Форум » Персоналии » Кто, как и за что убил Кирпичникова? » Ответить
Кто, как и за что убил Кирпичникова?
В.Ж. Цветков: Тут возник один вопрос. С одной стороны вроде бы все просто и «давным давно ясно»: «революционный унтер-офицер» Тимофей Кирпичников убивает начальника учебной команды, выводит ее на соединение с восставшими рабочими, присоединяет бунтовщиков из других полков и «свершается революция». Потом его «обласкивает начальство», он становится прапорщиком, получает Георгия «за гражданские заслуги». В 1918 году приезжает в Добрармию приходит к «монархисту» Кутепову и тот приказывает его расстрелять, за то, что он «революционер». Вот такая история, описанная в нескольких изданиях и тиражированная впоследствии. Есть несколько «но». То, что не Кирпичников убил Лашкевича – установлено. Но даже это, в данном случае не принципиально. Он все равно не подчинился приказу, поэтому формально, по законам военного времени был виновен и мог быть наказан. Вот тут и вопросы: 1). При чтении воспоминаний самого Кирпичникова получается, что он вывел часть полка на площадь и фактически командовал ими. 2). Теперь смотрим воспоминания самого Кутепова о Феврале 1917-го. Он отмечает унтер-офицера волынца, который командует своими частями и которому он объявляет благодарность и назначает командовать двумя ротами волынцев. Итак 1-й вопрос – кто как ни Кирпичников мог быть тем самым унтером, получившим благодарность Кутепова (хотя он его фамилии не называет). 3). То что потом их пути Кутепова и Кирпичникова расходятся – понятно. 4). В армии и околоармейских кругах существовала одна из групп, определим ее как «революционные консерваторы» (условно) – Савинков – Филоненко – Вендзягольский – Баткин – ? возможно ? Кирпичников. Те, кто за продолжение войны, но «по-революционному». Можно еще добавить фамилий. В любом случае – против большевиков. 5). Для другой группы (Лебедев, Пронин, м.б. Винберг, часть офицерства в Ставке) эти «революционеры» терпимы «постольку-поскольку». Если Савинкова, например, еще «терпят» с трудом, то Баткина – ненавидят. 6). Начинается «гражданка». Где «революционные консерваторы» - среди антибольшевиков. Тот, кто может их «защитить» (хотя бы от самосуда «монархистов») – Корнилов. Не случайно, что после его гибели их уже в Добрармии «в помине нет». 7). Что делать Кирпичникову? Итак 2-й вопрос: раз он пришел к Кутепову, значит на что-то рассчитывал? Не на то ли, что он его помнил по «Февралю»? 8). Кутепов (согласно «воспоминаниям») – приказывает его «расстрелять»? Вот тут 3-й вопрос: «расстрелять» или «уведите прапорщика»? Разные ведь вещи. Но что, что это сделано «без суда» - очевидно. Пошел бы на это Кутепов, даже при его «ненависти» ко всем «революционерам»? 9). Наконец, последний, самый важный вопрос. Кто выполнил «приказ?!?!?» Кутепова? Кто его понял «ТАК», а не по-другому? Адъютант, безвестные конвоиры? Кто-то еще? 10). Почему я задаю все эти вопросы. Нашлись кое-какие документальные сведения, которые подтверждают наличие в Добрармии подпольной структуры, которая, помимо всего прочего, «отстреливала» тех, кто по ее мнению, был виновен в «революции». Еще один пример – убийство бывшего командующего МВО полковника Рябцева в Харькове. Ну про Рябовола – известно… У кого какие мнения по этому поводу?
Ответов - 74, стр:
1 2 3 All
В.Ж. Цветков: По материалам покойного В. Бортневского (еще в 1995 году) и других - в Добрармии был некий "Анонимный центр" или "Анонимный монархический центр". То что он был - пожалуй, да. Кто в него входил "реально" и "мнимо"? Чем он занимался "реально" и "мнимо"?
В.Ж. Цветков: И последнее. Сейчас в публицистке идет постоянный "трендеж", простите, о том, что в Добармии были официально запрещены монархические организации и устраивались "гонения на монархистов". При этом, разумеется никаких номеров приказов с соответствующими распоряжениями не приводится... С другой стороны, "отстрельные" организации, по логике любой армии, даже в период гражданской войны, и не могла бы постигнуть иная участь...
капрал: "Гонение в Добармии на монархистов ?"В это трудно поверить.Не секрет,что А.И.Деникин довольно лояльно к ним относился. В действиях Кутепова, по отношению к Кирпичникову, просматривается какая-то интрига,и естественно, не для огласки. Непонятно,зачем при ведении боевых действий содержать в армии какую-то карающую подпольную структуру.Для этого достаточно контрразведки и "закона военного времени."
В.Ж. Цветков: В том-то и "штука", что эта структура не была связана с официальной контрразведкой. Деникин не был, конечно, ортодоксальным монархистом ("будьте вы левыми, будьте вы правыми - но любите Россию). И финансировалось это подполье не из бюджета, а за счет частных "пожертвований" ( в частности, были взносы и от харьковского центра). Принцип работы такой - то, что по какой-то причине не может сделать контрразведка, "сделают" подпольщики...
В.Ж. Цветков: В том-то и "штука", что эта структура не была связана с официальной контрразведкой. Деникин не был, конечно, ортодоксальным монархистом ("будьте вы левыми, будьте вы правыми - но любите Россию). И финансировалось это подполье не из бюджета, а за счет частных "пожертвований" ( в частности, были взносы и от харьковского центра). Принцип работы такой - то, что по какой-то причине не может сделать контрразведка, "сделают" подпольщики...
В.Ж. Цветков: В том-то и "штука", что эта структура не была связана с официальной контрразведкой. Деникин не был, конечно, ортодоксальным монархистом ("будьте вы левыми, будьте вы правыми - но любите Россию). И финансировалось это подполье не из бюджета, а за счет частных "пожертвований" ( в частности, были взносы и от харьковского центра). Принцип работы такой - то, что по какой-то причине не может сделать контрразведка, "сделают" подпольщики...
В.Ж. Цветков: Чего-то модем "сорвался". Прошу прощения.
капрал: Если обнаружены соответствующие документы, то и самом деле в Добармии существовала некая подпольная структура выслеживающая политическую благонадежность военных и гражданских чинов армии и карающая за отступничество, невзирая на чины и ранги. В.Ж.-если не секрет, опубликуйте пожалуйста, какие именно документы были найдены в этом направлении.
Михайло: В.Ж. Цветков пишет: Ну про Рябовола – известно… Извините, я не совсем знаю подробности... Вы хотите сказать, что его убила не деникинская контрразведка по приказу?
В.Ж. Цветков: Нет, конечно. Контрразведка - официальная структура и никаких приказов "убить председателя Краевой Рады Рябовола" быть не могло в принципе. Иное дело - казань Калабухова. Да и то, там в правовом контексте не все так просто. Убийц Рябовола, официально, "не нашли". Но неофициально ответственность за убийство и взял на себя этот подпольный, "анонимный центр". С документами - не все так просто. Я думаю, еще поработать, чтобы стала ясна эта картина. Тут как бы, получается "два этажа" - легальный и нелегальный (через военные ячейки). А из известных чинов, пока могу сказать так: была тесная связь со Штейфоном и с Шапроном дю Ларре в бытность последнего командиром 2-го конного генерала Дроздовского полка. Но вот с Кирпичниковым - не все ясно... В перспективе, может быть, подготовлю статью и выложу на сайте.
капрал: В.Ж. Цветков пишет: Но вот с Кирпичниковым - не все ясно... Прямо какая-то детективная история. Не появилась ли у Вас дополнительная информация по делу Кирпичникова.
В.Ж. Цветков: Появиляется информация не столько о Кирпичникове, сколько об этой боевой организации по "отстрелу" "недомонархистов", виновников "февраля" и, разумеется, "октября". Не могу, к сожалению, более плотно заняться этой группой, жутко не хватает времени. Сейчас у студентов сессии и 10-й номер альманаха нужно заканчивать. Общая картина есть, но не хочется "жареных версий". Нужно кое-что допроверить.
В.Ж. Цветков: Вот пока, в частности, по Кирпичникову в феврале ссылка - http://dk1868.ru/statii/kornilov.htm . Об организации сведения есть уже побольше. Назовем ее условно - "собственная служба безопасности Белого движения".
Юнкер: Здравсвуйте, Василий Жанович! Не вышла ли еще Ваша статья об "анонимном центре", о которой Вы писали выше? Очень интересно!
В.Ж. Цветков: Здравствуйте! Спасибо, что напоминаете. Я ее подготовил, должен буду выступить на ежегодных "Исторических чтениях на Лубянке" в декабре с.г. (рабочее название "самочинные спецслужбы" на белом Юге России"). Частично по Кирпичникову - отметил в статье о Л.Г. Корнилове, которую выложили на сайте www.dk1868.ru Предполагается публикация. Посмотрим.
Юнкер: Сообщите пожалуйста когда появится публикация - не терпится ознакомиться
В.Ж. Цветков: После публикации, попробую "выложить" ее здесь. Думаю, что "влезет". Сборники, как правило, малотиражные.
В.Цветков: Возникновение и деятельность «самочинных» структур контрразведки на белом Юге России в 1918-1920 гг. Одним из характерных недостатков работы белогвардейской разведки и контрразведки в годы гражданской войны, были их слабая организованность, недостатки в системе комплектования кадрами и, как следствие – недостаточно высокий профессионализм сотрудников. Отсутствие надлежащей субординации в ее работе, создание «самочинных» (на юридической терминологии того времени), не предусмотренных штатным расписанием должностей и структур приводило к тому, что незнакомой им службой начинали заниматься люди, лишенные элементарных навыков ведения следствия, без необходимого юридического образования и опыта работы. Гражданская война, как военно-политическое противостояние, требовала больше внимания уделять расследованию государственных (политических) преступлений. В докладной записке А.А. Хвостова «О мерах к усилению борьбы с внутренним большевизмом» (8 сентября 1919 г.) составленной с использованием материалов полтавского отдела Всероссийского Национального Центра отмечалось: «власть контрразведки огромна. Ей предоставлено монопольное право политических арестов, она более всего затрагивает жизнь общества, извлекая из его среды тех или других членов. В соответствии со своими правами по нарушению самого дорогого блага человека – неприкосновенности его личности, в текущий момент великого идейного подъема, она должна быть поставлена на должную высоту и очищена от грязнящих ее элементов. Иначе лучше ей совсем не существовать, так как она принесет более вреда, чем пользы» (1). Однако, в работе контрразведывательных структур тщательное изучение, сопоставление фактов, анализ причин того или иного деяния нередко заменялись скоропалительными решениями и необоснованными приговорами. И если для органов ВЧК в первые годы существования, особенно на низовом уровне, профессионализм нередко заменяло так называемое «классовое чутье» и «революционная сознательность», то многие представители белой контрразведки отличались не менее опасным «чутьем» - политическим. В этом случае, как правило, собственные политические симпатии и антипатии становились руководящими в принятии определенных решений, заменяя собой принципы «законности и правопорядка». Показательным примером здесь может служить, в частности деятельность «тайных монархических организаций» на белом Юге России в 1918-1920 гг. Источники по их деятельности не отличаются разнообразием и при их анализе трудно, подчас, отделить авантюризм, наивное хвастовство от реальной работы, и сопряженной с ней опасностью. Тем не менее, сопоставление, сравнение разных источников позволяет сделать некоторые выводы. Одной из первых подобных организаций можно считать монархическую организацию, созданную в 1-й бригаде Русских Добровольцев полковника М.Г. Дроздовского на Румынском фронте. О ее существовании известно из воспоминаний ротмистра (по другим источникам – капитана) Д.Б. Бологовского, весьма откровенно и цинично излагавшего свою деятельность по вербовке сотрудников, слежке и проведению «операций», связанных с «ликвидацией» тех или иных враждебных монархической идее политиков и военных (2). Историкам спецслужб достаточно хорошо известны также воспоминания еще одного офицера – подпоручика Н.