потом было с этими стариками, когда ушел Дроздовский?), затем жителям было приказано свести даром весь лучший скот, свиней, птицу, фураж и хлеб на весь отряд. Истреблено было 24 человека» (стр. 68). «А в общем страшная вещь Гражданская война: какое озверение вносит в нравы, какою смертельной злобой и местью пропитывает сердца: жутки наши жестокие расправы, жутка та радость, то упоение убийством, которое не чуждо многим добровольцам» (стр. 71). «При занятии противоположного берега прикончили одного заспавшегося красногвардейца. В городе добили 15 вооруженных, замешкавшихся или проспавших, да по мелочам в Любимовке — немцы еще пощадят, а от нас нет пощады» (стр. 87). «К вечеру были передопрошены все пленные и ликвидированы. Всего этот день стоил бандитам 130 жизней» (стр. 93). «Уничтожение их продолжалось, в плен не брали, раненых 677 не оставалось. Было зарублено до 80 человек» (стр. 99). «Два ока за око... австрийский комендант просил комиссаров, еще не казненных, передать ему. Дружески поговорили и... все, кого нужно было казнить, были уже на том свете...» (стр. 118). «Попа-красногвардейца выдрали. Только ради священства не расстреляли» (стр. 130). Но это было только начало деятельности генерала Дроздовского и его помощников на походе в Добровольческую армию. Это была, так сказать, проба пера, когда «сердце приучалось к молчанию» и «закалялась воля». Потом на Кубани и до Орла, а в особенности в Крыму, работы его преемников были чище, глубже как по изобретательности, так и по числу жертв. «Два ока за око, все зубы за зуб». Этот призыв вошел в плоть и кровь, сделался мечтой всех считающих себя обиженными, группирующихся теперь в Сербии около Врангеля. Невозможно представить себе тех ужасов, того моря крови, которым снова была бы залита Россия, если бы этим отуманенным местью людям удалось хотя бы на короткое время снова стать у власти в России. Только враг своего народа мог бы желать этого. Бесчисленное количество расстрелянных и повешенных падает на генералов Постовского и Шкуро. Оба они, будучи пьяницами и грабителями по натуре, наводили ужас на население завоеванных местностей. Однако по общему признанию в армии наибольшей кровожадностью и жестокостью отличался убитый в Болгарии генерал Покровский. Кутепов... Трудно говорить о своем начальнике, с которым провел вместе два года, но справедливость требует сказать, что и он не отличался в отношении жестокости от других. В нем было два человека. Один носил в себе все необходимое для военного вождя — ясный ум, быстроту и правильность решений, умение быстро схватывать и оценивать обстановку, храбрость, полное спокойствие в тяжелых обстоятельствах, безусловную честность и бескорыстность. В общем малообразованный, он много читал и всегда горячо интересовался военными науками. Я всегда с удовольствием исполнял его боевые и организационные распоряжения, которым могли бы позавидовать многие из наших офицеров генерального штаба. За восемь лет пребывания на должностях начальника различных штабов я много видел начальников и должен признаться, что в смысле разумности, твердости, спокойствия и ясности указаний это был один из лучших моих начальников. Я ехал принимать штаб 1-го корпуса, напутствуемый совершенно определенными отрицательными указаниями ставки Деникина о личности генерала Кутепова, моего нового начальника. И скоро убедился, что все, что говорилось о нем, ложь. Он всегда живо интересовался всем, что было нового в военной науке, и, не будучи в академии, сам прошел весь курс военных наук академии, посещая лекции вольнослушателем. Он никогда не стеснялся брать на себя ответственность за отдаваемые распоряжения — качество, которое не очень часто встречается среди начальников. Но в нем был и другой человек, второй Кутепов, странно уживавшийся с первым, — самовлюбленный, карьерист, склонный к интригам, жертвующий всем ради своего благополучия, жаждущий власти и рекламы, могущий предать каждого в любую минуту, когда ему будет полезно для карьеры, как предал он генерала Деникина, генерала Сидорина и других, жестокий и равнодушный к страданиям и убийствам, совершенно не ценящий человеческую жизнь. Он чрезвычайно жестоко карал подчиненных за самые даже маленькие упущения по службе, когда он не боялся никаких последствий, и смотрел сквозь пальцы на часто тяжелые преступления старых добровольцев, боясь 678 потерять свою популярность у этой вольницы. Впрочем, как будет видно дальше, последнее зло было следствием нездоровой организации армии вообще, и, будучи не в силах изменить эту организацию, Кутепов не боролся со злом. Как цельная фигура контрреволюции он, несомненно, крупнее Врангеля. Но он никогда не мог бы быть вождем, даже контрреволюционным. Иногда он был смешон. Любил говорить речи. На гимнастическом празднике технического полка в Галлиполи он начал речь: «В здоровом теле — здоровый дух, как говорит старая русская поговорка». И не понимал, почему засмеялись офицеры. Путь его, так же как других генералов Добровольческой армии, проходил по тенистой аллее повешенных. Жутко вспомнить, какие ничтожные причины иногда вызывали его приказание «расстрелять», и оно сейчас же приводилось в исполнение. Когда после долгой голодовки транспорт наш из Константинополя прибыл в Галлиполи, продавцы хлеба окружили корабль. Наших денег не брали, а местных у солдат не было, завязался товарообмен. На беду на палубу вышел Кутепов. Он подошел к ближайшему солдату, менявшему рубашку на хлеб, и приказал конвою взять его и расстрелять. Тот, простой крестьянин, как и все другие, не понимал, в чем дело. Когда несчастного свезли на берег и на глазах у всех расстреляли, негодование долго не могло улечься. Вспоминаю в Крыму его обходы проходящих мимо корпуса партий пленных. Медленно обходил он выстроенные ряды красноармейцев и вглядывался в их лица, выражение глаз, одежду. Иногда он задавал вопросы. Малейший неудачный ответ, особый штрих в костюме определял судьбу пленного. «В сторону», — коротко говорил Кутепов, и тотчас же конвой отводил обреченного в сторону, а вечером всех обреченных расстреливали. Эти люди погибали буквально за покрой костюма, фасон фуражки («вся власть советам»), выражение лица, в которых Кутепову казались признаки комиссарства или большевизма. Просьбы о помиловании приводили его в ярость. Много таких фильтров проходили пленные по пути, и неудивительно, что эти люди попадали наконец в запасные батальоны нашими врагами. Плоть от плоти Добровольческой армии, «старейший доброволец», он в подчиненных ценил выше всего твердость воли и характер, другими словами — жестокость и беспощадность. Это он считал выражением преданности идее. Он ненавидел людей с мягким характером, поэтому при нем так вольготно жилось всем профессиональным убийцам. Проездом через Салоники Кутепов вспомнил в Союзе георгиевских кавалеров свои действия в Крыму. Я присутствовал при этом разговоре. «Вот, — говорил Кутепов, — меня обвиняют в том, что я расстрелял массу людей в Галлиполи, а я ведь всего-то расстрелял девять человек. И из-за этих пустяков подняли такой шум». В одном был прав Кутепов. Девять человек было каплей в море расстрелянных им. Отличительной чертой Кутепова были карьеризм и способность все принести в жертву ради карьеры. Отсюда склонность к двуличию и предательству. Помню, на меня произвел особое впечатление случай с атаманом Володиным. Один из крымских союзников Врангеля, он был разбойник чистейшей воды, но он имел соответствующий мандат на партизанские действия от Врангеля, и ему оставили право иметь свой отряд. Конечно, от этого друга Врангеля хуже всего пришлось населению, и решено было в конце концов его ликвидировать. Володина заманили в засаду и обезоружили со всем отрядом, привезли в Мелитополь и тут решили повесить. 679 Для виду был устроен полевой суд. Когда суд уже состоялся и приговор Кутеповым был подписан, Володин, не знавший еще об утверждении приговора, хотел увидеться с Кутеповым. Кутепов принял его очень ласково, внимательно выслушал, обещал все сделать, конечно, освободить и ... вечером повесил. Когда Володина вели на казнь, он все повторял: «Это же недоразумение, пошлите спросить Кутепова, он же обещал мне, что смертной казни не будет». Такой же характер носили его действия во время удаления Деникина и во время процесса генералов Сидорина и Келчевского. Пропуская массу других таких же потерявших человеческий облик начальников, выдвинутых на верхи Добровольческой армии, не могу не указать на безусловно ненормального человека, дегенерата и садиста генерала Шпаковского, явившегося к нам с рекомендацией Лукомского и занимавшего высокий пост начальника тыла Добровольческого корпуса. Он был вершителем судеб населения обширного тыла Добровольческого корпуса. Шпаковский приехал в штаб корпуса в Белгороде и должен был возглавлять административную власть там, где еще не сконструировалась власть губернаторская. Бледный, с массой бриллиантов на пальцах, с расширенными зрачками больных глаз, он производил неприятное впечатление. Первый разговор его с Кутеповым произошел при мне. Шпаковский начал прямо: «Чтобы был порядок, надо вешать. Вы, Ваше Превосходительство, как смотрите на это? Вешать или не вешать?» Кутепов, который всегда был на стороне вешающего, а не вешаемого, ответил: «Конечно, вешать». И после короткого разговора бесправное население было передано в полную власть зверя. Шпаковский привез свою контрразведку, которая деятельно принялась за работу. В этот период все были словно помешанные. Огромные и сложные функции тыла, дающего жизнь и силу армии, требовали от тыловых администраторов исключительных способностей. Считалось, что всеми этими качествами обладает тот, кто вешает. Шпаковский буквально не мог спокойно заснуть, если в течение дня он никого не повесит. Скоро среди населения начались вопли, это заставило его еще более усилить террор. Приговоренных к смертной казни Шпаковский водил лично на место казни, и зимой их водили в одном белье и босиком. Однажды посланный в управление начальника тыла за справкой мой адъютант прибежал взволнованный и доложил мне, что приказания исполнить не мог, так как, придя в управление, он застал такую картину — передаю дальше словами его рапорта: «Еще при входе я услышал какие-то стоны и крики, несшиеся из комнаты адъютантов Шпаковского. Войдя в нее, я увидел компанию офицеров, совершенно пьяных, в числе которых были адъютанты и контрразведчики Шпаковского. Они сидели за столом, уставленным бутылками. Перед ними стоял голый человек, один из смертников, предназначенных в ближайшую ночь к расстрелу. Все лицо, голова и грудь его были в крови, и кровь стекала по телу. Руки были связаны на спине. Пьяные офицеры царапали тело смертника вилками и столовыми ножами, тушили зажженные папиросы о его тело и забавлялись его криками. Зрелище было так отвратительно, что я не мог исполнить Вашего приказания и ушел. Но справку получить целыми замками и печатями были переданы прибывшим из штаба армии комиссиям.