Ф. Сигиды (3). Оказавшиеся в одном подразделении, Сигида и Бологовский во многом дополняют друг друга, что подтверждает ряд фактов, приводимых в их воспоминаниях. Запись в монархический союз проходила одновременно с записью офицеров и добровольцев в ряды бригады Дроздовского. Контакты с потенциальными участниками монархической группы устанавливались на одной из частных квартир в Яссах, в которую можно было попасть произнеся лишь один незамысловатый пароль – «Россия». Это было очевидным нарушением конспирации, хотя и привело к тому, что в монархисты оказался «записанным» почти весь личный состав бригады. Членство фиксировалось особыми карточками с полосками (высшая степень (три полоски) была у Дроздовского и Бологовского, 12 высших чинов бригады получили карточку с двумя полосками, остальные – с одной). По воспоминаниям Бологовского «процент имеющих карточки… был очень высок и колебался около 90%». Но предприимчивый капитан не ограничился привлечением в ряды союза чинов бригады: «Во время нашего похода я оставлял в каждом городе и почти в каждом селе агента-резидента из местных жителей». Сама по себе «карточная» запись ни к чему не обязывала, но впоследствии, у любого вступившего могли потребовать содействия в тех или иных акциях. Также принципиально правильным было создание широкой резидентуры в городах и деревнях, но, учитывая, что далекий путь от Ясс к Ростову на Дону бригада прошла в течение двух месяцев, то можно представить как проходила «вербовка» в городах и селах Новороссии (4). Но основная деятельность монархического союза развернулась после прибытия на Дон и Кубань. Здесь к дроздовцам присоединился Сигида, занимавшийся разведкой в Таганроге и Ростове по заданию штаба Добровольческой армии. Бологовский и Сигида стали работать в контрразведывательном отделе штаба бригады. Болговский вел основные дела отдела, подчиняясь непосредственно Дроздовскому (5). Хотя основной целью своей организации Бологовский считал «борьбу с большевиками всеми средствами» на практике противодействие советской резидентуре в Ростове и Таганроге занимало не самое значительное место в деятельности данной контрразведки. Методы ее работы характеризовала убежденность в правильности быстрого, не обремененного расследованием, сурового наказания всем подозреваемым. Обвинения строились или на основании свидетельских показаний (что далеко не всегда давало объективную картину преступлений), «или доносом, или захватом какого-либо уличающего документа». Защита также строилась на основании свидетелей со стороны обвиняемого. «Разбирательство длилось не более суток», после чего арестованного или отпускали или расстреливали». При этом, «естественно, не щадили евреев». Подобная скоротечность расследований, в принципе характерная для практики военно-полевых судов, не могла быть достаточно эффективной в борьбе с реальной угрозой со стороны «большевистского подполья». Сигида сам признавал, что «были случаи, когда отпускали преступников». Не менее важной задачей считалось также противодействие легальным социал-демократическим или, как казалось, недостаточно монархически настроенным политикам. Сигида лично посетил редактора ростовской меньшевистской газеты, и, несмотря на членство последнего в городской думе, пригрозил его застрелить в том случае, если в газете будут публиковаться материалы против Дроздовского. В частности, это касалось публикации о панихиде по его кончине за два месяца до настоящей смерти. Весьма примечательна реакция на это со стороны местных властей. Комендант Ростова, хотя и отобрал выданные им ранее ордера на производство обысков и арестов, тем не менее, заявил: «официально я не могу вам дать право расстреливать… Но неофициально скажу. В ваши дела вмешиваться не буду. Делайте осторожно, и только». «Таким образом, - огорченно отмечал Сигида, - официально мы теряли права на известное положение в городе и, волей неволей, должны были продолжать свое дело исподволь, уже как бы не на законном основании» (6). Показательно, что активным членом монархического союза (хотя и не участвовавшим, непосредственно, в работе контрразведки) был известный в эмиграции поэт, «царский гусляр», ротмистр С.С. Бехтеев, гневно клеймивший в своих талантливых стихотворениях, популярных и в сегодняшней России, «всех предателей Бога, Царя и России». В июне 1919 г. Бехтеев стал членом Главного Совета созданной В.М. Пуришкевичем монархической Всероссийской Народно-Государственной партии (7). Деятельность контрразведки Бологовского нельзя, конечно, считать образцом работы спецслужб южнорусского Белого движения. Напротив. Сразу после выхода бригады Дроздовского на Кубань в Ростове и Новочеркасске начала работу контрразведка Донской армии, отличавшаяся гораздо большим профессионализмом в сравнении со своими предшественниками. После присоединения к Добровольческой армии и начала 2-го Кубанского похода (в июне 1918 г.) контрразведка Бологовского оказалась не у дел. Однако, до «самороспуска» дело не дошло. Теперь почти вся ее работа перешла в область латентной и весьма своеобразно понимаемой «политической борьбы». Штаб Добрармии, во главе с генерал-лейтенантом И.П. Романовским, безусловно, не мог признать наличие в воинских частях неких «самочинных» спецслужб, тем более, политически ангажированных. Подобное «недоверие» оскорбляло «деятельных» контрразведчиков. В условиях обоюдной отчужденности, существовавшей между Дроздовским и Романовским, подозрения начальника штаба армии в прямой измене Белому делу стали распространяться среди части добровольческого офицерства. По воспоминаниям Бологовского, предлагавшего, не больше не меньше, убить начальника штаба армии, Дроздовский заметил: «если бы не преступное, сказал бы я, пристрастие и попустительство Главнокомандующего (Деникина – В.Ц.) к нему, то я ни минуты не задумался бы обеими руками благословить вас на это дело. Но пока приходится подождать» (8). Подобные слова Бологовского могут показаться выдумкой. Но и сам генерал Деникин отмечал довольно натянутые отношения Дроздовского с высшим командным составом. Во время заседания Военного совета накануне 2-го Кубанского похода, отвечая генералу С.Л. Маркову, «Дроздовский вспылил: «Я сам состою в тайной монархической организации… Вы недооцениваете нашей силы и значения» (9). Обвинения Романовского, как «злого гения Добровольческой армии» особенно усилились после поражения «похода на Москву». Но зимой 1919 г. его обвиняли в устранении Дроздовского посредством «инъекции гангрены», проведенной врачами, якобы, по прямому указанию генерала (10). Непосредственная подготовка к убийству самого Романовского началась не менее чем за полгода, пока, наконец, 23 марта 1920 г., уже бывший начальник штаба Вооруженных Сил Юга России был застрелен в здании российского посольства в Константинополе. Следствие по данному убийству проводилось силами британской военной миссии, но так и не было доведено до конца. Официально убийца не был найден. Позднее Р. Гуль, приводя имеющиеся в его распоряжении документы, доказал, что убийцей являлся сотрудник константинопольского информационного отделения Отдела пропаганды Особого Совещания при Главкоме ВСЮР поручик М.А. Харузин, который, хотя и не имел непосредственного отношения к монархической организации Дроздовского, но также состоял в некоей «тайной террористической монархической организации». Трудно, однако, предположить наличие подобной структуры и в Зарубежье. Прямых указаний на ее деятельность, за исключением свидетельств Р. Гуля, не обнаружено. Нельзя отрицать и личной инициативы психически неуравновешенного Харузина, желавшего, по свидетельствам его собеседников, «попробовать волю» - «убить» (неважно кого). Характерно также свидетельство одного из сотрудников т.н. Русской секции английской контрразведки, встречавшегося с Харузиным за полторы недели до убийства Романовского: «я по приказанию помощника начальника секции подал Гл. Штабу доклад о прошлой деятельности ген. Романовского (в бытность его генквармом, когда в октябрьские дни 1917 года им саботировалась оборона Петрограда и только благодаря его бездеятельности, состоявшей в отказе дать резервы Северного фронта Временному правительству – последнее сменилось Совнаркомом) – обоснованный рядом исторических справок. Надо заметить здесь, что доклад этот был принят весьма благожелательно, что вполне отвечало общему отношению англичан к генералу Романовскому, которого они откровенно обвиняли в продаже «их» интендантского имущества большевикам и целом ряде интриг с большевиками, направленных против Англии и Добрармии». В этих словах поражает вопиюще преступная «неосведомленность» сотрудника о «деятельности» Романовского в октябре 1917 г. Как известно, в это время генерал был не в Петрограде или на Северном фронте, а находился в г. Быхове под арестом по т.н. «делу Корнилова», а «обвинения» начальника штаба ВСЮР в «продаже» английского имущества большевикам иначе как «бредовыми» (или провокационными) не назовешь (11). Что касается Бологовского и его «соратников», то они не собирались ограничиваться одними «намерениями». Это подтверждает их участие в убийстве 13 июня 1919 г. председателя Кубанской Краевой Рады Н.С. Рябовола. И хотя проведенное официальное расследование не установило виновных, в своих воспоминаниях Бологовский безапелляционно утверждает причастность к данному убийству именно его группы. Как известно, Рябовол отличался демократическими взглядами и твердо отстаивал в Раде позицию «федеративной республики», что, конечно, не могло не вызвать к нему антипатии со стороны «непримиримых правых» (12). Финансирование «команды» Бологовского частично шло из средств, поступавших бывшему начальнику Харьковского центра Добровольческой армии полковнику Б.А. Штейфону. Организационное «прикрытие» ротмистру обеспечивал командир 2-го конного генерала Дроздовского полка, бывший адъютант генерала М.В. Алексеева полковник А.Г. Шапрон-дю-Ларре. Ни ротмистр, ни его «команда» до весны 1920 г. так и не появились на фронте, хотя числились по спискам данного полка. С лета 1919 г. Болговский фактически перешел в подчинение т.н. «Анонимному монархическому центру», еще одной «самочинной» спецслужбе на белом Юге. Деятельность данного «центра» впервые была отмечена в исследованиях В.Г. Бортневского, использовавшего для его характеристики документы из фондов Бахметевского архива Колумбийского университета. Это – материалы допроса штабс-капитана А.А. Пацановского, сотрудника бюро секретной информации Осведомительного агентства (ОСВАГа) арестованного в конце ноября 1919 г. Бологовский отмечал, что в руководстве «центра» числились (правда, нелегально) полковник Штейфон, генерал-майор В.К. Витковский (член монархического союза еще с Румынского фронта, а в 1919 г. - начальник 3-й (Дроздовской) дивизии) и генерал-лейтенант А.П. Кутепов (также считавшийся убежденным монархистом, занимавший летом 1919 г. должность командира 1-го армейского корпуса). Штейфон и Витковский были в непосредственном подчинении у Кутепова. Пацановский на допросе перечислял в числе членов «центра» целый ряд военных и гражданских руководителей (от генералов Драгомирова и Врангеля, до начальника Отдела пропаганды кадета К.Н. Соколова). К числу руководителей «Анонимного центра» Пацановский относил также знаменитого российского контрразведчика генерал-майора Н.С. Батюшина, в подчинении у которого (в контрразведывательном отделе штаба Крымско-Азовской армии в феврале-марте 1919 г.) он служил. Легальное прикрытие «центру» обеспечивал монархический «Союз русских национальных общин», в правление которого, действительно, входил Батюшин. По признанию Пацановского, «Союз» готовил переворот в командовании ВСЮР (прежде всего, замену генерала Романовского генералом Лукомским) и «предполагал использовать помощь Германии в восстановлении монархии в России» (13). Свидетельства Бологовского представляются более реальными. В руководстве «Анонимного центра» он называл отнюдь не командный состав ВСЮР (за исключением Кутепова, Штейфона и Витковского), а числящихся «в распоряжении Главкома ВСЮР» генералов – В.А. Варламова, Н.П. Измайлова, М.С. Комиссарова (перешедшего позднее на службу в РККА). Упоминаний о Батюшине нет, но есть свидетельства, подтверждающие показания Пацановского, о готовности «центра» «добиваться содействия среди высших кругов фронтового командования, для выхода организации на широкую политическую арену и для работы в государственном масштабе. «Центр» «должен был возглавить, прежде всего, нашу монархическую организацию и в дальнейшем вести работу по слиянию и объединению отдельных подобных организаций» (14). После убийства Рябовола, Бологовский, по поручению «центра», должен был убить Керенского, приезжавшего в Тифлис осенью 1919 г. Получив на выполнение задания 300 тыс. рублей, ротмистр выехал на Кавказ, однако, в Грузию проникнуть не смог. Вместо убийства бывшего премьера он вступил во «всемирную лигу борьбы с еврейством» («Белую лигу») и принимал участие в проходивших в Кисловодске и Пятигорске собраниях монархических групп («Союза русских национальных общин» и «Народно-государственной партии»). Примечательно, что в это же время, в ноябре 1919 г. на Северный Кавказ выехал и поручик Харузин. Еще раньше, в ночь на 2 февраля 1919 г. в Новочеркасске был ранен один из влиятельных членов Донского Войскового Круга П.М. Агеев (социал-демократ - «плехановец»). Вероятно, в июле 1918 г. (точную дату установить не удалось) без суда и следствия был убит известный по событиям февральской революции прапорщик Т.И. Кирпичников. Его подозревали (как показывают источники – без оснований) в убийстве 27 февраля 1917 г. капитана Лашкевича. Уместно отметить и попытку убийства приезжавшего в Ростов Савинкова в феврале 1918 г. Ни в одном из перечисленных актов их исполнители не были установлены (15). Другой своеобразной контрразведкой стал созданный летом 1918 г. в Киеве «Союз верных», действовавший в составе Южной монархической группы известного политического деятеля Н.Е. Маркова 2-го. В его руководстве состояли бывший киевский губернский предводитель дворянства, полковник Ф.Н. Безак, бывший одесский городской голова Б.А. Пеликан, председатель «Союза воинского долга» полковник Ф.В. Винберг и др. «Союз верных» разрабатывал планы освобождения Царской Семьи, с использованием для этого возможностей германского командования на Украине и посольства в Москве. Помимо этих, безусловно, благородных целей, «Союз» не исключал необходимости сбора «информации» о своих политических оппонентах, в частности о деятельности Всероссийского Национального Центра. В контакте с организацией Маркова 2-го работало созданное герцогом Г. Лейхтенбергским общество «Наша Родина», принимавшее участие в создании Особой Южной армии в составе вооруженных сил Всевеликого Войска Донского. Секретная сводка «Азбуки» (организации, созданной В.В. Шульгиным) отмечала: «из самых достоверных источников стало известно, что при обществе «Наша Родина», организующем Южную армию, образована боевая дружина для совершения террористических убийств. Пока этой дружиной совершено в Киеве несколько убийств большевиков из состава советской мирной делегации. В дальнейшем деятельность «черной дружины палачей» решено распространить и на деятелей Национального Центра» (16). Слежку за представителями советской дипломатической миссии в Киеве осуществлял начальник контрразведки Южной армии, печально известный своей последующей деятельностью на Северо-Западном фронте полковник П.Р. Бермондт (Авалов). Но вся работа его «контрразведки» и «черной дружины» сводилась к подготовке весьма «дорогостоящего» (Бермондту выделили несколько сот тысяч рублей), но так и несостоявшегося, покушения на советского посла в Киеве Х.Г. Раковского (17). Еще одной «самочинной» спецслужбой стала группа, действовавшая при особом отряде охраны особ Царствующего Дома в Ялте. В состав этой группы входили будущий глава «Всероссийской Фашистской Организации» поручик А.А. Вонсяцкий и бывший полковник ЛГв Уланского полка В.С. Гершельман. 15 декабря 1918 г. члены данной группы убили известного московского предпринимателя Ю. Гужона, подозреваемого в «масонских связях» и «шпионаже», на его даче в Кореизе (около Ялты), якобы по тайному приказу Великого Князя Николая Николаевича. Положение осложнялось тем, что Гужон был французским подданным, а в Крыму, в это время располагались французские войска. Убийство было расследовано специальной комиссией Высшего Крымского Суда (аналог Правительствующего Сената) во главе с сенатором Н.Н. Таганцевым. Крымское правительство «посвящало специальные заседания для выслушивания доклада прокурора Окружного Суда (3 января 1919 года) и самого сенатора Таганцева (8 января 1919 года), но результаты расследования получились такие, что ради внутреннего мира и сохранения престижа Добровольческой армии пришлось затянуть дело и добиваться не суда над отдельными лицами, а увода из Ялты всего отряда полковника Гершельмана. Отряд этот считал вообще своей миссией непосредственную расправу с «подозрительным элементом». Расправа эта производилась чаще всего на ялтинском молу, откуда жертвы, после жестоких истязаний, кидались в море» (18). Отряд был выведен на фронт и полковник Гершельман погиб в бою 20 февраля 1919 г. Примечательно, что его брат полковник А.С. Гершельман состоял членом Северной группы «Союза верных» и был также радикально настроен по отношению к либеральным и социал-демократическим деятелям. Весьма негативное отношение вызывали у него министры Северо-западного правительства. По его воспоминаниям «офицеры нашей организации («Союза верных» - В.Ц.) разъехавшиеся по частям Армии (Виланд, Швабе, Неведомский, брат (С.С. Гершельман – В.Ц.) и я, а также многие другие), начали регулярно получать печатаемую в Ямбурге антикоммунистическую пропаганду… Фронт был явно монархичен, и можно было с уверенностью сказать, что если бы кто-либо из министров рискнул прибыть во фронтовые части, он немедленно отбыл бы к праотцам. Между фронтом и тылом было полное идеологическое расхождение» (19). В эмиграции члены образованного в Киеве «Союза верных» продолжали свою работу. Теперь она проходила в рамках созданной «небольшой группы офицеров», формальной задачей которых становилось «поддержание порядка» во время монархических собраний. Очевидно из-за опасений непредвиденных «актов» со стороны членов организации Марков 2-й издал характерный приказ: «В виду поступающих сведений о том, что враждебные монархическому делу организации принимают усиленные меры для завербования в свои провокаторски-террористические отряды отдельных неуравновешенных и не разбирающихся в политических вопросах русских монархистов, сим предупреждаем, что всякий член монархической организации, дерзнувший вступить в террористическую организацию, как бы она не называлась и какие бы она цели не преследовала, явится не только тяжким нарушителем данных им обещаний и долга повиновения, но и сознательным виновником тяжелых и чрезвычайно вредных последствий, каковые, несомненно, произойдут для нашего святого дела при всяком акте террора, произведенном на территории гостеприимно нас приютившей всех русских Германии. Посему объявляется к безусловному исполнению, что учинение актов террора на территории Германии строжайше запрещается. Нарушители сего запрещения понесут соответствующую их преступлению кару. Приказ этот надлежит секретному распространению среди членов русских монархических организаций. Н. Марков 2-й. День Свв. Петра и Павла, 29 Июня 1922 года, Берлин» (20). Приказ Маркова 2-го, увы, не имел последствий. По точной оценке самого Гершельмана «в эту группу нашей молодежи входили главным образом «головорезы» не израсходовавшие свой порыв в Белом движении. Бывали случаи, что наша команда, не стесняясь, снимала с кафедры нежелательных нам ораторов во время монархических собраний. Но этого нам было мало, и мы решили расширить свою деятельность срывами нам враждебных левых собраний». Таким образом, было сорвано выступление лидера эсеров В.М. Чернова. Другим актом стало покушение на убийство 28 марта 1922 г. П.Н. Милюкова, закончившееся, как известно, убийством другого известного деятеля кадетской партии В.Д. Набокова. «Террористами» в данном случае выступали бывшие офицеры: ротмистр Западной Добровольческой армии Бермондта-Авалова С.В. Таборицкий и поручик П.Н. Попов (Шабельский-Борк). Убийцы были осуждены на 12 лет тюрьмы, однако, в 1927 г. помилованы (21). В рамках данной статьи рассматриваются лишь некоторые из известных на сегодняшний день «самочинных» организаций. Применительно к другим регионам также можно отметить совершенно произвольные действия. Наиболее яркие преступления подобного рода: убийство в декабре 1918 г. члена Учредительного Собрания Н.В. Фомина и целой группы подследственных (однако, до сих пор данное «убийство 44-х» совершенно неправомерно приписывается некоему несуществующему «приказу Колчака»), убийство 21 сентября 1918 г. в Омске кандидата в министры Временного Сибирского правительства, бывшего министра внутренних дел Временного правительства автономной Сибири, областника А.Е. Новоселова (22). Принципиально важно то, что в деятельности подобных «самочинных» спецслужб и групп по «борьбе с большевизмом» на первое место выступал оправданный, с их точки зрения, мотив – противодействие «тайным и явным революционерам», «укрепление Белого дела». Показательны, в этой связи, циничные признания Бологовского, приписывавшего себе выражение настроений едва ли не всего белого офицерства: «как это ни странно, но террор прежде всего был необходим не против красных, а против отдельных лиц, считавших себя тоже белыми (а кто из них попадет под «отстрел», решали такие, как Бологовский – В.Ц.), но фактически, как это было ясно из всей их деятельности, работавших, вольно или невольно, исключительно для развала борющихся с красными белых армий». На практике же такие действия лишь «подрывали» Белое дело, дискредитировали его и в России и в Зарубежье. Произвол и беззаконие «белого террора» нельзя оправдать какими-либо «благими намерениями», идеями «восстановления монархии», «возрождения Великой России». С другой стороны, нельзя исключать возможности внедрения в данные «самочинные» структуры сотрудников армейской разведки РККА. В таком случае убийства известных политиков и военных не только способствовали «расколу» Белого движения, но и достигали своей непосредственной цели – ликвидации противников советской власти. Своеобразным итогом статьи могут быть слова цитировавшегося выше доклада Хвостова. «…В первую голову бросается в глаза ее (контрразведки – В.Ц.) политическая неграмотность, неумение разобраться в политических условиях, в которых совершались те или иные деяния… мы видим ряд самых нелепых арестов, основанных или на доносах, или на каких-то списках коммунистов, якобы второпях оставленных большевиками. К этим спискам следует относиться с особой осторожностью, так как они могут быть составлены с умыслом, навести на ложные следы и тем достигнуть сразу трех целей: 1) ошибочными арестами терроризировать местное население, 2) дискредитировать Добровольческую армию и 3) отвлечь внимание от настоящих большевиков… девять десятых (доносов) имеют целью сведение личных счетов или шантаж и основывать на них дело сыска – печальное заблуждение. Следующим недостатком контрразведки, является незнакомство с делом политического сыска… Кроме политической безграмотности и отсутствия специального навыка явным недостатком контрразведки я считаю бродячий характер ее деятельности. Контрразведка переезжает с места на место, как бродячая труппа. Она является в город и начинает работать, не входя в сношение ни с полицией, ни с местными судебными учреждениями, производит ряд беспорядочных арестов, обысков, краж, вымогательств… и едет работать дальше. Кто ее начальство, кому жаловаться – никто не знает…». Выходом из создавшегося положения Хвостов считал учреждение контроля над деятельностью контрразведки со стороны объединенных особых комиссий «из представителей военной власти, внутренних дел и юстиции». Что касается «дел общеполитического сыска», то их следовало «изъять из ведения военной власти и передать или в ведение Управления внутренних дел или создания Особого Управления Политической полиции». В случае оставления дел «политического сыска» в военном ведомстве, его следовало пополнить «опытными в политических делах юристами и безупречными в прошлом политическими чинами охраны». Общим выводом становилось признание необходимости усиления контроля органов юстиции, прежде всего прокуратуры, над существующими отделениями и недопущения создания любых «самочинных» контрразведок. Но, в течение 1918-1919 гг., как правило, контрразведывательные структуры вводились согласно штатным расписаниям воинских подразделений, без дополнительных указаний на ликвидацию «самочинных» спецслужб, имевших неформальный статус. Только генерал-лейтенант П.Н. Врангель, в должности Главкома ВСЮР издал приказ № 3248 от 28 мая 1920 г. о судебной ответственности за создание «самочинных» структур. Эффективность подобного решения не замедлила сказаться. Контрразведка в белом Крыму стала работать более профессионально (23). В рамках современной историографии российских спецслужб существует актуальная необходимость исследования и оценки деятельности подобных «самочинных» организаций. 1. Библиотека-фонд «Русское Зарубежье». Архив Всероссийского Национального Центра. Ф.7. Д. 25. Лл. 3-3 об. 2. Воспоминания разделены на несколько частей, хранятся в фондах Государственного архива Российской Федерации: ГА РФ. Ф. 5881. Оп.1. Д. 222; Оп.2. Дд. 259, 260. 3. хранятся в ГА РФ. Ф. 5881. Оп.2. Д. 619. Частично опубликованы в журнале «Родина» В.Г. Бортневским: «Наши агенты от милиционера до наркома» // Родина, № 10, 1990, с. 64-68. 4. ГА РФ. Ф. 5881. Оп.2. Д. 259. Лл. 85, 119-120. 5. ГА РФ. Ф. 5881. Оп.2. Д. 619. Л. 93. 6. ГА РФ. Ф. 5881. Оп.2. Д. 259. Л. 5; Оп.2. Д. 619. Лл. 107-110. 7. Народно-Государственная партия. Программа и устав. Ростов на Дону, 1919, с. 36. 8. ГА РФ. Ф. 5881. Оп.2. Д. 259. Лл. 112-113. 9. Денкиин А.И. Очерки русской смуты. Кн. 2. М., 2005. с. 323. 10. Дроздовский М.Г. Дневник. Берлин, 1923, с. 154-157; Генерал И.П. Романовский (воспоминания Н. Неводовского, А. Колчинского, К. Деникиной) // Доброволец, февраль 1937. с. 5. 11. Гуль Р. Кто убил генерала Романовского // Я унес Россию: Апология эмиграции. Т. II. Россия во Франции. М., 2003, С. 181-189; Агапеев В.П. Убийство генерала Романовского // Белое дело. Летопись Белой борьбы. Кн.2. Берлин, 1927, с.117-118; ГА РФ. Ф. 6396. Оп.1. Д. 11. Лл. 563-563 об. 12. ГА РФ. Ф. 5881. Оп.1. Д. 222. Лл. 5-9. 13. Бортневский В.Г. Белая разведка и контрразведка на Юге России во время гражданской войны // Отечественная история, 1995, № 5, с. 97-98. 14. ГА РФ. Ф. 5881. Оп.1. Д. 222. Л. 8. 15. ГА РФ. Ф. 5881. Оп.2. Д. 186. Лл. 15-16; Каклюгин К.П. Донской атаман П.Н. Краснов и его время // Донская летопись, Белград, 1924, № 3, с. 142-143; Гуль Р. Указ. Соч. с. 188. 16. ГА РФ. Ф. 446. Оп.1. Д. 14. Лл. 36-36 об., 52 об; Безак Ф.Н. Воспоминания о Киеве и о гетманском перевороте // Верная Гвардия, М., 2008, с. 418-419; Мосолов А.А. При дворе последнего Императора. СПб, 1992, с. 245-246. 17. ГА РФ. Ф. 5881. Оп.2. Д. 245. Лл. 7-8. 18. Винавер М. Наше правительство. Париж, 1928, с. 173-174; Пасманик Д.С. Революционные годы в Крыму. Париж, 1926, с. 149-150; Вонсяцкий А.А. Против большевиков // Часовой, Париж, № 30, 30 апреля 1929, с. 23-24. 19. Гершельман А.С. В рядах Добровольческой Северо-Западной армии. Вооруженная борьба с III-м Интернационалом. 1919 год. Кн.1. М., 1997, с. 30; Вонсяцкий А.А. Против большевиков // Часовой, Париж, №25, 1929, с. 26-27. 20. Гершельман А.С. Эмиграция // Верная Гвардия. М., 2008, с. 560. 21. Там же. С. 561-563. 22. ГА РФ. Ф. 5881. Оп.1. Д. 259. Л. 119; Омские события при Колчаке (21-23 декабря 1918 г.) // Красный архив, 1924, т. 7. С. 224, 236-237; A Chronicle of the Civil War in Siberia and Exile of China. The diaries of Petr Vasil`evich Vologodskii, 1918-1925. («Хроника гражданской войны в Сибири и изгнания в Китае», дневники Петра Васильевича Вологодского), Stanford, California, 2002, vol. 1, р. 140. 23. ГА РФ. Ф. 439. Оп.1. Д. 56. Л. 65; Библиотека-фонд «Русское Зарубежье». Архив Всероссийского Национального Центра. Ф.7. Д. 25. Лл. 9 об. - 10 об.
В.Цветков: Ну вот, вроде поместилось. Сразу оговорюсь,что это никоим образом не должно "бросить тень" на монархистов в рядах белых армий. Просто отдельные "личности" типа Бологовского не могут определять всего монархического движения.
Начбоеучастка: Василий Жанович спасибо! Очень интересно. Только вот это несколько смущает С другой стороны, нельзя исключать возможности внедрения в данные «самочинные» структуры сотрудников армейской разведки РККА. Разве армейская разведка подобным занималась? Конспиративность подобных "монархических силовых структур", по Вашему мнению, более связана с тем, что большая часть участников Белого движения имела несколько другие взгляды , или с желанием придать себе статус некоего "элитарного тайного ордена"? Монархические "силовые" организации - это ведь только одна из разновидностей самочинных белых контрразведок
lol: Огромное спасибо, Василий Жанович. Хоть и не совсем с Вами согласен в оценке деятельности данных организаций.
капрал: Большое спасибо,Василий Жанович за предоставленный интересный материал. Но,по делу Т.Кирпичникова не совсем ясно.Или он был расстрелян по приказу Кутепова(то за что?),или просто устранен нелегальной организацией за свои "взгляды".Но зачем тогда в это дело было вмешивать генерала?
гость: Главная характеристика «самочинных» контрразведывательных организаций - их монархический настрой, а вот, что касается, официальных разведывательных структур, носили они ярко выраженную монархическую окраску или в этом вопросе власти старались соблюдать политический нейтралитет? Отрицательное, в общем-то, отношение высшего командования к деятельности «самочинных» организаций импонирует, т.к. все таки, пытались соблюдать хоть какое-то подобие законности.