Игорь Ластунов: Четыре дня подряд в помещении роты шла торговля — продавали спекулянтам товар. Деньги делили на всех. После этого у офицеров появилась масса денег. Шла сильная игра и попойки, во время одной из них сильно избили за что-то ротного командира». А в это время армия оставалась без сапог. Поручик Тилинин рассказывал мне другой трагикомический случай. В этом же Курске было захвачено три вагона сахару. Но часть, захватившая сахар, не успела выгрузить его из вагонов до прибытия комиссии и, комиссия, опечатав вагоны, приставила часовых и сама поместилась рядом. Все были страшно огорчены, но выручил один смелый и находчивый офицер. Между ним и начальником караула произошел короткий разговор: — Дело плохо, надо устранить комиссию. Надежны ли ваши люди? — Совершенно, они моей роты. — Тогда необходимо, чтобы после первых же выстрелов, которые раздадутся ночью вблизи, они бежали. После этого я обстреляю вагон с комиссией. Если там кого-нибудь убьем, не беда. — Понял, будет сделано. С наступлением темноты затрещал пулемет, и стражи немедленно бежали. Затем, побросав чемоданы, бежали в полном составе члены комиссии, а к утру весь сахар исчез из вагонов, перейдя в собственность доблестной части. Председатель комиссии донес, что ночью большевики сделали на станцию набег. Так разграбили Курск, так Шкуро разграбил Воронеж, так были разграблены другие города... В Крыму все осталось по-старому, и после заверений и приказов Врангеля, заявлявших о полном перерождении армии, пришлось на всех дорогах расставлять заставы для перехватывания транспортов с товарами, которые войсковые части направляли в город для продажи. Чинами моего штаба было захвачено и отправлено в интендантство много таких транспортов с кожей и бумагой. И это при полном кожевенном и бумажном голоде в Крыму. Тем не менее большая часть награбленного имущества благополучно доходила до мест назначения и распродавалась. Только транспорт награбленного с широких проезжих дорог свернул на проселок. После двух с половиной лет Гражданской войны все более разлагавшиеся морально остатки южных белых армий очутились за границей. Весь цвет их — 1-я армия Кутепова, марковцы, дроздовцы и корниловцы — собрался на Галлиполийском полуострове. Через пять месяцев пребывания в Галлиполи у Врангеля и Кутепова возник проект: устранив французские части, пробиваться с боем в Адрианополь и далее в славянские страны. Но командный состав колебался. И пока французы не положили предел этой новой авантюре, начальники справедливо доказывали Кутепову, что из этого предприятия ничего не выйдет. И главной причиной этих колебаний была общая уверенность, что части корпуса до цели не дойдут и, выйдя из полуострова, разбредутся для грабежа турецких селений. На диком, с редким населением, окруженном морем и проволокой полуострове, охраняемом со стороны материка двойной линией французских и греческих войск (не считая собственных юнкерских караулов), поддерживать порядок и дисциплину было легко. Стоило лишь припугнуть лишением пайка. Сохранит ли армия дисциплину по выходе из полуострова — за это никто ручаться не мог. 686 А это были лучшие, наиболее стойкие и наиболее дисциплинированные части Добровольческой армии, и откровенное мнение о них начальников, высказанное в тот момент, когда приходилось отвечать за грабежи не перед Врангелем, а перед Европой, было лучшей аттестацией того дела и того государственного строя, защищать и восстанавливать которые вожди этой армии собирались при помощи этих войск.
Игорь Ластунов: Четыре дня подряд в помещении роты шла торговля — продавали спекулянтам товар. Деньги делили на всех. После этого у офицеров появилась масса денег. Шла сильная игра и попойки, во время одной из них сильно избили за что-то ротного командира». А в это время армия оставалась без сапог. Поручик Тилинин рассказывал мне другой трагикомический случай. В этом же Курске было захвачено три вагона сахару. Но часть, захватившая сахар, не успела выгрузить его из вагонов до прибытия комиссии и, комиссия, опечатав вагоны, приставила часовых и сама поместилась рядом. Все были страшно огорчены, но выручил один смелый и находчивый офицер. Между ним и начальником караула произошел короткий разговор: — Дело плохо, надо устранить комиссию. Надежны ли ваши люди? — Совершенно, они моей роты. — Тогда необходимо, чтобы после первых же выстрелов, которые раздадутся ночью вблизи, они бежали. После этого я обстреляю вагон с комиссией. Если там кого-нибудь убьем, не беда. — Понял, будет сделано. С наступлением темноты затрещал пулемет, и стражи немедленно бежали. Затем, побросав чемоданы, бежали в полном составе члены комиссии, а к утру весь сахар исчез из вагонов, перейдя в собственность доблестной части. Председатель комиссии донес, что ночью большевики сделали на станцию набег. Так разграбили Курск, так Шкуро разграбил Воронеж, так были разграблены другие города... В Крыму все осталось по-старому, и после заверений и приказов Врангеля, заявлявших о полном перерождении армии, пришлось на всех дорогах расставлять заставы для перехватывания транспортов с товарами, которые войсковые части направляли в город для продажи. Чинами моего штаба было захвачено и отправлено в интендантство много таких транспортов с кожей и бумагой. И это при полном кожевенном и бумажном голоде в Крыму. Тем не менее большая часть награбленного имущества благополучно доходила до мест назначения и распродавалась. Только транспорт награбленного с широких проезжих дорог свернул на проселок. После двух с половиной лет Гражданской войны все более разлагавшиеся морально остатки южных белых армий очутились за границей. Весь цвет их — 1-я армия Кутепова, марковцы, дроздовцы и корниловцы — собрался на Галлиполийском полуострове. Через пять месяцев пребывания в Галлиполи у Врангеля и Кутепова возник проект: устранив французские части, пробиваться с боем в Адрианополь и далее в славянские страны. Но командный состав колебался. И пока французы не положили предел этой новой авантюре, начальники справедливо доказывали Кутепову, что из этого предприятия ничего не выйдет. И главной причиной этих колебаний была общая уверенность, что части корпуса до цели не дойдут и, выйдя из полуострова, разбредутся для грабежа турецких селений. На диком, с редким населением, окруженном морем и проволокой полуострове, охраняемом со стороны материка двойной линией французских и греческих войск (не считая собственных юнкерских караулов), поддерживать порядок и дисциплину было легко. Стоило лишь припугнуть лишением пайка. Сохранит ли армия дисциплину по выходе из полуострова — за это никто ручаться не мог. 686 А это были лучшие, наиболее стойкие и наиболее дисциплинированные части Добровольческой армии, и откровенное мнение о них начальников, высказанное в тот момент, когда приходилось отвечать за грабежи не перед Врангелем, а перед Европой, было лучшей аттестацией того дела и того государственного строя, защищать и восстанавливать которые вожди этой армии собирались при помощи этих войск.