В.Ж. Цветков: Большое спасибо за отзывы и терпение всем, кто смог прочитать. Попробкую по порядку. Армейская разведка, пожалуй, формально не стала бы этим заниматься. Согласен, что правильнее было бы написать, наверное, сввязанные с "советскими спецслужбами" структуры. На Юге - это, главный образом, Зафронтбюро, в Сибири - Сиббюро. У меня лично нет данных на 1918 -1919 гг., что, допустим, советский разведчик "внедряется" к монархистам и начинает заниматься "белым террором" для того, чтобы, условно говоря, "дискредитировать", белых. Но, в принципе, это один из приемов разведработы. Я поэтому и написал о том, что "нельзя исключать возможности". Самая большая проблема была в том, что контрразведку долгое время не контролировали вообще. А когда стали этим заниматься не без указаний Романовского, то, напримре, гауптвахта в Екатеринодаре была наполовину заполнена чинами контрразвдки. Это факт. Романовский раздражал не своим, якобы, либерализмом, а тем, что насколько он мог, боролся с "самодеятельными" структурами - мифическими воинскими частями, контрразведками и т.д., т.е. "лишал кормушки". Разве это не правильно ? За то, очевидно, и нажил "врагов". Что касается конспиративности, то речь идет именно о конспиративной работе данных монархических "контрразведок", поскольку формально монархисты совершенно свободно собирались, например, на съезд на Минводах и та же самая Народно-Государственная партия была официально зарегистрирована, проводила собрания и т.д. Но кто бы допустил существование "Анонимного центра" формально ? Подобные "структуры", думаю, были удобны еще и тем, что через них можно было бы сводить счеты друг с другом. Но тут нужны доказательства. Пока я эту тему еще специально не "раскапывал", поэтому от выводов воздержусь. В любом случае, крымское дело об убийстве Гужона сенатское расследование почти довело до конца. Но тут появилась угроза "выхода на верхи". И дело тут же закрыли. О наказании Кирпичникова смертной казнью конечно не было никаких приказов, равно как и суда не было. Да и за что судить ? Я понимаю - казнь Калабухова. Так там хоть был военно-полевой суд. Хотя и здесь все весьма спорно. А с Кирпичниковым, похоже, самосуд чистой воды. Если верить пересказу Штейфона, написанному уже в эмиграции, то Кутепов приказал: "Уведите прапорщика". Не сказал "расстреляйте". Болговский писал, что Штейфон, Кутепов и Витковский покровительствовали его группе. А это уже многое значит. Бологовский в штабе Кутепова не был, но были адъютанты из числа прибывших с Дроздовским. В любом случае, если бы даже вместо Кирпичникова, который, похоже, пробирался не к Кутепову, а к другим генералам, или политикам оказался бы, например, матрос Баткин или какой-нибудь офицер-адъютант Керенского, то его ждала бы та же участь. И, конечно, согласен с тем, что данная группа лишь одна из многих самочинных структур, с которыми, конечно, велась борьба, но только при Врангеле, в 1920 г. навели относительный порядок.
гость: Здравствуйте. Не подскажете ли, известно что-нибудь более подробно о предполагавшихся терактах против руководителей СНК, которые были отвергнуты генералом Алексеевым, мотивировавшим оказ от пободного метода борьбы возможностью ответного и еще большего террора в отношении населения столицы. Заранее благодарю.
В.Ж. Цветков: Хороший вопрос Честно говоря из того, что встречалось по работе антисоветского подполья в 1918 г. (пока был жив генерал Алексеев), ни у него, ни у его Политотдела не было цели совершения именно "терактов" (как таковых) в отношении СНК. Политический террор - это тактика эсеров, с которыми Михаил Васильевич взаимодействовал весьма опосредованно. Что говорить, если даже Савинков не имел с эсеровскими группами того контакта, который был у него прежде. Да и действия эсеровских боевиков далеко не все поддерживали даже среди их товарищей по партии. Левые эсеры провели свои теракты уже после выхода из СНК по мотивам, как известно, несогласия с Брестом и комбедами. Хотя даже по выстрелу Ф. Каплан высказываются сомнения в том - она ли стреляла... Правые эсеры больше надеялись на крестьянские восстания. Под контролем (нельзя сказать, чтобы уж очень надежным)генерала Алексеева были военные центры на территории Украины и Советской России. Там была четкая установка - теракты допустимы только в том случае, если они проводятся одновременно с восстанием или другой массовой акцией вооруженного протеста. Теракт без восстания - пустое дело. И это отнюдь не свидетельство какой-либо "жалости" Алексеева к руководителям СНК, а просто стремление "сберечь силы" и добиться того, чтобы как можно большее число боевых офицерских элементов перешли бы в Добрармию и участвовали бы в реальных сражениях, а не "сидели" бы попусту в Москве и Питере под видом подготовки "терактов". Вот вкратце так. Опять же речь идет именно о периоде 1918 г. когда на соввласть вообще смотрели как на кратковременное явление и не видели смысла бороться с ней посредтвом индивидуального террора. Всех Вам благ.
В.Ж. Цветков: Кроме того, подготовка теракта дело очень дорогостоящее и не факт, что потраченные деньги не пропадут впустую. Алексеев в то время берег каждую копейку.
В.Ж. Цветков: Из проектов белых терактов, известна, например попытка есаула Падалкина из донской разведки, убить Троцкого. У него целый рассказ есть (правда, неопубликованный) на эту тему. Немного даже иронично он это все описывает. Так вот Троцкого он пытался убить несколько раз за свою командировку, но так и не убил. Причем дело до мистики доходило. Типа - подготовил фугас под рельсом, поставил часовой механизм, все в порядке было. Отошел в ближайший лесок. Поездо Троцкого проехал, а взрыва нет. Подошел к ж.дороге - ни фугаса, ни провода. Куда все пропало Он так и не понял. У Падалкина, кстати, большая часть выделенных средств ушла на разъезды за поездом Троцкого.
гость: Спасибо за ответ, Василий Жанович. Да уж, несмотря на суровость и сурьёзность задания, история действительно несколько анекдотична А чем можно объяснить, то что Корнилов, в отличие от Алексеева, не рассматривавшего, в силу вышеизложенных Вами причин, террор, как тактику которой следует руководствоваться, наоборот, скорее высказывался за его проведение. Что это? Сказался ли их конфликт и традиционное несогласие по многим вопросам или же Корнилов действительно верил в эффективность теракта как метода борьбы?
В.Ж. Цветков: Очевидно сказалось влияние Савинкова, которого, хотя и сторонились, но все-таки с ним считатлись как с опытным организатором нелегальной работы. Но, все равно, не думаю, что у Корнилова был некий приоритет террора в тактике борьбы с советской властью. По большому счету он применял те же методы, что практиковал и Алексеев, здесь они нередко дублировали друг друга, и это был еще один повод для их взаимного отчуждения. Например, в части отправки эмиссаров в разные города и регионы для создания подпольных центров.
гость: А как же слова Корнилова о том, что «чем больше террора, тем больше победы»? (Пауль С.М. С Корниловым )
В.Ж. Цветков: Так это же "террор" не как средство политической борьбы, а совсем в другом контексте... Кстати, к вопросу об этих словах Корнилова и о "белом терроре", который якобы генерал Корнилов объявил. Как известно никакого приказа по этому поводу издано не было, поэтому речь может идти только о "словах" Корнилова. Приведу два отрывка. Первый - А. Суворин "Поход Корнилова". "Первым боем армии, организованной и получившей свое нынешнее название, было наступление на Гуков в половине января. Отпуская офицерский батальон из Новочеркасска, Корнилов напутствовал его словами, в которых выразился точный его взгляд на большевизм: по его мнению это был не социализм, хотя бы самый крайний, а призыв людей без совести людьми тоже без совести к погрому всего трудящегося и государственного в России (тут Лавр Георгиевич почти повторил Плеханова того времени - В.Ц.). Он сказал: -Не берите мне этих негодяев в плен ! Чем больше террора, тем больше будет с ними победы ! Впоследствие он к этой суровой инструкции прибавил: - С ранеными мы войны не ведем !..." Теперь отрывок из тоже неопубликованных воспоминаний Н.Н. Богданова (деятель крымского Земгора - В.Ц.) "Организация Добровольческой армии и Первый Кубанский поход". Первый большой бой был в Ставропольской губернии, при взятии селения Средне-Егорлыкского или Лежанки… В станице было захвачено много снарядов, патронов и кое-что из обмундирования… В Лежанке были взяты офицеры, руководившие стрельбой большевиков. Они, вместе со своей частью, укомплектованной мобилизованными Старопольской губернии, пришли с Кавказского фронта и тут осели из-за невозможности двигаться дальше. У одного из офицеров были жена и ребенок. Офицеры были преданы полевому суду. Большое участие в них принял Н.Н. Львов (бывший председатель Саратовской земской управы, председатель "Союза земельных собственников" в 1917 г. - В.Ц.), внося в дело их спасения всю свою страстность. Суд оправдал офицеров, показавших, что они действовали по принуждению и умышленно плохо руководили стрельбой. Офицеры эти потом остались в отряде и хорошо несли службу. Жена офицера работала сестрой милосердия в нашем лазарете. В Лежанке же был взят коммунист, у которого нашли записную книжку, где были странные записи о том, у кого из богатых жителей есть красивые жены и дочери. У волостного правления были собраны старики. Комендант обоза, полковник Корвин-Круковский прочел записи из книжки и закончил: «вот кто портит ваших девок». Большевик стоял на коленях, бледный, как мел. Комендант ударил его нагайкой и сказал: «встань, сейчас тебя повесят». Через несколько минут он был повешен на площади. Тут же в Лежанке были расстреляны все, взятые с оружием в руках. И в дальнейшем, пленных не брали. Взятые в плен, после получения сведений о действиях большевиков , расстреливались комендантским отрядом. Офицеры комендантского отряда в конце похода были совсем больными людьми, до того они изнервничались. У Корвин-Круковского появилась какая-то особая болезненная жестокость. На офицерах комендантского отряда лежала тяжелая обязанность расстреливать большевиков, но, к сожалению, я знал много случаев, когда под влиянием ненависти к большевикам, офицеры брали на себя обязанности добровольно расстреливать взятых в плен. Расстрелы были необходимы. При условиях, в которых двигалась Добровольческая армия она не могла брать пленных, вести их было некому, а если бы пленные были отпущены, то на другой день сражались бы опять против отряда. Не было пощады и попадавшим в руки большевикам добровольцам. В последующем Добровольческая армия взятых в плен рядовых зачисляла в свои отряды. Они, по отзывам военных, недурно сражались. в рядах Добровольческой армии. Насколько я знаю, во время первого похода, был лишь один случай зачисления в армию взятых в плен. Корнилов, раз утром, в одной из станиц, встретил офицера комендантского отдела, ведшего двух молодых солдат взятых накануне в плен. Корнилову, очевидно, стало их жалко и он сухо приказал: «зачислить в Корниловский полк». Один из них бежал недели через две, а другой так и остался в рядах Добровольческой армии… Близ Бережанской местные большевики из иногородних и фронтовиков вырыли окопы и встретили наш отряд выстрелами, но при первом же натиске бросили окопы и бежали. Из взятых в плен, иногородние были расстреляны, молодежь же из казаков была, по приказанию Корнилова, перепорота самими же казаками. Из Бережанской мы двинулись на станицу Журавскую… В Журавской на площади были повешены два большевика. При отходе Корнилов приказал не снимать повешенных с виселицы. Через два или три перехода нас догнал посланный от станичного атамана, который просил разрешения снять повешенных. Очевидно станица не занималась большевиками, атаман же боялся ослушаться грозного генерала… Так что не все так просто. Во всяком случае формально расстрелами всегда занималась комендатура, это и по "уставу" так полагалось.
гость: Да уж, не все так просто. Но ведь даже без приказа террор применялся и для устрашения и для истребления противника. Исключения, порою делавшиеся офицерам и казакам, понятны, да и, пожалуй, закономерны как любое исключение. Интересный материал. Спасибо.
В.Ж. Цветков: На войне, как на войне. Если следовать за терминологией, то именно к "террору" (то есть дословно как к методу устрашения), можно отнести хорошо известный приказ генерала Розанова в марте 1919 г. А репрессивные меры за преступления, в том числе и уголовные, вряд ли правомерно считать террором. Весь вопрос только в санкциях (смертная казнь или ссылка, например).
В.Ж. Цветков: Еще интересная деталь. По сведениям Особого отдела военного управления ВСЮР глава Константинопольского отделения ОСВАГа полковник Бетхер (сводка от 13 августа 1919 г.) проходил как "офицер генерального штаба немецкой ориентации" связанный с "монархической партией" в Добрармии. Стало быть Харузин - его подчиненный и командировку на Минводы осенью 1919 г. получил от него.
капрал: "Герой"Февраля.Унтер-офицер лейб -гвардии Волынского полка Т.И.Кирпичников в феврале 1917 года был организатором бунта в своем полку и выстрелом в спину убил верного Царю и Присяге штабс-капитана И.С.Лашкевича,за что ,по представлению Л.Корнилова, награжден Георгиевским Крестом и произведен в офицеры. В.Ж. Цветков пишет: То, что не Кирпичников убил Лашкевича – установлено. Почему тогда,почти во всех материалах того периода именно Кирпичников убийца ? Или его невиновность в этом деле является очередной версией, как и его гибель? Эта тема до сих пор не лишена интереса...
В.Ж. Цветков: Уважаемый "капрал" - откуда подпись ? Первоисточник ? "Нива" так не писала. Котляревский, Якобий и те кто их сейчас "переписывает" -
В.Ж. Цветков: Хотя, с другой стороны, ну надо же заработать "политическую копеечку" нашим псевдо
В.Ж. Цветков: Ну и всем советую прочитать "Ответ генералу Кириенко", пока ссылки на него еще не отовсюду из сети и из ЖЖ убрали. Хотя и там далеко не полная версия и с оценкой Кирпичникова у Левитова согласиться трудно.