Игорь Ластунов: В БЕЖЕНСКОМ ЛАГЕРЕ* Около полутора лет провели мы в русском беженском лагере в Салониках, управляемом комендантом и военной администрацией по назначению Врангеля. В течение этих кошмарных полутора лет мы были свидетелями невероятных и гнусных насилий, которые Врангель и его сообщники проделывали над группой беженцев с целью удержать их в повиновении и создать пропасть, отделявшую их от живой, настоящей России. Мы испытали на себе весь произвол власти догнивающих на Балканах представителей отжившей России, по какому-то непонятному недоразумению продолжающих оказывать свое влияние на судьбу и даже жизнь многих тысяч русских эмигрантов в Греции и Сербии, стесняющих на каждом шагу их свободу и право думать и говорить о России иначе, чем это желает правящая эмигрантская клика. И все-таки мы были также свидетелями, как, несмотря на все стеснения, преграды и кары, с каждым днем все сильнее и сильнее в запуганной и бесправной беженской массе пробуждалось сознание нелепости своего положения и росло стихийное и неудержимое стремление к возвращению домой, к слиянию с Россией. В нашей колонии, почему-то носившей название лагеря, было до 2000 русских беженцев, преимущественно штатских и казаков. Этот лагерь пользовался особым покровительством королевы Ольги, просившей Врангеля при формировании лагеря прислать в Грецию «благонравных» беженцев. Поэтому при отправлении эмигрантов в Салоники производился специальный отбор по происхождению и благонадежности. Отбором занимались князь Путятин (считал себя претендентом на российский престол) и граф Толстой (петроградский губернатор при Керенском), которые, не стесняясь, вводили в заблуждение королеву. Например, полковник Святополк-Мирский (не князь), служивший в добровольческом корпусе, был зачислен во все списки князем. Сам Святополк-Мирский объяснял свой новый титул так: «Князь Путятин, составлявший для королевы список русских, отправляемых в Грецию, спросил меня: «Вы князь?» — «Нет», — ответил я, «Ну, ничего, — сказал Путятин, — запишем Вас князем, королеве будет приятно». Я не протестовал и с тех пор ношу этот титул». В столь специфически обставленном лагере царили и особые порядки. Однажды во время обхода лагеря комендант его генерал Томилов сделал замечание одному офицеру, который позволил себе разговаривать с ним, скрестив на груди руки и отставив ногу. Неожиданно стоявший рядом с Томиловым греческий жандармский полковник закричал: «Смирно перед генералом!» — и ударил офицера хлыстом по лицу. 687 У Томилова не хватило мужества защитить этого офицера, и он промолчал. И хотя удар был нанесен по лицу всех беженцев, чуть слышно запротестовала беженская масса и сейчас же смолкла. Дело было замято, офицеру пришлось уехать, специфический лагерь оказался на стороне жандарма: «Не может так офицер, хотя и беженец, стоять перед генералом». И много было другого, уродливого и тяжелого в нашей жизни. Беженская масса, собранная в Салоникском лагере, по своему составу (бывшие помещики, старые генералы и чиновники всевозможных ведомств, бывшие командиры, воинские начальники, интенданты, священники, много жандармов и контрразведчиков) в большинстве беспомощная, малодеятельная, напуганная, не привыкшая к работе, вечно дрожащая за кусок хлеба, паек и квартиру в тяжелой борьбе за существование, давно потеряла облик политических эмигрантов. Мало чем интересующаяся, кроме сохранения существования, замученная малярией и голодом, не способная к протесту, она была отличным объектом для управления и материалом для создания такой «преданно-врангелевской» группы, от которой за паек и мифические обещания можно было без особого усилия получать и все необходимые восторги, и нужные в данный момент резолюции. И этот лагерь должен был служить выразителем русского общественного мнения и оплотом влияния Врангеля на русскую беженскую массу в Греции. Чтобы сохранить его от разложения и проникновения нежелательных политических влияний, на смену «слабому» генералу Томилову был назначен произведенный в Константинополе в генералы некий беженец Кирилов, который, сделавшись комендантом Салоникского лагеря, стал вводить в нем административные приемы управления, почерпнутые из опыта командования полком в Гражданскую войну. Комендант этот пользовался особым покровительством Врангеля за свою твердость в деле управления беженцами и получил специальные инструкции для «чистки лагеря». Прибыв в начале лета 1922 года в Салоники, Кирилов вместе с салоникским консулом Щербиной, человеком недалеким и крайне правых убеждений, стал вводить в лагере распорядок жизни по военному уставу. В первом приказе он объявил себя «хозяином» лагеря. На беженцев окончательно установился простой и практический взгляд. Они необходимы как тяглое и податное сословие, которое надо предохранить от распыления, проникновения вредных влияний, ибо за счет его кормится врангелевская администрация. Оно не должно причинять беспокойства начальству. В союзники для борьбы с независимыми беженцами призывалась греческая полиция, и приказ коменданта о новом распорядке жизни в лагере консул Щербина повез на утверждение губернатора Македонии. Долго уклонявшаяся греческая администрация по примеру Сербии втягивалась в борьбу врангелевцев против не разделяющих их убеждения русских. В июле того же года в целях окончательного подчинения и обезличения беженцев Кирилов отдал приказ по лагерю, в котором указывал, что когда кончится период малярии, будет назначен общий час утреннего подъема беженцев (некоторые долго спят) и общий час «отхода» ко сну. После этого часа выходить из бараков запрещалось. Посещение друг друга после 12 часов ночи воспрещалось также. Воспрещались всякие собрания и собирания подписей без разрешения и утверждения коменданта и вводились другие стеснения беженцам. Была сформирована, кроме находившейся в лагере греческой, еще русская полицейская команда из казаков, которая стала вторгаться во все мелочи 688 частной жизни беженцев, вплоть до проверки уборки помещений семейных, куда они иногда врывались без разрешения. Казачья команда эта за паек и жалование стала опричниной в лагере. Лагерный полицеймейстер, казачий генерал Алпатов, играя в популярность, часто пьянствовал с казаками, иногда напиваясь до бесчувствия и заставляя тогда присутствующих петь «Боже, царя храни». Впервые была заведена русская тайная полиция, состоявшая на жаловании у греков. К беженцам установилось высокомерное и грубое отношение со стороны администрации. С июля 1922 года все газеты, кроме «Нового Времени», «Казачьих Дум» и «Монархического Вестника» были окончательно запрещены для распространения в лагере и за корреспонденцией беженцев установлен надзор. Милюковская газета «Последние Новости» была запрещена к продаже и чтению. Жизнь в лагере стала невыносимой, но казенный паек и квартира, страх быть выброшенным с семьей на улицу на голод и нужду, увеличивающаяся безработица заставляли беженцев терпеть и молчать, а некоторых даже хвалить начальство. Однако нашлись и такие, кто не захотели подчиниться наглому вторжению в их частную жизнь и резко протестовали против новых порядков. Их протест вызывал сочувствие беженцев. Это заставило начальство и полицию принять решение покончить с недовольными беженцами, не стесняясь в выборе средств. В обстановке греческой действительности это сделать было очень легко. Так были арестованы, посажены в тюрьму и посланы в ссылку без срока на Пелопоннес два генерала и три офицера. Впоследствии, уже после нашего освобождения, бывший посланник в Афинах так излагал нам свой взгляд на причины нашей ссылки: «Я думаю, что вы, занимая высокие должности в прошлом, были громоздки для лагеря, и со стороны консула и коменданта ваша ссылка явилась следствием желания нивелировать лагерь...» Особенному преследованию со стороны лагерной администрации подвергались лица, которые собирались возвратиться в Россию, говорили о жизни в России что-либо хорошее или читали газеты крайне левого направления. На совещании у консула был составлен план провокации. В это время начальник греческой салоникской сыскной полиции, часто бывая в лагере по делу об одной краже, произведенной русскими, близко познакомился с комендантом, который и указал ему после совещания с консулом на необходимость очистить лагерь от «опасного для Греции» политически неблагонадежного элемента. На последовавшем затем втором совещании у консула был составлен список лиц, подлежащих удалению, причем комендант лагеря, основываясь на инструкциях, полученных свыше, особенно настаивал на немедленном аресте генерала Достовалова на том основании, что он выписывает газету «Накануне» и, значит, ведет «большевистскую агитацию» в лагере. В этот список вошло много лиц, в том числе: генерал Достовалов, генерал Лазарев, полковник генерального штаба Александров, полковник Староскольский, инженер Осипов, инженер Яковиди, сибирский промышленник Кубрин и другие. Сведения начальнику полиции решено было давать не прямо и официально, а через низших агентов сыска, которые информировались начальником канцелярии коменданта. Обыски начались с полковника генерального штаба Александрова, у которого нашли один номер газеты «Накануне», который и отобрали, затем были у генерала Достовалова, у которого забрали несколько номеров этой газеты, и у генерала Лазарева, у которого отобрали его переписку с консульским отделом советской миссии в Берлине по вопросу о восстановлении его в правах 689 российского гражданства и возвращении в Россию. За день до этого обыска из квартиры генерала Достовалова во время его отсутствия был похищен (как потом оказалось, чинами комендантской полиции) второй экземпляр его рукописи «Гражданская война на Юге России». Затем начались обыски у других лиц. В результате по подозрению в большевистской пропаганде были посажены в тюрьму и сосланы на острова и в отдаленные места Греции генерал Достовалов, генерал Лазарев, инженер Яковиди и гражданин Кубрин. В эту же группу по подозрению в большевизме был включен летчик, поручик Лебедев. Официального, однако, обвинения предъявлено не было. Генералу Достовалову было заявлено, что он будет немедленно (через два часа) отправлен на остров на ломки мрамора (откуда не возвращаются), и только вмешательство командующего войсками Македонии спасло его от каторжных работ. Следствия никакого не было. Лишь около 10 дней агенты русской и греческой сыскной полиции тщательно собирали по лагерю слухи. Просьбы о назначении суда встречались насмешкой, просьбы опросить наших свидетелей — также. Консул и комендант и агенты Врангеля в Афинах приняли все меры, чтобы не допустить суда над нами. В тюрьме и в пути до места ссылки мы подверглись всевозможным лишениям и унижениям со стороны греческих жандармов. Наши прошения и заявления греки оставляли без ответа, говоря, что они признают единственной законной русской властью в Греции лишь старого русского посланника в Афинах г. Демидова, через которого только мы и можем направлять все свои просьбы и жалобы. Ознакомившись с делом, г. Демидов нашел ссылку и арест наш несправедливыми и обвинения недоказанными и предпринял шаги для нашего освобождения. Одновременно группа греческих социалистов, расследовав наше дело, решила, действуя через своих представителей, внести запрос в парламент о вовлечении греческой администрации в борьбу русских политических партий и о ее незаконных действиях в нашем деле. Однако грозные события, разразившиеся в Малой Азии, быстрая смена правительств и революция помешали осуществлению этого намерения. Действия г. Демидова, вначале успешные, после переписки военного представителя Врангеля в Афинах генерала Невадовского со штабом Врангеля стали затягиваться. Пересмотр нашего дела, предпринятый губернатором Македонии по просьбе г. Демидова и представителя Лиги Наций г. Корфа, ничего нового не дал, и греческий министр внутренних дел согласился на наше освобождение, если г. Демидов за нас поручится. После переписки со штабом Врангеля Невадовский в письме от 1-го сентября старого стиля предложил нам от имени посланника дать подписки дословно следующего содержания: «Генералы Достовалов и Лазарев обязуются никогда не заниматься на греческой территории, ни вообще где-либо большевистской или какой-либо иной политической пропагандой». В письме говорилось, что подписка такого содержания нужна представителю Лиги Наций г. Корфу и губернатору Македонии Стаису (в это время уже уволенному от должности и преданному суду). Далее в этом же письме представитель Врангеля в Греции генерал Невадовский уже совершенно цинично добавлял, что в случае присылки такой подписки нам будет немедленно дано освобождение, право приезда в Афины, деньги на проезд, даровая квартира в Афинах и визы — одному в Германию, другому в Россию. 690 Отлично понимая, что подписка такого содержания не нужна ни представителю Лиги Наций, ни отданному под суд министру, и видя в этом требовании лишь новый шантаж берущего нас за горло врангелевского бандита, мы категорически отказались дать такую подписку и обязались лишь не заниматься на территории Греции никакой политической пропагандой. 11-го сентября старого стиля генерал Невадовский получил подписки и сообщил нам письменно (от 12-го сентября), что ввиду появления в газете «Накануне» нашего письма, в котором мы изобличали деятельность белых на Балканах, дело освобождения вновь откладывается до посылки нами в эту газету опровержения с указанием невиновности в нашей ссылке консула Щербины и Кирилова. «Это, — добавлял Невадовский, — может быть, улучшит ваше положение». И в этом же самом письме, издеваясь над нами, представитель Врангеля добавлял вновь: «Посланник, разобрав ваше дело, усмотрел в вашем аресте несправедливость и отсутствие улик и доказательств виновности». Конечно, написать такое опровержение мы отказались, ибо все доказательства провокации консула и коменданта были у нас налицо. После этого еще в трех письмах Невадовский, вновь угрожая нам, требовал прислать опровержение в газеты, указывая, что только это может улучшить наше положение и что наша обязанность — опровергнуть нападки большевиков на Врангеля и Кутепова (прилагалась статья по поводу нашей ссылки из «Вестника Земледельца»). На последние его совершенно циничные письма мы не отвечали совсем и начали действия в другом направлении. После шестимесячного пребывания в ссылке мы были наконец приказом министра внутренних дел освобождены, и нам разрешено было выехать из Греции. Причем ввиду получения нами от наших друзей предостерегающих писем из Сербии, представителем Лиги Наций было оказано нам содействие в проезде и в получении виз в Германию через Италию. Делу нашего освобождения мы были исключительно обязаны помощи некоторых общественных деятелей греков и председателя социалистического клуба в Каламате, который глубоко возмущался преступной работой в Греции врангелевцев. Пришлось, однако, для успокоения стремящихся нас задержать в ссылке агентов Врангеля, до конца вести все хлопоты по нашему освобождению через русские управления даже и тогда, когда фактически наше освобождение было уже подписано греческим министром внутренних дел. Пришлось прибегнуть к этой хитрости, ибо у нас имелись достоверные сведения о новой готовящейся против нас провокации с целью помешать нашему выезду из Греции. Насилия, которым подвергались мы, продолжают твориться над русскими беженцами в Греции и Сербии и теперь. За два дня до нашего отъезда из Греции по доносу русских монархистов в Афинах была арестована одна пожилая дама только за то, что сын ее уехал в Россию. Монархисты решили отомстить его старухе-матери. Вместе с ней была арестована группа ее знакомых русских. Сотни русских беженцев, не желающих подчиниться наглым указаниям врангелевских бандитов, и ныне томятся и избиваются в тюрьмах Сербии и Греции. Есть, однако, полное основание предполагать, что в недалеком будущем тяжелое положение русских в этих странах изменится к лучшему, ибо правительства Сербии и Греции начинают уже тяготиться назойливым и наглым вмешательством повсюду русских монархистов и врангелевцев, захвативших монополию представительства России и пользующихся местной администрацией для сведения личных счетов. Однако и по сие время жизнь в этих странах независимо мыслящих русских еще очень тяжела и полна неожиданностей. Доносы, аресты, убийства, 691 выведения в расход по добровольческому способу (все как в Крыму) продолжают широко практиковаться среди несчастного русского населения этих двух стран. После уничтожения остатков армии Врангеля оплачиваемые им сотрудники превратились просто в шайку разбойников, пускающих в ход всякое оружие, от клеветы до ножа включительно, против тех, кто не желает подчиниться их указке. Во имя справедливости и гуманности, во имя установления дружеских отношений с живой, настоящей Россией, во имя, наконец, безопасности и спокойствия своей страны правительства Сербии и Греции должны принять все меры для уничтожения хозяйничающих на их территориях вракгелевских шаек. Представители Лиги Наций в Сербии и в Германии, ныне спокойно наблюдающие творящиеся там безобразия, должны оградить от врангелевского террора тех русских, которые, будучи связаны тысячью жизненных нитей, временно принуждены жить там. Ибо никакой врангелевской армии или штаба армии в действительности не существует. Осталась озлобленная кучка бандитов, не способных ни к какой созидательной работе, догнивающих на Балканах, отравляющих воздух Греции и Сербии злобой, местью и ненавистью, существующих только потому, что враги России не теряют надежды воспользоваться их услугами в тот час, когда они захотят снова залить кровью Россию.
Игорь Ластунов: ЖЕРТВЕННЫЙ ПОДВИГ» На галлиполийском пленении нескольких тысяч обманутых русских офицеров и солдат кучка правых политических дельцов продолжает делать «гешефт». Поэтому своевременно сказать несколько слов правды об этой темной, окутанной ложью странице белой агонии, которую спекулирующая на ней группа белградских торговцев живым товаром старается окружить ореолом подвижничества, ореолом жертвенного подвига во имя родины. Все написанное здесь представляет дословную передачу подлинных документов и показаний лиц, как игравших видную роль в Белом движении, так и тех, кто явился лишь жертвами этой бессовестной спекуляции. Когда сделалось ясно, что Крым удержать невозможно, Врангель отдал приказ о погрузке остатков своей армии на пароходы. В этом приказе он подчеркивал два пункта: 1) он, Врангель, не берет на себя никаких обязательств за дальнейшее будущее армии и ее содержание. Он считает себя лишь обязанным спасти тех, жизни коих угрожает опасность при советской власти, предоставляя им места на пароходах, но снимает с себя всякую ответственность за их будущее; 2) всем, кто мог безнаказанно для себя остаться в Крыму, состоял ли он в рядах армии или нет, безразлично, рекомендовалось настойчиво во имя общего дела не садиться на пароходы. Таким образом, этим приказом Врангеля разрывались существовавшие между ним и офицерами и солдатами армии прежние отношения подчиненности и представлялась каждому свобода выбора и действий в будущем. Но каждый из активных участников Белого движения, где Врангель был лишь один из многих случайно выдвинутых контрреволюцией вождей (всего было 18 всевозможных «правителей» и «главнокомандующих»), имел право претендовать на свое место на русских пароходах, которые никогда не принадлежали ни лично Врангелю, ни его правительству. Так все и поняли этот приказ, и с этой минуты каждый считал себя свободным устраивать свою судьбу по своему желанию. И если посадка на 692 пароходы производилась по войсковым частям, то это было следствием ясно сознаваемой каждым необходимости сохранения порядка в этот трагический момент, а также следствием инерции в подчинении и привычки к дисциплине, которая еще продолжала сохраняться и на которой, как увидим ниже, построили свое благополучие штатские и военные дельцы. Однако начальники и штабы уже заметно потеряли прежний