В.Ж. Цветков: Ну а если интерес научный, а не "политичний" то, вкратце. Из готовящихся к изданию: "Корнилов и корниловцы", "Генерал Кутепов". История с награждением Т.И. Кирпичникова стала еще одним мифом в биографии Корнилова, относящейся к 1917-му году. Считается, что генерал наградил его за организацию бунта и за убийство офицера, начальника учебной команды ЛГв Волынского полка капитана Лашкевича. Факты свидетельствуют иное. Приказом по округу № 120 от 1 апреля 1917 г. Корнилов наградил Георгиевским крестом 4-й степени старшего унтер-офицера Тимофея Кирпичникова «за то, что 27 февраля, став во главе учебной команды батальона, первым начал борьбу за свободу народа и создание Нового Строя, и несмотря на ружейный и пулеметный огонь в районе казарм 6-го запасного Саперного батальона и Литейного моста, примером личной храбрости увлек за собой солдат своего батальона и захватил пулеметы у полиции». Конечно, формально можно утверждать, что Кирпичников получил награду не за подвиги на фронте, а за противодействие полиции, исполнявшей свой долг. Но ситуация с «полицейскими пулеметами» не все ясно. Следствие так и не обнаружило «следов» полиции, «стрелявшей в народ» на Литейном проспекте. В течение марта-апреля 1917 г. в газетах публиковались объявления – призывы к гражданам, с просьбой давать свидетельские показания о пулеметчиках на крышах домов. Более того. Следствием, которое вела Чрезвычайная Следственная Комиссия по расследованию злоупотреблений бывших министров, Главноуправляющих и других высших должностных лиц, было установлено, что стрелявшие «в народ» пулеметы, по номерам, не числились в структурах МВД. Полиции, действительно, не нашли, зато по свидетельству генерала от инфантерии А.П. Кутепова, командовавшего 27 февраля сводно-гвардейским отрядом на Литейном проспекте его солдаты обнаружили сидевших за пулеметами «рабочих орудийного артиллерийского завода и Выборгского района» и еще «двух человек плохо говоривших по-русски, которые при опросе показали, что они будто бы финны». «Никаких пулеметов, - вспоминал Кутепов, - обслуживаемых полицией на крышах домов, и самой полиции в назначенном мне районе я не видел…». Получается, что Кирпичников и его учебная команда действовали против революционеров, за что унтер-офицер и был награжден… Настоящий убийца офицера так и остался неизвестен (Лашкевича убил «один из вольноопределяющихся» (?) выстрелом в спину с чердака казармы). Но воображение создало весьма ужасную картинку, на которой «генерал-предатель» Корнилов едва ли не сам подготовил вооруженный бунт запасных, с удовольствием арестовал Царскую Семью, а потом еще и наградил всех убийц-революционеров. Также и уважаемый "поллитра" в своем ЖЖ привел еще одну версию убийства с наименованием убийц http://halb-liter.livejournal.com/32408.html Источники (основные, хотя есть и еще): Руднев В. Правда о Царской Семье и «темных силах», Берлин, 1920, с. 17-18; Новое время, Белград, № 677, 1 августа 1923 г.; № 680, 4 августа 1923 г.; Свидетельство генерал-лейтенанта Архангельского // Вестник первопоходника. Корниловский сборник, № 79-80-81, апрель, май, июнь 1968 г. с. 73-74; Сборник: «Крушение царизма» (воспоминания участников революционного движения в Петрограде (1907 г. – февраль 1917 г.). Лениздат, 1986. В нем: Т.И. Кирпичников «Восстание лейб-Гвардии Волынского полка в феврале 1917 г. с. 300-315. Примечание (перепечатки из газеты «Правда» о восстаниях в Литовском и Гренадерском полках – весьма и весьма показетельные). – с. 407-409. Желающим прочесть оригинал – тот же Тимофей Кирпичников в журнале «Былое» , 1917, кн. 5-6 (27-28). Но легче, наверное, достать советский вариант. Там же помещен его оригинальный «живописный» портрет. Вообще замечательные мсета о том, как накануне волынцы под командованием того же Кирпичникова СТРЕЛЯЛИ в народ.А на следующий день – отказались... Приложения к воспоминаниям А.С. Лукомского (Из телеграммы Алексеева на имя Главкомов фронтами от 28 марта – указание, что начальник учебной команды вообще «застрелился») // Архив русской революции, т. 3, Берлин, 1921, с. 250.). Левитов. Материалы для истории Корниловского ударного полка. Париж, 1974. с. 33. В свою очередь Левитов ссылается на 5-ю главу воспоминаний Лукомского (стр. 141, 201.); Кутепов А.П. Письмо в редакцию "Нового Времени" (ответ б. градоначальнику Петрограда А.П. Балку), Белград, 1 августа 1923 г. Смотрим дальше. По словам Кирпичникова во время восстания он «дня четыре-пять… командовал батальоном, все караулы были от... [него], пока не был выбран [командиром батальона] прапорщик Кониченко». Приказом командующего Петроградским военным округом генерала Л. Г. Корнилова № 120 от 1 апреля 1917 года за участие в революционных событиях произведен в подпрапорщики и награжден Георгиевским крестом 4-й степени. О своем участии в Февральской революции рассказал в воспоминаниях: Кирпичников Т. И. Восстание Л[ейб]-Г[вардии] Волынского полка в феврале 1917 г. // Былое. 1917. Кн. 5–6 (27–28) (позднее переизданы: сокращенный вариант воспоминаний был опубликован в журнале «Огонек» (1927. № 11. С. 4–5)); Его же. Восстание Волынского полка в феврале 1917 г. // Ленинград. 1931. № 2. С. 73–76. Смотрим дальше. Командиром батальона уже 1 марта стал один из первых выборных в армии командиров прапорщик Кониченко, 5 марта в приказе по полку объявлял: «Дорогие друзья и товарищи Волынцы! На Вашу долю выпало счастье первыми принять участие в освободительном движении, быть искрой, охватившей пожаром всю нашу необъятную матушку-Россию. В этом пожаре сгорел старый ненавистный строй. Честь и слава Вам за это герои Волынцы. Память о Вас не умрет в потомстве. Теперь товарищи, на развалинах старого, необходимо, как можно скорее, создать новый свободный порядок, и в этой трудной работе я призываю Вас быть также первыми и докончить начатое Вами славно дело» (РГВИА. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 16. Лл. 21–21 об.). Смотрим дальше. Картина убийства начальника учебной команды запасного батальона Лейб-гвардии Волынского полка штабс-капитана И. С. Лашкевича до сих пор остается не вполне ясной. В воспоминаниях самого Т. И. Кирпичникова сведений о том, что именно он убил Лашкевича, нет. Можно предположить, что если это действительно было так, то в воспоминаниях, запись которых была сделана по горячим следам в ночь на 28 февраля и в марте 1917 года, когда эйфория от произошедшего у участников революции была еще велика, он постарался бы не забыть об этом «выдающемся» факте своей биографии. По словам Кирпичникова, 27 февраля после построения команды в казарме и проявления ею неповиновения, по подготовленному им накануне сговору, он «приказал Лашкевичу выйти из коридора. Он вышел и пошел во двор быстрыми шагами к батальону. Раздались выстрелы из окон. Лашкевич был убит при выходе из ворот на улицу». Не проясняют ситуацию с убийством И. С. Лашкевича и документы по батальону. Единственное упоминание о Лашкевиче в связи с восстанием, содержится в приказе по запасному батальону Волынского полка № 64 от 7 марта 1917 года, согласно которому штабс-капитан И. С. Лашкевич, исключался из списков полка как «убитый во время освободительного движения», без каких-либо дополнительных подробностей (РГВИА. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 16. Лл. 28–29 об.). Я, конечно, понимаю, что все до единого "эсеры" это а все "монархисты" (хотя нет, не все, конечно, а ТОЛЬКО те, кто ведет преемственность от 2-го (даже не 1-го) Рейхенгалльского съезда и не от Приамурского Земского Собора) - это . Что, конечно, как поется, "во всем виноват Чубайс" а переизданные Якобий и Кобылин - Но если уж защищать монархическую самодержавную идею, то делать это нужно с "твердыми" фактами в руках, а не с надуманными обвинениями, несостоятельность которых наносит монархическому движению сугубый вред и не с истеричными криками о том, что "нам не дали Дарданеллы"
В.Ж. Цветков: И есть еще версия, что Лашкевича выбросили из окна. Но этой книги сейчас нет под рукой, надо "откопать". Но, в любом случае, ни единого довода о том, что убийца Кирпичников.
капрал: Василий Жанович,большое спасибо за информацию,нет основания ей не верить.О Кирпичникове,как убийце Лашкевича, пишет историк Петр Мультатули в своей промонархической статье"Почему проиграли Белые?",опубликованной на сайте"Екатеринбургская инициатива(ei 1918.ru) 12.11.2008г.
В.Ж. Цветков: Спаси Господи, уважаемый капрал ! Версия об убийстве офицера именно Кирпичниковым, на мой взгляд, результат наложения двух, по времени практически одномоментных событий - отказ от повиновения офицеру и убийство офицера. Тут все-таки изначально советовал бы прочитать воспоминания самого унтера. Они довольно топорно написаны, но искренне. А вообще история всегда имеет продолжение. В свое время ко мне обратились родственники (!?) Кирпичникова из Штатов, с просьбой проконсультировать их для съемок документального фильма, в духе "Кирпичников, как зеркало русской революции". Не в курсе, чем закончилась история с фильмом, но за время моего телефонного с ними разговора (довольно короткого) я им изложил то, что они и сами знали, что Кирпичников не убийца. Ну а когда работал над очерком о Корнилове, возникли еще и некоторые подробности по поводу его награждения, связанные с "противодействием пулеметному обстрелу" на Литейном. Кстати, как известно, пулеметчики ведь не были полицейские, это точно установлено. В общем и получилась версия, что награждали не за то, что было в реальности.
капрал: Попалась солидная книга "1917 История,документы,фотографии".Автор А.П.Ненароков. Она вся в документах,фотографиях той поры,но есть немного и текста.Вот,что написано о Волынцах;- "В ночь на 27 февраля несколько большевиков проникли в казармы Волынского полка.Здесь они встретились с революционно настроенными солдатами-бывшими рабочими Путиловского завода.Солдаты были удручины тем,что их заставляли стрелять в народ.После долгой беседы,в ходе которой большевистские агитаторы разъяснили им суть происходящих событий,Волынцы решили присоедениться к рабочим.Рано утром,убив начальника учебной команды штабс-капитана Лашкевича и забрав оружие,солдаты запасного батальона подняли весь полк.С этого выступления и началось вооруженное восстание. Направившись в казармы соседних-Литовского и Преображенского полков,Волынцы вывели на улицу и их.Затем,соеденившись на Литейном проспекте с восставшими рабочими орудийного завода,двинулись на Выборгскую сторону,сняли заставу Московского полка(после чего этот полк также перешел на сторону восставшего народа) и освободили политзаключенных,находившихся в тюрьме"Кресты".Приступом взяв Главный арсенал,солдаты помогли вооружиться питерским пролетариям.Более 40 тыс.винтовок и 30 тыс.револьверов были розданы из захваченного Арсенала. Полк за полком присоединялся к рабочим.К вечеру 27 февраля на стороне революции было уже свыше 66 тыс.солдат Петроградского гарнизона..." Вот так .О"доблесном "Кирпичникове ни слова.Все приписано исключительно большевистским агитаторам.Оно и понятно :Издательство политической литературы 1980г. Помимо различных снимков Волынцев,помещена фотография "Знак Волынского полка в память о событиях 27 февраля"-хорошо смотрится,красиво. P.S. Умели коммунистты"писать"историю.
В.Ж. Цветков: Ну Ненароков то как раз очень хорошо, почти целиком цитировал документы большевистского подполья того времени. А Кирпичникова не упомянул, очевидно, потому, что и без него одного нашлись бы "унтера" в учебных командах, готовые поднять бунт. Увы, увы, увы. Я бы, все-таки, еще посоветовал сборник воспоминаний "Крушение царизма". Хорошая вещь, жаль, что не переиздавалась уже двадцать с лишним лет. Просто без учета роли Советов и большевистского подполья (а в большинстве современных работ, увы, крутейший перекос в сторону "генеральско-масонского" заговора и почти ни слова о Советах р. и с.д.) Февраля не понять.
капрал: В.Ж,а какие еще есть опубликованные работы у Ненарокова?Буду заранее благодарен.
В.Ж. Цветков: Ну из доступных работ А.П. Ненарокова можно просмотреть в Интернете по поисковой системе "Ненароков" (его выступления на конференциях, статьи. Но это все до середины 1990-х.). Там много фактов, особенно по социал-демократам.
В.Ж. Цветков: -Итак, стало быть "факты свидетельствуют иное"...? Ну давайте для полной остроты букета почитаем еще один советский источник - Пажетных К.И. Волынцы в февральские дни. Воспоминания. Рукописный фонд ИГВ №488 (ссылка по изданию История Гражданской войны т.1 - М.: ОГИЗ, 1935): «Унтер-офицер Кирпичников прочитал нам приказ — завтра снова построить команду в 7 часов утра. В это время в темном отдаленном уголке казармы собрались восемнадцать человек — более активных рядовых, несколько взводных и отделенных командиров из нижних чинов, горячо обсуждали положение, и все восемнадцать бесповоротно решили: завтра повернем все по-своему! Наметили программу действий: команду построить не в 7 часов утра, как приказал штабс-капитан Лашкевич, а в 6 часов, за это время привлечь на свою сторону всю команду... Уже забрезжил свет, когда все восемнадцать тихо, в несколько минут разошлись по местам. 27 февраля в 6 часов утра команда в 350 человек уже была построена. Выступил Кирпичников, обрисовал общее положение и разъяснил, как нужно поступать и что надо делать. Агитации почти не потребовалось. Распропагандированные солдаты как будто только и ждали этого, и все бойцы изъявили твердое согласие поддержать рабочих. — Смерть, так смерть, — говорили они - но в своих стрелять не будем. В это время в коридоре послышалось бряцание шпор. Команда насторожилась и на минуту замерла. Вошел прапорщик Колоколов, бывший студент, недавно присланный в полк. На его приветствие команда ответила обычным порядком. Вслед за ним вошел командир Лашкевич. Все насторожились. Воцарилась тишина. На приветствие «здорово, братцы!» грянуло «ура» — так мы раньше договорились. Когда затихло «ура», Лашкевич как будто что почуял, но повторяет еще раз приветствие. И опять снова раздается могучее и грозное «ура». Лашкевич обращается к унтер-офицеру Маркову и гневно спрашивает, что это означает. Марков подбросив винтовку на руку, твердо отвечает: «Ура» — это сигнал к неподчинению вашим приказаниям!» Застучали приклады об асфальтовый пол казармы, затрещали затворы. «Уходи, пока цел!» - закричали солдаты. Лашкевич лробует кричать: «Смирно!» Его команды никто не слушает. Лашкевич просит восстановить порядок, чтобы зачитать полученную через генерала Хабалова телеграмму «его величества Николая II», но это не оказало никакого воздействия на солдат. Потеряв надежду усмирить команду, Лашкевич и Колоколов выбежали в дверь. В коридоре они встретились с прапорщиком Воронцовым-Вельяминовым, и все трое обратились в бегство. Марков и Орлов быстро открыли форточку в окне, уставили винтовки, и, когда тройка офицеров поравнялась с окном, раздались два выстрела. Лашкевич, как пласт, вытянулся в воротах. Другие офицеры бросились за ворота и сейчас же сообщили о бунте в штаб полка. Забрав кассу и знамя, все офицерство моментально покинуло полк. Путь был свободен. Весь отряд под командой Кирпичникова вышел во двор. Залпом вверх сигнализировали тревогу. Освободили арестованных с гауптвахты. Немедля послали делегатов в ближайшие команды с предложением влиться в нашу восставшую часть. Первой без колебаний откликнулась рота эвакуированных в составе 1 000 человек и присоединилась к нам. Через короткое время влилась подготовительная учебная команда». Итак - Марков и Орлов.