авторитет, и было много случаев, когда им приходилось бороться и вступать в споры с войсковыми частями за место на пароходе. Главная масса Добровольческого корпуса была посажена на пароходы «Саратов» (штаб Кутепова и корниловская дивизия) и «Херсон» (штаб корпуса, генерал Писарев и дроздовская дивизия). По выходе в море Кутепов в разговоре со своими ближайшими помощниками заявил, что его тревожит мысль о будущем. «Все Вы можете бороться с жизнью и устроитесь как-нибудь, но я — я могу только командовать войсковой частью и не представляю себя в другой роли». В разговорах со своими сотрудниками Кутепов зондировал почву о возможности сохранения армии в том виде, как она есть, высказывая взгляд, что распыление армии будет невыгодно для всех и что спасти людей от голода можно, только сохранив армию и дисциплину. По прибытии в Константинополь он, однако, объявил в своем штабе, что все, кто желает и может покинуть пароход, имеют на это право, и часть штаба Кутепова простилась и сошла на берег. Но сойти на берег в Константинополе было нелегко ввиду ограничений, установленных по этому вопросу союзным командованием, и не всем желавшим удалось это сделать. В Константинополе Кутепов виделся с совершенно растерявшимся Врангелем и высказал ему свои взгляды на необходимость сохранить армию, очистив ее от обременяющего, мало дисциплинированного элемента. Тем не менее Врангель отдал второй приказ, в котором, подтверждая свою неответственность за будущее армии, указывал категории лиц, которые считались уже не состоявшими в ней, и тех, которые при желании могли в армии остаться. Вместе с тем все офицеры и солдаты, состоящие в армии, считались свободными заявить о своем желании ее покинуть и выйти из ее состава. Местом высадки для частей 1-й армии (Кутепова), сведенных впоследствии в корпус, союзное командование в Константинополе указало Галлиполи. Во время стоянки на рейде в Константинополе и в пути до Галлиполи Кутепов был занят наведением порядка на пароходе, и постепенно первоначальная растерянность окончательно уступила место твердой решимости командовать тем, что останется, до конца, а дальше будет видно. Среди командного состава мысль Кутепова встретила полное сочувствие. За долгое время войны, европейской и Гражданской, все отвыкли от производительного труда. Жизнь, не обеспеченная жалованием и пайком, жизнь, где нужно бороться за существование, незнакомая и непривычная, пугала больше войны. Война, опасности — это была родная стихия: большинство высших начальников (от командиров полков и выше) были молодые офицеры, вся сознательная жизнь которых прошла в войне. Военная служба была их ремеслом, и Гражданская война давала широкий простор для выдвижения на командные верхи авантюристам. Риска они не боялись. От мирной жизни отвыкли, и она казалась им пресной. Долгая война, участие во всевозможных авантюрах последних лет искалечили и притупили их сознание и выработали особые легкие взгляды на жизнь. Этот элемент, всплывший на поверхность случайно, не особенно стеснявшийся в средствах, был отличным материалом для проведения того плана, который задумал Кутепов. Но для сохранения армии в том виде, как она есть, для поддержания дисциплины и предохранения частей от распыления, для сохранения командных 693 должностей необходимы были соответствующая обстановка и, главное, сочувствие французов, которые давали средства на содержание армии. Судьба покровительствовала Кутепову. Еще по дороге из Константинополя в Галлиполи, рассматривая карту дикого полуострова и оценивая место будущей высадки, он сказал: «Отсюда уйти будет трудно. С трех сторон море, а с четвертой можно и не пропустить. А кто уйдет, побродит по полуострову и с голода вернется обратно». Обстановка для сохранения армии создавалась благоприятная. Вторая часть задачи — сочувствие французов к сохранению существующего порядка — достигалась провокацией. Нужно было только внушить французам мысль, что предоставленная самой себе, вышедшая из повиновения своим начальникам масса в 25 тысяч человек, к тому же вооруженная (французы были уверены, что Кутепов прячет в Галлиполи даже пушки, и сильно преувеличивали число сохранившихся патронов и оружия), делалась опасной для населения, для сохранения мира на Балканах и способной на самые неожиданные выступления. Сделать это было легко. Кутепов решил сохранить возможно больше оружия, не особенно протестовать против слухов о сильном вооружении корпуса, а Врангелю был отправлен доклад для предоставления французам — о той опасности для мира, какую представляет собой его армия, лишенная командного состава, своей организации и дисциплины. Впрочем, до вступления на галлиполийскую почву Кутепов все еще колебался, и на «Саратове» был объявлен приказ Врангеля о новых условиях службы в армии и о свободе каждого принять решение: уйти или остаться. Конец этим колебаниям положил начальник дроздовской дивизии, молодой 26-летний генерал Туркул, произведший переворот на «Херсоне», когда он вошел на галлиполийский рейд. Когда командир 1-го корпуса генерал Писарев, бывший старшим начальником на «Херсоне» приказал своему начальнику штаба генералу Егорову объявить офицерам и солдатам, находившимся на пароходе, второй приказ Врангеля о предоставлении каждому права остаться или уйти из армии (перейти на положение беженцев), генерал Туркул объявил этот приказ недействительным и арестовал и генерала Писарева, и его начальника штаба. Получив записку от генерала Писарева о произошедшем, Кутепов отправил на «Херсон» своего начальника штаба генерала Достовалова с приказанием расследовать произошедшее. Расследование выяснило, что генерал Туркул считает приказ Врангеля ненужным и вредным и объявлять его своей дивизии не позволит. К удивлению генерала Достовалова, Кутепов вполне присоединился к мнению генерала Туркула и решительно ничем не реагировал на незаконные действия своего подчиненного. Больше того, в нем он нашел то, что во время пути он искал среди окружающих, и поступок генерала Туркула окончательно положил предел его дальнейшим колебаниям. На «Саратове» было объявлено, что приказ Врангеля будет разъяснен дополнительно. Примерно через час после этого, выйдя на палубу, Кутепов заметил одного солдата, менявшего свою рубашку на хлеб, который привезли к пароходу турки. «Как, продавать казенное имущество?» — закричал Кутепов и немедленно вызвал конвой, который, посадив в лодку несчастного солдата, совершенно не понимавшего, в чем дело, и наивно после приказа Врангеля считавшего себя свободным, отвез его на берег. Здесь же на глазах у женщин и детей, солдат и офицеров обоих пароходов солдат был расстрелян. Так был разъяснен приказ. В головах эвакуированных солдат и офицеров получился сумбур. Выходило так, что все остается по-старому. Долго волновалась втихомолку палуба, 694 но протестовать никто не смел, и с этой минуты вопрос о праве ухода из армии больше не поднимался. Об этом просто не смели говорить. Сойдя на берег и расположив по квартирам войсковые части, Кутепов принял ряд мер для укрепления дисциплины и воспрепятствования распылению корпуса. Ему удалось запугать и убедить начальника французского гарнизона полковника Томасена в том, что его вооруженная масса людей будет подчиняться только своим начальникам и что только они одни могут предотвратить грабежи и разбои, которые начнутся немедленно после того, как дисциплина ослабнет. Полковник Томасен вполне поверил этому и отправил в Константинополь соответствующий доклад генералу Шарпи. В результате мер, принятых Кутеповым, в Галлиполи появилась знаменитая «губа» — старая турецкая тюрьма, всегда переполненная и охраняемая юнкерами, куда стали сажать всех наказываемых в дисциплинарном порядке. Появился военно-полевой суд. Всего Кутепов расстрелял в Галлиполи, по его собственным словам, «пустяки» — девять человек. Перешеек был прегражден цепью юнкерских караулов и проволокой и наблюдался французским батальоном чернокожих, за которыми еще далее стояла цепь греческих караулов. Всех записавшихся в беженцы (каковых, несмотря на террор, оказалось все-таки около 2000) пропускали через строгий контроль, лишали обмундирования и вещей под предлогом, что вещи нужны в первую очередь армии. Пропускались в беженцы только больные, калеки и инвалиды, и беженский батальон поставили в самом низком, лихорадном месте. Командиром батальона был назначен генерал Кочкин, глупости которого неоднократно удивлялся вслух Кутепов. Кочкин разделил беженцев (калек и инвалидов) на роты и взводы и ежедневно устраивал им занятия пешим строем, гимнастикой и военные прогулки. Жизнь в беженском батальоне превратилась в ад, и скоро оттуда стали поступать заявления о раскаянии и возвращении их в строевые части. Списки раскаявшихся объявлялись в приказе, беженцы болели, умирали, а их все держали и никуда не отправляли. Ежедневно из полков поступали длинные списки бежавших ночью, многих из них находили чернокожие французские солдаты и греческие жандармы, избивали беглецов и приводили обратно. Незнание местности вселяло безнадежность, но побеги не уменьшались. Много бежало на азиатский берег, к Кемалю. Уезжавшие в отпуск (пускались только благонадежные) в большинстве назад не возвращались. Бежавшие из списка частей не исключались. Кутепов запретил это делать, чтобы не вызывать уменьшения выдаваемого числа пайков. По этому поводу часто происходили недоразумения с французами, которые доказывали, что состав частей значительно меньше представляемого. Несмотря на некоторую прибыль из Константинополя отчаявшихся в поисках работы и хлеба людей, состав корпуса в последнее время был около 16 000, но в списках показывалось всегда 30 000—32 000 человек. Впрочем, лишние пайки до солдат не доходили. В то же время усиленно велась агитация на тему, что беженцы везде мрут с голоду и умоляют о возвращении в армию. Повсюду расклеивалась субсидируемая Врангелем бурцевская газета «Общее Дело». Вновь возобновила свои действия контрразведка, и тайные отделения ее завелись во всех полках. Снова все были взяты под подозрение, и ежедневно сыпались доносы на лиц, «разлагающих армию». Даже верные дроздовцы были объявлены ненадежными за то, что повесили в своем собрании портрет Деникина. Об этом преступлении Кутепову докладывалось ежедневно. Но Кутепов, чувствовавший большое уважение к Деникину, не хотел карать преступников. 695 Контрразведкой был объявлен неблагонадежным и представитель земскогородского союза, присланный из Константинополя для открытия мастерских. Кутепов запретил ему вход в лагерь, и он уехал в Константинополь. Только после пререканий с Хрипуновым допустили другого, благонадежность которого была вполне проверена. Но Врангель, извинившись перед Земгором, свалил вину на исполнителей и вполне одобрил действия Кутепова. Мало того, генерал Шатилов прислал секретное предписание Кутепову, где от имени Врангеля сообщал провокационные сведения о том, что общественные деятели в Константинополе во главе с Хрипуновым настаивают на передаче им контроля над расходуемыми на армию суммами, что Главнокомандующий решил не допускать, так как это поведет к умалению его прав и «к смене, а может быть, и полному уходу командного состава». Скрытая борьба, интриги против общественности и натравливание продолжались в течение всего пребывания в Галлиполи. Это было напрасно, ибо круги белой общественности, конкурируя с Врангелем за право распоряжаться жертвуемыми на армию средствами, отнюдь, не добивались ее уничтожения. Но движимый патриотизмом Бахметьев прислал из Америки крупный куш, и «жертвенный подвиг» Кутепова и Туркула оказался великолепной курицей, приносящей золотые яйца. Все дело было в том, чтобы поделить яйца; но интересы всех, и Врангеля и Хрипунова в том числе, сходились на том, чтобы сохранить эту курицу и возможно более увеличить рекламой ее доходность. И Врангель и так называемые общественные деятели не были инициаторами «подвига», но быстро поняли, что в балканской неразберихе это будет безопасное и выгодное дело, и поспешили примазаться к нему. Месяца через четыре после выгрузки в Галлиполи явился в корпус посланец Земгора князь Павел Долгоруков. Он просил разрешения поговорить с офицерами. Тяжело было слушать монотонные и откровенные излияния этого престарелого рамолика, и обыкновенно группа слушателей быстро редела. Все беседы его сводились к бесконечным и циничным заявлениям: «Держитесь, господа, потому что если вы распылитесь, то мы не удержимся в Константинополе и тоже должны будем прекратить свою работу. Мы держимся только вами». Отсюда ясно, что и в интересах Земгора было сохранить подольше и побольше галлиполийцев. Противодействия Земгора нечего было опасаться. Командный состав в Галлиполи приобрел, таким образом, новых союзников, и для окончательной гармонии в действиях по одурманиванию тех, кто сидел в палатках, надежно охраняемый от распыления, и за семь верст таскал на своей спине скудный паек, нужно было только распределить сферы влияния и доходы. Спекуляция белым товаром шла вовсю. Шла нагло и торжествующе. Однажды от Врангеля пришла телеграмма для объявления корпусу, что желающие ехать в Восточную Сибирь могут записаться. Телеграмма была объявлена в приказе по корпусу в то время, когда Кутепов был в отсутствии. По прибытии в Галлиполи Кутепов сделал выговор начальнику штаба и заявил, что «можно объявлять сколько угодно о записи в Аргентину или в африканские легионы, все равно туда много не пойдет, так как условия жизни очень тяжелые, но в Сибирь поедет большинство и мы (командный состав) останемся ни с чем». Телеграмма Врангеля была объявлена недействительной и запись в Сибирь прекращена. Все, казалось, шло хорошо. Но были и темные пятна, с которыми приходилось бороться. С неимоверными трудностями и риском пробивались беглецы из Галлиполи на волю и рассказывали правду о «жертвенном подвиге». 696 Появились описания галлиполийской жизни и гнусностей, творящихся там, в газетах. В Салониках в одном бараке жило 130 таких беглецов, и он назывался «галлиполийским». Однажды из помещения французского коменданта под сильным конвоем чернокожих на пристань провели группу в несколько сот офицеров и солдат и, посадив их на пароход, отправили в Константинополь. Оказалось, что это были лица, бежавшие из лагеря, искавшие убежища у французов и укрывавшиеся во дворе французской комендатуры, где им удалось упросить коменданта выручить их из галлиполийского плена. Эти сцены стали повторяться. Пришлось установить наблюдение и за домом французского коменданта. Французское командование стало действовать решительнее и настойчивее. Пришлось уступить. При отправлении одной группы беженцев разыгралась такая сцена. Кутепов случайно был на пристани. Когда трап был поднят и пароход стал отчаливать, вся масса беженцев столпилась к борту и до конца, пока было слышно, осыпала проклятьями и руганью Кутепова, который ничего уже не мог сделать. «Негодяи, мерзавцы, рабов из нас хотели сделать!» — доносилось с парохода. Кутепов со свитой ушел под град ругательств. После этого случая переход в беженцы стал обставляться еще строже. Но не только в этом наглом закреплении попавших в ловушку людей состояло преступление Врангеля и Кутепова и содействующих им политических спекулянтов. Самое страшное было в другом. Ужас заключался в том, что бессознательным и слепым оружием для проведения в жизнь своего эгоистического плана они сделали вывезенных из Крыма мальчиков-юнкеров, почти детей. Почти 2000 этой зеленой молодежи в возрасте от 15 до 18 лет, совершенно безграмотной, ибо многие из них бросили давно учиться и с 12—15 лет пользовались всеми прелестями свободной жизни в условиях Гражданской войны, были превращены Кутеповым в галлиполийских тюремщиков, охранителей, караульных и наблюдателей за остальной массой солдат и офицеров. Из всего корпуса только эти дети были полностью вооружены. На них возлагалась фискальная служба, караулы при тюрьмах и гауптвахтах, эти дети охраняли перешеек и ловили бежавших на волю офицеров и солдат, ходили патрулями по городу ночью, охраняя спокойный сон начальства, приводили приговоры в исполнение. В свободный от наряда День они зубрили винтовку, часами занимались пешим строем и уставом, шли в караулы на дороги, к гауптвахтам и тюрьмам. Их невежественные руководители и учителя сами перезабыли за шесть лет войны даже и свое военное дело. Главная цель обучения сводилась к выработке из них дисциплинированных и послушных автоматов, готовых на все. Так калечилась нравственно насильственно удерживаемая в темноте, безграмотная, не знающая жизни, совсем юная молодежь. Напрасно некоторые настаивали на том, что Гражданская война кончилась, что нельзя убивать нравственно молодежь и делать их никуда не годными в жизни людьми, что надо учить их тому, что им будет важно и нужно в жизни, — это только обостряло отношения и усиливало подозрительность. Рабовладельцам это было невыгодно, и лучшие годы юношей и детей проходили в караулах и изучении устарелых уставов, вырабатывая неучей, бездельников и будущих авантюристов. И теперь еще они, сидя в Белграде, все охраняют, щелкают шпорами, ничего не делают, получают паек и мечтают о привольных временах Гражданской войны. Этот морально загубленный элемент получает новое назначение формировать кадры «патриотической» молодежи, террористов и несчастных, никудышных 697 неудачников, которые сейчас должны изображать преданную массу, а потом, когда прозреют, будут проклинать погубивших их негодяев. Но проклятия уже сыпятся на их голову. Образованный ныне Кутеповым «Орден галлиполийцев» преследовал тайную и чудовищную мысль — создать окончательную пропасть между Россией и одураченными галлиполийскими статистами, использовать их для враждебных против России актов, надолго оторвать их от родины — и имел в основе все ту же цинично-эгоистическую цель не остаться в одиночестве, над чем-то властвовать, из чего-то черпать доходы. Чужое счастье, молодые жизни — все ставилось на карту, все приносилось в жертву собственному благополучию и эгоизму. Но многие уже поняли и многие горько раскаиваются. И пока под тройным караулом сидели в Галлиполи «святые статисты» с яхты «Лукул», из Земгора, от Бурцева, Карташева и других рассылались слезные прошения пожертвовать хоть копеечку на «жертвенный подвиг». И получали и кормились. В истории Белого движения Галлиполи явилось своего рода «делом Эмбер». Это был величайший шантаж, величайшее надувательство общественного мнения и главным образом жертвователей, наглый обман и насилие над личностью. Но старая привычка повиноваться начальству, террор, безвыходность положения, лживая агитация и полная неосведомленность о том, что делается за пределами Галлиполи, давали широкий простор произволу и спекуляции. Галлиполи было естественным следствием низкой нравственности белого командного состава во главе с Кутеповым и Врангелем. Галлиполи было естественным последствием деморализующего влияния Гражданской войны, постепенно вытравившей у белых руководителей после ряда неудач все чувства, кроме эгоизма и самосохранения какой угодно ценой. Знаменитое «дело Эмбер» повторилось в Галлиполи в более крупном масштабе, и под пустую, ничего не стоящую шкатулку с надписью «Жертвенный подвиг» и теперь еще продолжают вымогаться у доверчивых людей крупные ссуды. И не только карикатурой, но, может быть, самым правильным из представленных проектов «галлиполийского нагрудного знака» был прекрасно исполненный рисунок одного полковника, весьма популярного в Константинополе, изображавший груду французских консервов, из-за которых выглядывало смеющееся лицо Кутепова. Февраль, 1924 г. Публикация Н. СИДОРОВА, И. КОНДАКОВОЙ
Запорожець-2: Спасибо! Не знал. Вот еще о нем, конец декабря 1917 г. и начало января 1918 г. в Симферополе (Крым). http://vepepe.ru/publ/42-1-0-342
Игорь Ластунов: Не понятно.Как такой безупречный человек,каким несомненно был А.П.Кутепов терпел возле себя таких начальников штаба,как Де-Роберти и Доставалов.???Ему повезло только со Штейфоном.