капрал: В.Ж. Цветков пишет: -Итак, стало быть "факты свидетельствуют иное"...? Василий Жанович,спасибо за информацию. А стоит ли доверять этим фактам? В одних уже указывалось на Кирпичникова,как виновного в убийстве,в других это перекладывалось на каких то неизвестных. Здесь же напрямую приведены исполнители расстрела начальника учебной команды.
В.Ж. Цветков: А я и привел это свидетельство, как наиболее достоверное, поскольку писатели Русского Зарубежья естественно не могли читать рукописи из советских библиотек и поэтому приходилось пользоваться подшивками бульварной прессы 17-го года. Плохо когда современные писатели, имея возможность работать с первоисточниками, принимают на 100% веру то, что написали заграницей Якобий и Кобылин. На сем тему о том, кто убийца(цы) начальника учебной команды Волынского полка полагаю закрытой и предлагаю заняться изучением нелегальных террористических организаций на белых территориях в 1918-1922 гг.
капрал: В.Ж.Цветков пишет: На сем тему о том, кто убийца(цы) начальника учебной команды Волынского полка полагаю закрытой и предлагаю заняться изучением нелегальных террористических организаций на белых территориях в 1918-1922 гг. Поддерживаю. А еще бы неплохо было разобраться с антибольшевистским подпольем 1917-1925 гг.
В.Ж. Цветков: Да, это точно. По подполью есть у меня два раздела по 1917-1919 гг. в монографиях "Белое дело в России". М.б. тут выложить. Не знаю. Хотя я давал и уважаемому Макарову Александру на его сайт. Тут м.б. выложу из третьей книги по антисоветским подпольным структурам на период с 1920 по 1921/22 гг. Там, конечно, обзорно все. Надо еще покопать.
капрал: Василий Жанович,думаю многих заинтересует данная тема.Будем ждать. Если не затруднит,то очень хотелось бы узнать Ваше мнение о солидной книге юриста Голинкова Д.Л."Крушение антисоветского подполья в СССР(1917-1925 гг.),изданной при советской власти.
Уссури:
Уссури:
Уссури:
Уссури:
В.Ж. Цветков: Замечательные фото. Спасибо. Еще одно подтврждение, что награждали не за "убийство офицера".
капрал: За то,что наградили,возможно впоследствии и расстреляли.
В.Ж. Цветков: Скорее всего. Помпы вокруг награждения было с избытком.
Народная гвардия: В Белой армии создавались собственные ОПГ("самочинные спецслужбы"). Прям мафиозные структуры с отрядами киллеров. Внешность у Кирпичникова типичная крестьянская, с элементами уголовщины. Судя по лицу умом он не блистал, был жестоким и явно был чьей то марионеткой. Физиогномика-с...
Игорь Ластунов: Господа,может хватит про"темные силы"?А кто собственно говоря такой Кирпичников?Человек случайно попавший в историю.Случайно попал,случайно и исчез навсегда.Таких как он расстреливали тогда пачками.Мог ли Кутепов дать приказ его расстрелять.Конечно мог.И не таких расстреливали. Кутепов тоже никогда не был "мягким зайкой".Мог ли Кутепов в феврале 1917 объявить благодарность,а потом поняв ,что ошибся,летом 1918 отдать приказ о расстреле,мог и очень даже мог.
Dobrovolec:
Игорь Ластунов: Типичный Шариков из"Собачьего сердца".
Запорожець-2: И фамилия подходящая..
Леонид: Простодырное рязанское лицо что называется.Клим Чугункин...
Dobrovolec: Февральскую революцию совершил оборотень Сначала унтер-офицер Тимофей Кирпичников стал вождем восстания, а потом перебежал к белым Ровно девять десятилетий назад в эти самые дни столица России кипела и бурлила. После вооруженного восстания в Петрограде Николай Второй отрекся от престола. В результате буржуазной революции к власти пришло Временное правительство. Революционный октябрь, однако, надолго затмил героев февраля, которые остались неизвестными простому народу. Мало кто знает, что Февральской буржуазной революцией Россия обязана простому унтер-офицеру Тимофею Кирпичникову. Солдаты стреляли поверх голов Необычные экспонаты, связанные с событиями февраля и марта 1917 года, можно увидеть в эти дни в Музее политической истории. Уникальные документы и фотографии переносят посетителей особняка Кшесинской на 90 лет назад. Доведенные до отчаяния люди бросали работу и выходили на улицы, требуя хлеба. В таких условиях командующий войсками Петроградского военного округа генерал Хабалов увеличивает гарнизон столицы до 200 тысяч человек и отдает армию в помощь полиции. По приказу Хабалова солдатам следовало «не останавливаться ни перед чем для водворения порядка в столице». Говоря простым языком, воинские части вывели на улицы для того, чтобы расстреливать восставший народ. По словам заведующего научно-просветительским отделом Музея политической истории Андрея Мисько, ставка делалась на части лейб-гвардии, отличавшиеся исключительной преданностью царю. - Но генерал Хабалов и его коронованный начальник не учли сразу нескольких моментов, - рассказывает Андрей Анатольевич. - Сами части гвардии давно находились на фронте. В столице стояли лишь запасные батальоны, формировавшиеся по другим принципам. Да и сами люди после революции 1905 года изменились серьезно. Приказ стрелять по своим - женщинам, старикам и детям - не мог вызвать ничего, кроме возмущения. Самые страшные события развернулись в Петрограде 26 февраля 1917 года. Огромная толпа горожан вышла на Знаменскую площадь. Вместе с полицейскими туда прибыли части Волынского и Павловского полков. Офицеры отдали солдатам приказ стрелять по толпе. Те делали лишь одиночные выстрелы, да и то поверх голов собравшихся. Тогда офицеры взялись за оружие сами. По воспоминаниям очевидцев, командовавший расправой штабс-капитан Лашкевич лично застрелил несколько десятков человек. В тот же день солдаты Волынского полка приняли участие в еще одной полицейской спецоперации - на Невском проспекте. На сей раз офицеры не дали им стрелять поверх голов. Восставшие казнили капитана-убийцу В числе участников этих грустных событий оказался и унтер-офицер Волынского полка Тимофей Кирпичников. Как старший фельдфебель он занимался непосредственной подготовкой солдат, успел побывать на фронте и пользовался авторитетом среди подчиненных. Жуткая расправа на Знаменской площади потрясла молодого унтер-офицера до глубины души. На вечернем построении солдатам Волынского полка объявили, что на следующую совместную операцию с полицией они отправятся завтра утром. Но Кирпичников, как и многие солдаты, не хотел стрелять по голодным демонстрантам. Ночью у Тимофея Ивановича состоялся разговор с прапорщиком того же полка Георгием Астаховым и солдатом Алексеем Юхаревым. Вместе они решили отомстить палачу-командиру и вывести солдат на улицу. В 5 часов 27 февраля Кирпичников поднял подчиненных ему солдат, накормил, вооружил и построил до прихода начальства. Солдаты, по большей части призванные из крестьян, быстро поддались уговорам унтер-офицера. Штабс-капитана Лашкевича, расстреливавшего горожан, решили убить. По предварительной договоренности при появлении командира солдаты должны были закричать «Ура!» вместо «Здравия желаю!» и наброситься на штабс-капитана. Судя по всему, Лашкевич был готов к подобному повороту событий. Штабс-капитану удалось вырваться и выскочить на лестницу. Оказавшись на улице, он побежал по плацу, но далеко уйти не смог. Солдаты убили его выстрелами из окон. Казармы частей Петроградского гарнизона в 1917 году находились недалеко друг от друга. Выйдя на улицу, солдаты Волынского полка, предводительствуемые Тимофеем Кирпичниковым, пошли по расположениям соседних частей. Расстреливая офицеров и часовых, они сумели вывести на улицы тысячи бойцов. Собрав огромный отряд, Кирпичников и его помощники взяли штурмом Дом предварительного заключения на Шпалерной улице (нынешний СИЗО ФСБ) и Арсенал, расположенный у Петропавловской крепости. В руках восставших оказалось огромное количество оружия. Практически сразу к ним примкнули заводские рабочие и обычные уголовники. Вскоре разгрому и сожжению подверглись здания Окружного суда, Полицейского архива и несколько полицейских участков. На следующий день практически все государственные учреждения прекратили свою деятельность, а те, кто в них работал, попросту разбежались. Кутепов поставил добровольца к стенке Тимофей Кирпичников сразу же стал народным героем. Новый командующий войсками Петроградского военного округа Корнилов лично вручил ему награду - Георгиевский крест 4-й степени - и произвел в подпрапорщики. Кирпичников продолжил службу в частях, поддержавших Временное правительство. Во время Апрельского кризиса он снова вывел на улицы солдат, парализовав действия большевиков. На службе в Петрограде он встретил и октябрьский переворот. В тот момент, когда генерал Краснов наступал на Петроград, Кирпичников попытался снова поднять солдатский бунт. На сей раз он звал солдат выйти на баррикады уже не против царского режима, а против большевиков. Этот замысел потерпел полный крах. Поднять на восстание ему удалось лишь воспитанников юнкерских училищ. Бунт юнкеров был жестоко подавлен, а Тимофею Кирпичникову удалось бежать на Дон. Там он планировал влиться в ряды формировавшейся белой армии. Последнее решение оказалось роковым для героя буржуазной революции. Желая попасть на службу, он прибыл к знаменитому лидеру белого движения А. П. Кутепову. В феврале 1917 года тот как раз находился в Петрограде и пытался навести хоть какой-то порядок. О том, что случилось дальше, генерал Кутепов подробно написал в своих мемуарах. «Однажды ко мне в штаб явился молодой офицер, который весьма развязно сообщил мне, что приехал в Добровольческую армию сражаться с большевиками «за свободу народа», которую большевики попирают, - пишет белогвардейский генерал. - Я спросил его, где он был до сих пор и что делал, офицер рассказал мне, что был одним из первых «борцов за свободу народа» и что в Петрограде он принимал деятельное участие в революции, выступив одним из первых против старого режима:» О том, что делать дальше, Кутепов думал недолго. Через дежурного офицера он вызвал наряд и приказал немедленно расстрелять Тимофея Кирпичникова. Где именно похоронен вождь Февральской буржуазной революции, в России до сих пор не знает никто. Сергей Андреев Фото любезно предоставлено Государственным Музеем политической истории России.
Игорь Ластунов: Приход к Белым Тимофея Кирпичникова, говорит только о том, что он полный ДУРАК. Но это в то время было довольно обычное явление. 90% людей вначале ничего не поняли, кто есть кто!? Процентов 70-80%не поняли этого НИКОГДА!? Кстати НА "СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ" ПРОЦЕНТ "непонятливых" практически не изменился. Так что впереди нас всех ждут "большие перемены" и еще более "большие проблемы".
Леонид: Игорь Ластунов пишет: Приход к Белым Тимофея Кирпичникова, говорит только о том, что он полный ДУРАК. Но это в то время было довольно обычное явление. Ничего удивительно.Это же обыкновенный русский парень "без затей",калиф на час.
капрал: Леонид пишет: Это же обыкновенный русский парень "без затей",калиф на час. Русский парень но тупой.Надо было поначалу познать о политическом кредо того к кому идешь.А когда сей проситель(по воспоминанию генерала) получил офицерский чин?Подпрапорщик не есть офицер.
Игорь Ластунов: 3-го апреля 1917 года "за особые заслуги" подпрапорщик запасного батальона лейб-гвардии Волынского полка Тимофей Кирпичников был произведен в прапорщики.