Народная гвардия: "ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ДОСТОВАЛОВ НЕ БУДЕТ ЗНАТЬ ВРЕМЕНИ НАЧАЛА АТАКИ". (Воспоминания) http://vepepe.ru/publ/42-1-0-342 вот освежите память.
Народная гвардия: Пардон за невнимательность.
Народная гвардия: Игорь Ластунов пишет: Не понятно.Как такой безупречный человек,каким несомненно был А.П.Кутепов терпел возле себя таких начальников штаба,как Де-Роберти и Доставалов.???Ему повезло только со Штейфоном. Точно так же можно сказать и про Деникина и где-то в чем-то про Май-Маевского. Были и идеальные тандемы Врангель - Шатилов. А Вы хотите, что бы в Белой Гвардии были только лучшие из лучших? А чем же Вам так полюбился Штейфон? Тем, что он "разоблачил" и облил грязью в своих мемуарах Макарова? Про Шкуро говорили, что он любит выпить и покутить и что Покровский его друг жестокий и такой же выпивоха. Вот только в своих мемуарах Андрей Григорьевич говорил обратное и отрекался и от Покровского и вообще непьющий пай-генерал. Не будут же другие люди на него наговаривать попросту. Я уверен, что на пустом месте слухи не рождаются. И Покровский и Шкуро любили и выпить и подебоширить. И в 1918 году были не разлей-вода. Отсюда можно сделать вывод, что те кто писали мемуары про себя любимых очень любили себя восхвалить, обелить, романтизировать. И Штейфон не лучше не хуже других. Так же и Туркул писал про себя любимого очень романтические вещи. А вот дроздовский офицер Венус писал, что Туркул был далеко не добряк и со своим бульдогом любил объезжать пленных красноармейцев и учинять пафосную расправу над пленными и натравливать своего бульдога. И Дроздовский оправдывал Туркула, мол, что с него взять, ну да жесток, ну так он потерял своих братьев убитыми красными, вот и мстил. Но Туркула я уважаю не меньше вашего. Мы имеем представления о белых офицерах по мемуарам, не зная их лично. Кутепов далеко не дурак, раз он терпел Достовалова, значит Достовалов его устраивал, как начштаба. Не нам судить о принятых решениях сделанными людьми давно умершими. Каждый был на своем месте волею судьбы и судьба все расставила на свои места.
Игорь Ластунов: Штейфон будучи комендантом в Галлиполи навел порядок,который не удалось навести даже Кутепову, в частности приструнил буйных Дроздовцев во главе с Туркулом.Сохранилась переписка Кутепова со Штейфоном в эмиграции.Штейфон был один из самих близких для Кутепова людей(они были очень похожи по характеру).Кто такой Макаров(продажный и мелкий холуй),что его надо было "обливать грязью".Штейфон просто дал объективную характеристику этому грязному проходимцу.Покровский кстати никогда не был дебоширом(жестоким самодуром да).Со Шкуро у них была всегда вражда ,с первого дня знакомства.Два амбициозных "атамана"просто не смогли ужиться.У Деникина был талантливый Романовский(то что его ненавидели многие монархисты,еще не о чем не говорит).Ефимов(не гений,но порядочный человек и опытный трудяга) всегда поддерживал Май-Маевского. А вот Де-Роберти и Доставалов действительно были не очень порядочные ребята.
Народная гвардия: Игорь Ластунов пишет: .Покровский кстати никогда не был дебоширом(жестоким самодуром да).Со Шкуро у них была всегда вражда ,с первого дня знакомства.Два амбициозных "атамана"просто не смогли ужиться. "Из открытых окон особняка лился свет, на тротуаре под окнами играли трубачи и плясали казаки. Поодаль стояли, держа коней в поводу, несколько "волков". На мой вопрос, что это значит, я получил ответ, что "гуляет" полковник Шкуро. В войсковой гостинице, где мы стояли, сплошь и рядом происходил самый бесшабашный разгул. Часов в 11-12 вечера являлась ватага подвыпивших офицеров, в общий зал вводились песенники местного гвардейского дивизиона и на глазах публики шел кутеж. Во главе стола сидели обыкновенно генерал Покровский, полковник Шкуро, другие офицеры. Одна из таких попоек под председательством генерала Покровского закончилась трагично." П. Врангель. Это не я придумал, это Врангель повествует. "Наше совместное появление произвело и другой нежелательный эффект — оно как бы подтвердило создавшееся в политических кругах впечатление о нашей с Покровским неразрывной дружбе." А. Г. Шкуро На пустом месте такие слухи не рождаются, тем более в политических кругах.
Игорь Ластунов: Вообще то кутеж и дебош это немного разные вещи.Лично Покровский много не пил и лично не дебоширил,но отдавая дань традиции,что бы не уронить свой авторитет у казаков,вынужден был участвовать в "корпоративных попойках".Подчиненные ему казаки могли подебоширить,но это уже проблема с дисциплиной во всех казачьих войсках.
Запорожець-2: Народная гвардия пишет: "Наше совместное появление произвело и другой нежелательный эффект — оно как бы подтвердило создавшееся в политических кругах впечатление о нашей с Покровским неразрывной дружбе." А. Г. Шкуро А подчиняться Покровскому не захотел весной 1919 г. Какая это дружба?
Игорь Ластунов: Врангель несомненно никогда не участвовал в банкетах(почти никогда и то лишь чисто символически) и поднимал свой авторитет прежде всего в бою.Но к Шкуро и Покровскому он был просто "неравнодушен" и любил при случае лишний раз их ужалить.
Игорь Ластунов: Почему Кутепов"терпел"возле себя такие личности,как Де-Роберти и Доставалов.По моему он был "слишком деликатным" к своим помощником или слишком доверчивым к людям.В тоже время он достаточно жесток и непримирим к врагам(яркий пример расстрел"героя революции"Кирпичникова). "В ноябре Кирпичников смог сбежать из столицы на Дон. Он прибыл к А.П. Кутепову, который в феврале как раз находился в Петрограде в отпуске и тщетно пытался наводить порядок (приданные ему солдаты разбежались) в то время, когда Кирпичников его разрушал. Между двумя героями состоялся очень короткий разговор, зафиксированный А.П. Кутеповым в его воспоминаниях: Однажды ко мне в штаб явился молодой офицер, который весьма развязно сообщил мне, что приехал в Добровольческую армию сражаться с большевиками "за свободу народа", которую большевики попирают. Я спросил его, где он был до сих пор и что делал, офицер рассказал мне, что был одним из первых "борцов за свободу народа" и что в Петрограде он принимал деятельное участие в революции, выступив одним из первых против старого режима. Когда офицер хотел уйти, я приказал ему остаться и, вызвав дежурного офицера, послал за нарядом. Молодой офицер заволновался, побледнел и стал спрашивать, почему я его задерживаю. Сейчас увидите, сказал я и, когда наряд пришел, приказал немедленно расстрелять этого "борца за свободу"."
капрал: Игорь Ластунов пишет: Врангель несомненно никогда не участвовал в банкетах(почти никогда и то лишь чисто символически) и поднимал свой авторитет прежде всего в бою.Но к Шкуро и Покровскому он был просто "неравнодушен" и любил при случае лишний раз их ужалить. Врангель ,в силу своего честолюбия был"неравнодушен" к популярным(и не очень) в войсках генералам, он не просто жалил,а не стесняясь убирал таковых со своего пути:Мамантов,Шкуро,Май-Маевский,Улагай,Слащев...,Деникин,Романовский...
Игорь Ластунов: Я имел ввиду жалил в своих мемуарах.Май-Маевского "убрал"Деникин,под давлением"общественного мнения",то же самое Романовского.Улагай пользовался уважением Врангеля,но после провала Кубанского десанта был в полной депрессии и добровольно подал в отставку(или добровольно согласился с отставкой,что почти одно и тоже.).Но в целом действительно Врангель намного более жестко действовал в отношении своих самовольных подчиненных,чем например Колчак или Деникин.Троцкий тоже довольно жестоко навел в красной армии порядок.Вспомните судьбу Думенко,Миронова и многих других.Может так и надо "ради победы".
Народная гвардия: Игорь Ластунов пишет: Троцкий тоже довольно жестоко навел в красной армии порядок.Вспомните судьбу Думенко,Миронова и многих других.Может так и надо "ради победы". На Думенко зуб точил Буденный аж с 1918 года за то, что тот унизил Буденного за изнасилования учиненные его отрядом в самом начале гражданской войны, когда Буденный был еще подчиненным Думенко. И Буденный имел дружеские отношения со Сталиным, вот и пожаловался Сталину на своего обидчика. Насчет Миронова...история запутанная. Он практически создал 2-я Конную армию из донских казаков, так как сам был донской казак и пользовался большим расположением среди донцов. Он был защитником донских казаков и брал в свою армию всех перешедших на сторону красных казаков не учиняя при этом репрессий против бывших белогвардейцев. Он умело громил белых вплоть до конца 1920 года, а когда он стал не нужен его убрали. То что Миронова убрали, так это не "наведение порядка". Это другая ситуация. Его уничтожили потому что он одновременно стал слишком опасен и слишком не нужен.
Народная гвардия: В какой-то телепередаче слышал такую историю, что после съемок фильма "Неуловимые мстители" Лютый планировался для появления в "Новых приключениях неуловимых", то есть не должен был погибать в первой части. Но где-то на каком-то корпоративе актер Владимир Трещалов(Лютый) ударил в морду режиссера "Неуловимых" Эдмонда Кеосаяна за то, что тот оскорбил женщину. И после этого случая Лютый "умер навсегда". Могу предположить, что во второй части к Кудасову должен был являться не Бурнаш, а Лютый.