Игорь Ластунов: 10.02.2017 14:50Рубрика: "Родина"Проект: Журнал "Родина" Час "Мордобоя" Текст: Андрей Смирнов (кандидат исторических наук) Родина - №217 (2). Но как такое могло случиться? Ведь лейб-гвардии Волынский был самым дисциплинированным в русской армии! Он выделялся даже на фоне прочих полков 3-й гвардейской пехотной дивизии - славившейся "каторжной" дисциплиной и образцовым внешним видом солдата1. "Каторжная" дивизия Дисциплину в солдатах 3-й гвардейской выковывали на каждом шагу. Для этого и добивались от них образцового внешнего вида, идеальной строевой выучки и неуклонного соблюдения внутреннего порядка. Ведь, приучаясь к аккуратности в мелочах, приучаясь делать лишь то, что положено, и лишь тогда, когда положено, человек приучается соблюдать установленные правила, подчинять свою волю чужой. "Строгость - ни охнуть, ни вздохнуть; ноги протянуть без санкции начальства нельзя, - писал один из попавших в сентябре 1914 г. в запасный батальон лейб-гвардии Литовского полка. - В уборную хочешь - иди с рапортом к отделенному ефрейтору. [...] Сапоги на поверке не блестят - наряд вне очереди. Пуговицы тусклы - наряд. Клямор не блестит - гусиным шагом ходи"2.Да, в 3-й гвардейской заставляли чистить даже не видную под бляхой скобу (кламмер) поясного ремня. А главные учителя солдат - унтер-офицеры и ефрейторы - использовали и "приемы выучки и воспитания, не предусмотренные тогдашним уставом"3. "Одни ходят гусиным шагом", "другие бегают вокруг конюшни с фуражками, с ремнями, с котелками, с кружками, с портянками, с носками, с сапогами в зубах" - и все, "стараясь перекричать друг друга, вопят: - Я дурак! Я дурак! Я дурак! - Вот как чистят клямор! Вот как чистят клямор! - Я балда! Я балда!"4 После такой дрессировки люди исполняли приказания автоматически. Что и требовалось. Ведь в бою у человека включается мощнейший инстинкт самосохранения. Чтобы подавить его, сознательности многим может не хватить. Вот тут и выручит привычка не раздумывая, автоматически, почти инстинктивно выполнять приказы. Так вот, в лейб-гвардии Волынском дисциплину выковывали еще настойчивее, чем в других полках "каторжной" дивизии. "Железный" полк. "Особая отчетливость - решительно во всем: в отдании чести, маршировке, ружейных приемах, в каждом движении - всегда и везде выделяла Волынцев", - признавал в 1930-м офицер лейб-гвардии Финляндского полка5. Эту отчетливость волынцы сумели сохранить и в Первую мировую - когда полк не раз сменил свой рядовой состав. "Твердый, как на параде, шаг, идеальное равнение, особый отмах руки [назад до отказа. - Авт.], по которому Государь узнавал наших солдат даже тогда, когда они, будучи переведены в другой полк, носили уже иную форму. Тонкие черточки штыков, строго выравненных по рядам в горизонтальной и вертикальной плоскости, совершенно неподвижны..."6 Так проходили волынцы перед начальством еще 15 июля 1916 г., на марше в прифронтовой полосе. Полк закономерно дрался, не обращая внимания на смерть. Увидев в июле 1916-го на обшлагах русских гимнастерок желтую тесьму (3я гвардейская пехотная дивизия), а на планках, вдоль разреза, - темно-зеленую (четвертый полк дивизии, т.е. лейб-гвардии Волынский), пленные немцы оживились: "А-а, знаком регимент [полк (нем.). - Авт.]... Желязный регимент..."7 И это всего за семь месяцев до исторического бунта. "Дисциплина была видна во всем и проявлялась на каждом шагу", - так, по воспоминаниям тогдашнего командира полка, было еще в феврале 1917-го8. Всего за несколько дней... 76 146 2 Почему образцовый лейб-гвардии Волынский полк поднял восстание, ставшее для империи роковым Восстание Петроградского гарнизона, принесшее победу Февральской революции, началось с бунта в запасном батальоне лейб-гвардии Волынского полка. Николай II и императрица Александра Федоровна среди солдат и офицеров сводной роты лейб-гвардии Волынского полка. Декабрь 1906 года. Но как такое могло случиться? Ведь лейб-гвардии Волынский был самым дисциплинированным в русской армии! Он выделялся даже на фоне прочих полков 3-й гвардейской пехотной дивизии - славившейся "каторжной" дисциплиной и образцовым внешним видом солдата1. Личный состав лейб-гвардии Волынского полка вплоть до 1917 года считался образцом для подражания. "Каторжная" дивизия Дисциплину в солдатах 3-й гвардейской выковывали на каждом шагу. Для этого и добивались от них образцового внешнего вида, идеальной строевой выучки и неуклонного соблюдения внутреннего порядка. Ведь, приучаясь к аккуратности в мелочах, приучаясь делать лишь то, что положено, и лишь тогда, когда положено, человек приучается соблюдать установленные правила, подчинять свою волю чужой. "Строгость - ни охнуть, ни вздохнуть; ноги протянуть без санкции начальства нельзя, - писал один из попавших в сентябре 1914 г. в запасный батальон лейб-гвардии Литовского полка. - В уборную хочешь - иди с рапортом к отделенному ефрейтору. [...] Сапоги на поверке не блестят - наряд вне очереди. Пуговицы тусклы - наряд. Клямор не блестит - гусиным шагом ходи"2. читайте также Февраль 1917 года в дневниковых записях писателя-юнкера Бориса Зайцева Да, в 3-й гвардейской заставляли чистить даже не видную под бляхой скобу (кламмер) поясного ремня. А главные учителя солдат - унтер-офицеры и ефрейторы - использовали и "приемы выучки и воспитания, не предусмотренные тогдашним уставом"3. "Одни ходят гусиным шагом", "другие бегают вокруг конюшни с фуражками, с ремнями, с котелками, с кружками, с портянками, с носками, с сапогами в зубах" - и все, "стараясь перекричать друг друга, вопят: - Я дурак! Я дурак! Я дурак! - Вот как чистят клямор! Вот как чистят клямор! - Я балда! Я балда!"4 После такой дрессировки люди исполняли приказания автоматически. Что и требовалось. Ведь в бою у человека включается мощнейший инстинкт самосохранения. Чтобы подавить его, сознательности многим может не хватить. Вот тут и выручит привычка не раздумывая, автоматически, почти инстинктивно выполнять приказы. Так вот, в лейб-гвардии Волынском дисциплину выковывали еще настойчивее, чем в других полках "каторжной" дивизии. Георгиевское полковое знамя лейб-гвардии Волынского полка с Андреевской юбилейной лентой. 1907 год. "Железный" полк Полковой знак лейб-гвардии Волынского полка (вариант для нижних чинов). "Особая отчетливость - решительно во всем: в отдании чести, маршировке, ружейных приемах, в каждом движении - всегда и везде выделяла Волынцев", - признавал в 1930-м офицер лейб-гвардии Финляндского полка5. Эту отчетливость волынцы сумели сохранить и в Первую мировую - когда полк не раз сменил свой рядовой состав. "Твердый, как на параде, шаг, идеальное равнение, особый отмах руки [назад до отказа. - Авт.], по которому Государь узнавал наших солдат даже тогда, когда они, будучи переведены в другой полк, носили уже иную форму. Тонкие черточки штыков, строго выравненных по рядам в горизонтальной и вертикальной плоскости, совершенно неподвижны..."6 Так проходили волынцы перед начальством еще 15 июля 1916 г., на марше в прифронтовой полосе. Полк закономерно дрался, не обращая внимания на смерть. Увидев в июле 1916-го на обшлагах русских гимнастерок желтую тесьму (3я гвардейская пехотная дивизия), а на планках, вдоль разреза, - темно-зеленую (четвертый полк дивизии, т.е. лейб-гвардии Волынский), пленные немцы оживились: "А-а, знаком регимент [полк (нем.). - Авт.]... Желязный регимент..."7 И это всего за семь месяцев до исторического бунта. "Дисциплина была видна во всем и проявлялась на каждом шагу", - так, по воспоминаниям тогдашнего командира полка, было еще в феврале 1917-го8. Всего за несколько дней... 76 146 2 Почему образцовый лейб-гвардии Волынский полк поднял восстание, ставшее для империи роковым Восстание Петроградского гарнизона, принесшее победу Февральской революции, началось с бунта в запасном батальоне лейб-гвардии Волынского полка. Николай II и императрица Александра Федоровна среди солдат и офицеров сводной роты лейб-гвардии Волынского полка. Декабрь 1906 года. Но как такое могло случиться? Ведь лейб-гвардии Волынский был самым дисциплинированным в русской армии! Он выделялся даже на фоне прочих полков 3-й гвардейской пехотной дивизии - славившейся "каторжной" дисциплиной и образцовым внешним видом солдата1. Личный состав лейб-гвардии Волынского полка вплоть до 1917 года считался образцом для подражания. "Каторжная" дивизия Дисциплину в солдатах 3-й гвардейской выковывали на каждом шагу. Для этого и добивались от них образцового внешнего вида, идеальной строевой выучки и неуклонного соблюдения внутреннего порядка. Ведь, приучаясь к аккуратности в мелочах, приучаясь делать лишь то, что положено, и лишь тогда, когда положено, человек приучается соблюдать установленные правила, подчинять свою волю чужой. "Строгость - ни охнуть, ни вздохнуть; ноги протянуть без санкции начальства нельзя, - писал один из попавших в сентябре 1914 г. в запасный батальон лейб-гвардии Литовского полка. - В уборную хочешь - иди с рапортом к отделенному ефрейтору. [...] Сапоги на поверке не блестят - наряд вне очереди. Пуговицы тусклы - наряд. Клямор не блестит - гусиным шагом ходи"2. читайте также Февраль 1917 года в дневниковых записях писателя-юнкера Бориса Зайцева Да, в 3-й гвардейской заставляли чистить даже не видную под бляхой скобу (кламмер) поясного ремня. А главные учителя солдат - унтер-офицеры и ефрейторы - использовали и "приемы выучки и воспитания, не предусмотренные тогдашним уставом"3. "Одни ходят гусиным шагом", "другие бегают вокруг конюшни с фуражками, с ремнями, с котелками, с кружками, с портянками, с носками, с сапогами в зубах" - и все, "стараясь перекричать друг друга, вопят: - Я дурак! Я дурак! Я дурак! - Вот как чистят клямор! Вот как чистят клямор! - Я балда! Я балда!"4 После такой дрессировки люди исполняли приказания автоматически. Что и требовалось. Ведь в бою у человека включается мощнейший инстинкт самосохранения. Чтобы подавить его, сознательности многим может не хватить. Вот тут и выручит привычка не раздумывая, автоматически, почти инстинктивно выполнять приказы. Так вот, в лейб-гвардии Волынском дисциплину выковывали еще настойчивее, чем в других полках "каторжной" дивизии. Георгиевское полковое знамя лейб-гвардии Волынского полка с Андреевской юбилейной лентой. 1907 год. "Железный" полк Полковой знак лейб-гвардии Волынского полка (вариант для нижних чинов). "Особая отчетливость - решительно во всем: в отдании чести, маршировке, ружейных приемах, в каждом движении - всегда и везде выделяла Волынцев", - признавал в 1930-м офицер лейб-гвардии Финляндского полка5. Эту отчетливость волынцы сумели сохранить и в Первую мировую - когда полк не раз сменил свой рядовой состав. "Твердый, как на параде, шаг, идеальное равнение, особый отмах руки [назад до отказа. - Авт.], по которому Государь узнавал наших солдат даже тогда, когда они, будучи переведены в другой полк, носили уже иную форму. Тонкие черточки штыков, строго выравненных по рядам в горизонтальной и вертикальной плоскости, совершенно неподвижны..."6 Так проходили волынцы перед начальством еще 15 июля 1916 г., на марше в прифронтовой полосе. Полк закономерно дрался, не обращая внимания на смерть. Увидев в июле 1916-го на обшлагах русских гимнастерок желтую тесьму (3я гвардейская пехотная дивизия), а на планках, вдоль разреза, - темно-зеленую (четвертый полк дивизии, т.е. лейб-гвардии Волынский), пленные немцы оживились: "А-а, знаком регимент [полк (нем.). - Авт.]... Желязный регимент..."7 И это всего за семь месяцев до исторического бунта. "Дисциплина была видна во всем и проявлялась на каждом шагу", - так, по воспоминаниям тогдашнего командира полка, было еще в феврале 1917-го8. Всего за несколько дней... 76 146 2 Почему образцовый лейб-гвардии Волынский полк поднял восстание, ставшее для империи роковым Восстание Петроградского гарнизона, принесшее победу Февральской революции, началось с бунта в запасном батальоне лейб-гвардии Волынского полка.