Леонид: "Солнечный удар" Михалкова стал лучшим фильмом на "Золотом орле". Вобщем ожидаемо. На мой взгляд, фильм надо было немного убавить по времени и оставить одну тему ГВ.
Народная гвардия: Леонид пишет: "Солнечный удар" Михалкова стал лучшим фильмом на "Золотом орле". Вобщем ожидаемо. На мой взгляд, фильм надо было немного убавить по времени и оставить одну тему ГВ. Когда же наконец снимут качественное кино про ГВ с батальными сценами, "психическую атаку" с 1934 года до сих пор переплюнуть не могут. Что-нибудь хотя бы на уровне "Война и Мир" 1967 года.
Игорь Ластунов: Почему не могут.Очередная сказочная "психическая атака"была показана в первом варианте(трехсерийном) фильма "Хождение по мукам".Там сказочная офицерская бригада Донской армии в августе 1918 в составе 12000 штыков(так в романе)??? наступает в полный рост на Царицын.
Народная гвардия: Посмотрел я фильм 1957-59 годов. Вся эта "психическая атака" на Царицын в 3-й серии длится ровно минуту из которой половину показывают ворчащих на батарее матросов. Причем атака на Екатеринадар во 2-й серии снята на том же поле и с того же ракурса(камера как была установлена в одном положении, так и снимала обе атаки не сдвинувшись ни на сантиметр это говорит о том, снимали атаки в один день), только наступающие белогвардейцы идут разбросанными цепями. Обе атаки сняты с одними и теме же участниками и как я писал выше - в один день. Я от своих слов не отказываюсь до сих пор. Атаку каппелевцев однофамильцев Васильевых еще никто не превзошел.
Игорь Ластунов: С точки зрения красоты съемки.Если в этом все.Да наверное Атаку каппелевцев однофамильцев Васильевых еще никто не превзошел.
Игорь Ластунов: Памяти каппелевцев. — видео NofolloW.Ru nofollow.ru›Видео›?c=OWNKMg9HQqA Психическая атака. Генералам Гражданской войны. Вальс юнкеров (Белый вальс) - Жанна Бичевская. ... Каппелевцы. Генерал С.Н.Войцеховский.wmv.Посвящаю памяти солдат и офицеров Белой армии генерала В.О.Каппеля и всем другим Белым героям,боровшихся с красной сволочью.
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: Памяти каппелевцев. — видео NofolloW.Ru Песня хорошая, на слезу пробивает
Игорь Ластунов: Юлий Ким 2015 Мне не до смеха, не до фана… Сижу угрюмый и бухой Я не смотрел Левиафана Но фильм, естественно, плохой Об этом пишут мне в газетах И в передачах – говорят И поливают в интернетах Левиафана – все подряд Трещат на критиках – рубашки И дыбом волосы встают На фильм про РАШКУ, про ГОВНЯШКУ Бабло народное дают Нет, право, братцы, изуверство Что на подобное говно Даёт – Культуры Министерство И добавляет — Фонд Кино А что, вы спросите, в итоге? Ответ, товарищи, простой: На наши, сука, на НАЛОГИ Получен Глобус Золотой Берлины–Лондоны и Канны Кругом – овации и вой Я – не смотрел Левиафана Но точно знаю – фильм – плохой Ведь в нём – и пьют и матерятся Про власти – плохо говорят И невиновные – садятся А виноватые – стоят! Кругом – разруха, ямы, лужи Разгул коррупции, ворьё И изменяет баба – мужу Ведь жизнь «не сахар» у неё И все живут в большом бараке И местный мэр – бандит и враг Но это ж всё, ребята, ВРАКИ И это все совсем не так Живем в стране мы Лучшей Самой Кругом – порядок и закон Вы, со своей АНТИРЕКЛАМОЙ Ступайте — из России – вон Народ живет у нас нормально Все сеют рожь, коров пасут Чиста Полиция – кристально И справедлив российский суд Растут: поддержка президента Патриотический настрой Все: от старухи до студента Стоят за Родину – «горой» Доход – согласно аттестату Плюс: стали меньше выпивать А чтобы кто ругнулся матом Такого не бывает, БЛЯДЬ! Нет ни агрессии, ни злобы Везде — порядок, чистота И ты пойди, у нас, попробуй — Найди — ПРОДАЖНОГО МЕНТА Да, Жизнь пошла – сплошное ЧУДО В ВОЛШЕБНОЙ, СКАЗОЧНОЙ СТРАНЕ А этот Звягинцев, паскуда Хуйню показывает мне Он, блядь, вообще, не понимает Запросов зрительской души Зачем он это всё снимает? Да на народные гроши??? Смотреть на это — нету мочи Прошу, по–братски, под конец Снимите нам кино про СОЧИ Про Пять Эпических Колец Про «Крымский Мост» кино снимите Про: Тигра, Стерха, про ДЗЮДО А ваш Левиафан, простите Я не осилил «ОТ и ДО» Меня «шедевр» сей – ОБИДЕЛ Забыл про сон я и покой Я сам Левиафан не видел Но фильм, ЕСТЕСТВЕННО, ПЛОХОЙ!
Игорь Ластунов: Смотрю по каналу "Звезда" старый советский фильм"Кочубей".Типичный набор советских штампов.Самонадеянный предатель и завистник Главком Сорокин.Народ сплошь и рядом поддерживающий большевиков(тем более Кубанские казаки,которых уничтожали тысячами)???.Предатель бывший полковник и военспец,скрытый троцкист.Не в чем не сомневающийся "герой революции"Ваня Кочубей".Мудрые евреи комиссары.Гениальный Серго Орджоникидзе.Глупые и трусливые буржуины.Злые и жестокие Белые. Все как и положено"Советскому кино".
Запорожець-2: Игорь Ластунов пишет: Не в чем не сомневающийся "герой революции"Ваня Кочубей". В детстве очень нравился этот фильм, да и сейчас бывает смотрю Одним словом детский фильм
Игорь Ластунов: Да тоже еще в детстве посмотрел фильм и прочитал книгу.Даже не помню.,что из них раньше.Тоже в детстве нравилось.
Запорожець-2: Я тоже книгу читал, по моему она даже у меня есть в библиотеке.
капрал: Игорь Ластунов пишет: Злые и жестокие Белые. Все как и положено"Советскому кино". Неравнодушен к старому телефильму"Адъютант его Превосходительства".Там просматривается попытка отхода от "советского штампа" о жестокости, тупости,трусости.. белогвардейцев .
Игорь Ластунов: Правда с точки зрения исторической достоверности фильм мягко говоря"сильно грешит"???Неплохой фильм,новая версия "Хождения по мукам",хотя там тоже ляпов хватает, а иногда и просто маразмов!?
Игорь Ластунов: Телефильм"Адъютант его Превосходительства".Примеры того чего никогда не могло быть:1.Начальник контрразведки полковник Щукин(на самом деле Щучкин) с докладами ходил не к командующему армией, а всего лишь к своему непосредственному начальнику полковнику Г.Ш. фон Гоерцу(Гоерц) А.А.2.Также в ложе театра Май-Маевский никогда не мог сидеть с начальником контрразведки.Он сидел с н.ш.армии генерал-лейтенантом Ефимовым.3.На переговоры с Петлюрой никогда бы не отправили капитана контрразведки???4.Агентов в тыл к красным засылало отделение разведки, а не контрразведки.5.На Киев наступал Полтавский отряд,затем переименованный в Киевскую группу войск ген.Бредова.Киев не был первостепенным в задачах разведки Доброармии.6.Взрыв поезда с танками и прочее это чисто мифы.7.Агент белых Сперанский?Могли и попроще фамилию придумать.8.Члены банд разных "батек" не использовались белыми.,как своя агентура.9.В прифронтовом Киеве, где кругом чекистский террор, работают ювелиры и даже "АДВОКАТЫ"???Смешнее не придумаешь.
Запорожець-2: Больше понравился эпизод, когда белые офицеры вместе с красными бежали от батьки "Ангела" и спокойно разошлись по своим сторонам. В реальности могло такое быть?
Народная гвардия: Запорожець-2 пишет: Больше понравился эпизод, когда белые офицеры вместе с красными бежали от батьки "Ангела" и спокойно разошлись по своим сторонам. В реальности могло такое быть? Теоретически такое могло быть, в этой жизни чего только не бывает. Реальных таких случаев я не знаю. Невольно вспомнился сюжет из советской книги(не помню название) как отряд петлюровцев сражался с отрядом белогвардейцев во главе отрядов были родные братья, белые побеждают и брат-белогвардеец убивает брата-петлюровца(я все удивлялся, как это в советской книжке показали силу белых, а потом до меня дошло, что бы читателю показать, какой же беляк братоубийца), затем откуда не возьмись налетают махновцы и белых побеждают и брат-махновец(родной брат белому и петлюровцу) убивает брата-белогвардейца, потом на махновцев налетают красные и во главе красных родной брат предидущих братьев - красный командир, берет в плен родного брата-махновца и упрекает(какой благородный мужчина) того в братоубийстве(тот убил родного брата-белогвардейца), а потом...а потом я не помню...то ли он его тоже убивает(самооборона - махновец вроде как бросился на него), толи оставляет у себя в плену.
полная версия страницы