Игорь Ластунов: Лашкевич и "Мордобой" И вот в запасном батальоне такой части восстала учебная команда! Та, где готовили унтер-офицеров - тех, кто сам должен был дисциплинировать солдат! Да еще и при таком начальнике учебной команды, как штабс-капитан Иван Степанович Лашкевич... Об этом "по-девичьи румяном, с круглым русским лицом и с ясными добрыми большими серыми глазами"9 офицере, которому в феврале шел 26-й год, достаточно сказать, что это бывший фельдфебель Александровского военного училища. 76 146 2 Почему образцовый лейб-гвардии Волынский полк поднял восстание, ставшее для империи роковым Восстание Петроградского гарнизона, принесшее победу Февральской революции, началось с бунта в запасном батальоне лейб-гвардии Волынского полка. Николай II и императрица Александра Федоровна среди солдат и офицеров сводной роты лейб-гвардии Волынского полка. Декабрь 1906 года. Но как такое могло случиться? Ведь лейб-гвардии Волынский был самым дисциплинированным в русской армии! Он выделялся даже на фоне прочих полков 3-й гвардейской пехотной дивизии - славившейся "каторжной" дисциплиной и образцовым внешним видом солдата1. Личный состав лейб-гвардии Волынского полка вплоть до 1917 года считался образцом для подражания. "Каторжная" дивизия Дисциплину в солдатах 3-й гвардейской выковывали на каждом шагу. Для этого и добивались от них образцового внешнего вида, идеальной строевой выучки и неуклонного соблюдения внутреннего порядка. Ведь, приучаясь к аккуратности в мелочах, приучаясь делать лишь то, что положено, и лишь тогда, когда положено, человек приучается соблюдать установленные правила, подчинять свою волю чужой. "Строгость - ни охнуть, ни вздохнуть; ноги протянуть без санкции начальства нельзя, - писал один из попавших в сентябре 1914 г. в запасный батальон лейб-гвардии Литовского полка. - В уборную хочешь - иди с рапортом к отделенному ефрейтору. [...] Сапоги на поверке не блестят - наряд вне очереди. Пуговицы тусклы - наряд. Клямор не блестит - гусиным шагом ходи"2. читайте также Февраль 1917 года в дневниковых записях писателя-юнкера Бориса Зайцева Да, в 3-й гвардейской заставляли чистить даже не видную под бляхой скобу (кламмер) поясного ремня. А главные учителя солдат - унтер-офицеры и ефрейторы - использовали и "приемы выучки и воспитания, не предусмотренные тогдашним уставом"3. "Одни ходят гусиным шагом", "другие бегают вокруг конюшни с фуражками, с ремнями, с котелками, с кружками, с портянками, с носками, с сапогами в зубах" - и все, "стараясь перекричать друг друга, вопят: - Я дурак! Я дурак! Я дурак! - Вот как чистят клямор! Вот как чистят клямор! - Я балда! Я балда!"4 После такой дрессировки люди исполняли приказания автоматически. Что и требовалось. Ведь в бою у человека включается мощнейший инстинкт самосохранения. Чтобы подавить его, сознательности многим может не хватить. Вот тут и выручит привычка не раздумывая, автоматически, почти инстинктивно выполнять приказы. Так вот, в лейб-гвардии Волынском дисциплину выковывали еще настойчивее, чем в других полках "каторжной" дивизии. Георгиевское полковое знамя лейб-гвардии Волынского полка с Андреевской юбилейной лентой. 1907 год. "Железный" полк Полковой знак лейб-гвардии Волынского полка (вариант для нижних чинов). "Особая отчетливость - решительно во всем: в отдании чести, маршировке, ружейных приемах, в каждом движении - всегда и везде выделяла Волынцев", - признавал в 1930-м офицер лейб-гвардии Финляндского полка5. Эту отчетливость волынцы сумели сохранить и в Первую мировую - когда полк не раз сменил свой рядовой состав. "Твердый, как на параде, шаг, идеальное равнение, особый отмах руки [назад до отказа. - Авт.], по которому Государь узнавал наших солдат даже тогда, когда они, будучи переведены в другой полк, носили уже иную форму. Тонкие черточки штыков, строго выравненных по рядам в горизонтальной и вертикальной плоскости, совершенно неподвижны..."6 Так проходили волынцы перед начальством еще 15 июля 1916 г., на марше в прифронтовой полосе. Полк закономерно дрался, не обращая внимания на смерть. Увидев в июле 1916-го на обшлагах русских гимнастерок желтую тесьму (3я гвардейская пехотная дивизия), а на планках, вдоль разреза, - темно-зеленую (четвертый полк дивизии, т.е. лейб-гвардии Волынский), пленные немцы оживились: "А-а, знаком регимент [полк (нем.). - Авт.]... Желязный регимент..."7 И это всего за семь месяцев до исторического бунта. "Дисциплина была видна во всем и проявлялась на каждом шагу", - так, по воспоминаниям тогдашнего командира полка, было еще в феврале 1917-го8. Всего за несколько дней... Старший унтер-офицер Тимофей Кирпичников по прозвищу "Мордобой". Лашкевич и "Мордобой" И вот в запасном батальоне такой части восстала учебная команда! Та, где готовили унтер-офицеров - тех, кто сам должен был дисциплинировать солдат! Да еще и при таком начальнике учебной команды, как штабс-капитан Иван Степанович Лашкевич... Об этом "по-девичьи румяном, с круглым русским лицом и с ясными добрыми большими серыми глазами"9 офицере, которому в феврале шел 26-й год, достаточно сказать, что это бывший фельдфебель Александровского военного училища. ранее по теме В память о бунте Волынского полка Это - марка. Это значит - великолепный строевик и беспощадно требовательный начальник. Только таких юнкеров назначали на должность фельдфебеля (по-советски - старшины). Ведь именно фельдфебель, прямой начальник всех юнкеров своей роты, отвечал за порядок в ней. По свидетельству ряда офицеров Волынского полка, а также полковника М.Н. Левитова (уже летом 1917 года он общался с чинами запасного батальона), "репутацию строгого начальника" имел и зачинщик бунта, старший унтер-офицер Тимофей Иванович Кирпичников. Солдаты даже прозвали его "Мордобой"10. Усмешка судьбы: именно Кирпичникова в ночь на 26 февраля Лашкевич назначил фельдфебелем 1-й роты (за несколько дней до этого из чинов основной учебной команды были сформированы две роты для подавления возможных беспорядков) - вместо срочно "заболевшего" подпрапорщика Лукина. Из рассказа "Мордобоя" о дальнейших событиях видно, что перешла к нему и основная должность Лукина - фельдфебель основной учебной команды (были еще две подготовительные и дополнительная). Решение Лашкевича стало роковым - и для его личной судьбы, и для судьбы России.Убийство перед строем 24 - 26 февраля обе роты разгоняли демонстрантов на Знаменской площади (ныне площадь Восстания). Согласно записанному потом рассказу Кирпичникова, он потихоньку приказывал солдатам целить поверх голов, а в ночь на 26е предлагал "унтерам" обеих рот совсем не стрелять. Вечером же 26-го созвал командиров взводов и отделений основной учебной команды и предложил вообще отказаться усмирять беспорядки. Те согласились. Проинструктировали своих солдат11. И утром 27 февраля построенная к приходу Лашкевича команда демонстративно и грубо нарушила дисциплину.По версии Кирпичникова, команда крикнула "ура!" после того, как штабс-капитан поздоровался с ним. По версии стоявшего в строю Константина Пажетных, таким был ответ на приветствие Лашкевича команде. На вопрос Лашкевича: "Что это значит?" ответил младший унтер-офицер Михаил Марков, и стало ясно, что команда взбунтовалась. Приказ стрелять (по версии Пажетных - приказы Лашкевича вообще) люди выполнять не будут, заявил Марков. И, взяв винтовку "на руку", направил на штабс-капитана штык. В следующую минуту бунтовщики потребовали от Лашкевича удалиться12. А когда он показался во внутреннем дворе, Марков и ефрейтор Орлов13 выстрелили в него из окон - и убили наповал. (По версии офицера, расспрашивавшего потом солдат, команда дважды ответила молчанием на приветствие своего начальника: после этого Лашкевич сам вышел прочь, а застрелил его Кирпичников14. Но можно ли отвергнуть свидетельства двух очевидцев?) После свершившегося убийства Кирпичников уговорил присоединиться к основной учебной команде и "унтеров" подготовительных команд. А когда они вышли на улицу, к ним без всяких уговоров примкнула 4-я рота.
Игорь Ластунов: Недомуштрованные Вполне можно понять, что волынцам совершенно не хотелось стрелять в демонстрантов. Свой, русский, хлеба просит - разве это бунтовщик?Но отказаться выполнять приказы... Тут прежде всего аукнулось то, что волынской муштры в полном объеме солдаты и бо'льшая часть "унтеров" запасного батальона не испытали. Почти все старослужащие погибли к октябрю 1916 года, к февралю от них остались жалкие крохи. "Волынцы" 3-й роты запасного батальона - отказавшиеся стрелять в демонстрантов 26 февраля15 - это новобранцы, не прослужившие и 6 недель! То же в 1-й и 2-й ротах. Солдаты-фронтовики начала 1917 года как минимум не боялись рассуждать. Солдат 4-й роты и людей Лашкевича муштровали от силы два - пять месяцев. Этим последним автоматически выполнять приказы стрелять в демонстрантов мешало еще и фронтовое прошлое. В запасном батальоне они оказались уже второй раз. В промежутке были фронт и ранение. И не просто фронт, а наступательные бои августа - сентября 1916 года на владимир-волынском направлении. Прошедшие через эту мясорубку многого уже не боялись. Страшней германского фронта не будет! Не случайно и восстали они первыми в батальоне. Солдаты-фронтовики начала 1917 года как минимум не боялись рассуждать. А как тут не рассуждать, если к вечеру 26-го стало заметным бездействие власти? Штабс-капитан А.В. Цуриков жестом пропускает демонстрантов на Знаменскую. А капитан П.Н. Гейман молча проглотил отказ 2-й подготовительной учебной команды стрелять в толпу, устремившуюся через Литейный мост на Литейный проспект16. Собственно, десятка два17 пассионариев вроде Кирпичникова и Маркова и обеспечили успех восстания. Ведь бунтовать многие волынцы не хотели. Обвал Часть одной из волынских рот - размещенная в казармах лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады на Басковой улице (ныне улица Короленко) - упиралась даже в полдень 27 февраля. Она организованно вернулась в казармы, когда подошедший с отрядом верных присяге войск полковник А.П. Кутепов заверил, что расстреливать ее не будут18. Но в центре бунта, в юго-восточной части Таврических казарм, в конце Виленского переулка, путь назад очень многим отрезали выстрелы Маркова и Орлова19.Теперь или идти до конца - или под расстрел. За участие в бунте, отягощенном убийством офицера. Терять нечего! "На пле-чо! Шагом марш!" - скомандовал Кирпичников, и учебные команды с 4-й ротой двинулись по Виленскому к расположенным рядом казармам 18го саперного батальона - поднимать размещенные там прочие волынские роты. "Мордобою" сообщили, что впереди выставлены пулеметы, и, не дойдя даже до Фонтанной, он развернул отряд. Ничего, пойдем в другую сторону и свернем налево, на Парадную. Поднимем расквартированные в Таврических казармах запасные батальоны лейб-гвардии Преображенского и лейб-гвардии Литовского полков. Терять нечего! - и, вломившись с Парадной, с пальбой и криками "ура!" во двор Таврических казарм, солдаты с темно-зелеными с желтым кантом петлицами на шинелях часа полтора "бились", чтобы взбунтовать солдат с красными и желтыми20. У тех тоже нашлись Кирпичниковы - старший унтер-офицер Федор Круглов поднял 4-ю роту запасного батальона преображенцев. Людей и тут связали кровью: волынцы закололи заведующего преображенскими мастерскими, армейского подполковника Богданова21... Ставшая многотысячной толпа восставших прошла Парадную и свернула налево, на Кирочную - поднимать другие части! ранее по теме Каким был на самом деле уровень жизни в России накануне революции Терять нечего!Свернув на Преображенскую (ныне улица Радищева), Кирпичников поднял (уже легко!) запасную роту лейб-гвардии Саперного полка. На углу Кирочной и Знаменской (ныне улица Восстания) смутьяны взбунтовали 6-й запасный саперный батальон, убив его командира полковника В.К. фон Геринга. Дальше по Кирочной, на углу Надеждинской (ныне улица Маяковского), квартировал Петроградский жандармский дивизион. Вывели на улицу и жандармов, а следом - юнкеров расположенной наискосок Петроградской школы прапорщиков инженерных войск. "Ну, ребята, теперь пошла работа!" - с облегчением вымолвил Кирпичников22."Пошла работа!" И действительно, к солдатам уже присоединились толпы демонстрантов. Уже горело на углу Литейного и Шпалерной здание Окружного суда - часть разделившейся массы восставших проникла и туда. Уже арестовывали и убивали полицейских. Эмиссары членов Государственной думы - решивших добиваться отречения царя - уже вели группы солдат к Таврическому дворцу, где собрались думцы... Беспорядки превращались в Февральскую революцию.1. Арамилев В.В. В дыму войны. Записки вольноопределяющегося. 1914-1917 годы. М., 2015. С. 26; Фомин Б. За Стоходом // Военно-исторический вестник. N 17. Париж, 1961. С. 31. 2. Арамилев В.В. Указ. соч. С. 26. Полк мемуаристом не назван, но упоминания о желтых шинельных петлицах, поручике Зарембо-Ранцевиче и косвенное сообщение о прежней стоянке полка в Варшаве однозначно указывают на лейб-гвардии Литовский. 3. Геруа А.В. Воспоминания командира полка // Вестник Волынца (Белград). N 5. 15 января 1931 г. С. 5. 4. Арамилев В.В. Указ. соч. С. 59-60. 5. Ходнев Д. Братьям-волынцам // Вестник Волынца (Белград). N 3. 20 февраля 1930 г. С. 6. 6. Куликов В.Я. Бой на Стоходе // Вестник Волынца (Белград). N 4. 16 августа 1930 г. С. 4. 7. Там же. С. 3. 8. Кушакевич А. Первые дни революции на фронте Л. Гв. Волынского полка // Вестник Волынца (Белград). N 10/11. 1 октября 1933 г. С. 17. 9. Геруа А. Воспоминания командира полка // Перекличка. Орган текущей связи Общества гг. Офицеров Л. Гв. Волынского Полка (Брюссель). N 6. Август 1937 г. С. 24. 10. Левитов. От обещания генерала Кириенко говорить всю правду "как на исповеди, перед Св. Причастием", до извращения им фактов и умышленной лжи. Мои возражения генералу Кириенко // Ответ на книгу Кириенко "1613 г. От чести и славы - к подлости и позору февраля 1917 г." Сборник статей членов Объединения чинов Корниловского Ударного Полка. Париж, 1965. С. 43. 11. Кирпичников Т.И. Восстание лейб-гвардии Волынского полка в феврале 1917 г. // Крушение царизма. Воспоминания участников революционного движения в Петрограде (1907 - февраль 1917 г.). Л., 1986. С. 302-307. 12. Там же. С. 309-310; История гражданской войны в СССР. Т. 1. Подготовка Великой пролетарской революции. (От начала войны до начала октября 1917 г.). М., 1935. С. 100-101. 13. История гражданской войны в СССР. Т. 1. С. 101. 14. Волынец. Первый выстрел Февральской революции // Военная быль (Париж). 1963. Октябрь. N 63. С. 46. 15. Большевизация Петроградского гарнизона в 1917 году. Сборник документов и материалов. Л., 1932. С. 33. 16. Там же. С. 33-34. 17. Ганелин Р.Ш., Соловьева З.Б. Воспоминания Т.И. Кирпичникова как источник по истории Февральских революционных дней в 1917 г. в Петрограде // Рабочий класс России, его союзники и политические противники в 1917 году. Л., 1989. С. 189. 18. Первые дни революции в Петрограде. (Отрывки из воспоминаний А.П. Кутепова) // Генерал А.П. Кутепов. Воспоминания. Мемуары. Мн., 2004. С. 163-165. 19. Волынец. Указ. соч. С. 46. 20. Кирпичников Т.И. Указ. соч. С. 311. 21. Первые дни революции в Петрограде. С. 158-159; Зубов Ю.В. Лейб-гвардии Преображенский полк. С полком дедов и прадедов в великую войну 1914-1917 гг. М., 2014. С. 183. 22. Кирпичников Т.И. Указ. соч. С. 311.
полная версия страницы