Форум » Персоналии » Полковник Котомин » Ответить
Полковник Котомин
Kgg: Уважаемые господа! У кого есть сведения о полковнике В. Котомине - бывшем командире 2-й бригады 35-й стрелковой дивизии красных, который во время Челябинской операции, в ночь с 23-го на 24 июля 1919 года вместе с 10 офицерами перешел на сторону белых? Личность, по всему видно весьма примечательная, что даже Троцкий извёл на это событие немало чернил. Однако персональных сведений почти нет.
Ответов - 23
Валентин: КОТОМИН Василий Васильевич - на 1-е января 1910 г. - поручик 1-го Туркестанского стрелкового батальона. Геннадий Георгиевич! Прошу у Вас прощения за задержку. Я все помню. Постараюсь в выходные послать материал.
Kgg: Валентин Леонидович, огромное спасибо! Это уже кое что, лиха беда начала!
Perseus: Да уж, точно! Теперь Котомин вот в таком виде: Котомин Василий Васильевич (? — 1919). Полковник. На 1 января 1910 г. поручик 1-го Туркестанского стрелкового батальона. Участник 1-й мировой войны. Был мобилизован в РККА. Командир 2-й бригады 35-й стрелковой дивизии 5-й армии красных. После взятия дивизией Кыштымского и Каслинского заводов, в ночь на 24 июля 1919 года перешел вместе со своим штабом к белым, в расположение частей 11-й Уральской стрелковой дивизии. 25 июля 1919 г. приказом командующего 3-й армией генерал-майора К. В. Сахарова восстановлен в своих служебных правах и преимуществах. Впоследствии находился в армии адмирала А. В. Колчака, умер от тифа в конце 1919 г. Может у кого еще есть что-нибудь?
Kazak: Думаю, что это о В.В. Котомине, хотя в документе инициалов не было. На 13 ноября 1916 в Тургайский отряд подполковника 197-го пехотного Лесного полка В.В. Котомина входили 8-я рота 100-го пехотного запасного полка, 2 пулемета 13-й пехотной запасной бригады (прапорщик Иванов), взвод 3-й запасной артиллерийской бригады, 86-я Донская особая казачья сотня, полусотня 2-й отдельной Оренбургской казачьей сотни, верблюжий транспорт – 460 верблюдов. Т.е. Котомин подавлял в конце 1916 г. киргизский мятеж. А вообще с интереснейшим докладом о переходе Котомина к белым лет 6 назад выступал А.В. Крушельницкий из РГГУ, вот только похоже он этот материал так и не опубликовал. По его данным в старой армии Котомин был штабс-капитаном, к октябрю 1917 уже полковник. Вывод Крушельницкого, проанализировавшего резолюции Ленина, Троцкого, Дзержинского и др. на докладе Котомина о положении военспецов, был таков, что переход Котомина и его доклад кто-то (думаю, не трудно, хотя бы примерно догадаться в чей огород камень) в Политбюро использовал в борьбе с Троцким и его ставленником Вацетисом. Кстати, сюжет о Котомине лег в основу романа В. Зазубрина "Два мира".
Kazak: Кстати, С.В. Волков в "Трагедии русского офицерства", следуя за мемуарами К.В. Сахарова, ошибается. "Немало офицеров перешло из Красной Армии, особенно в 1918 г. при взятии Казани, Перми и в последующих боях (в Челябинске из служивших у красных 120 офицеров перешло 112). Причем отношение к ним на Востоке было благодаря нехватке комсостава совершенно иным, чем на Юге. Здесь они принимались не только охотно, но и доверяли ответственные должности. Например, командир красной бригады полковник Котомин, перешедший с 11 офицерами в июле 1919 г. под Челябинском, планировался на должность начальника дивизии". На самом деле Котомина, который, между прочим, как профессионал объективно высоко оценивал внутреннее состояние РККА того периода, считали у белых чуть ли не большевиком. Будберг писал 9 августа 1919: "Вчера состоялась публичная лекция полковника Котомина, бежавшего из Красной Армии; присутствующие не поняли горечи лектора, указавшего на то, что в комиссарской армии много больше порядка и дисциплины, чем у нас, и произвели грандиозный скандал, с попыткой избить лектора, одного из идейнейших работников нашего национального Центра; особенно обиделись, когда К. отметил, что в красной армии пьяный офицер невозможен, ибо его сейчас же застрелит любой комиссар или коммунист; у нас же в Петропавловске идет такое пьянство, что совестно за русскую армию". Так что в том, что белые проиграли, нет ничего удивительного.
Perseus: Ну, вообще-то озлобленному на всех и вся Будбергу тоже особо верить не надо... И вовсе не из-за пьянства проиграли белые. Правильно писал светлой памяти Петр Николаевич в своих "Записках": "Предоставленный самому себе адмирал Колчак был РАЗДАВЛЕН и начал отход на Восток"...
Perseus: Да и как было белым не считать Котомина большевиком, если его 2-я бригада 35-й дивизии красных с мая-июня вела успешные и довольно эффективные боевые действия под Златоустом, а 17-20 июля 1919 г. фактически раздавила 7-ю Уральскую дивизию в ожесточенных трехсуточных боях под Кыштымским и Каслинским заводами, после чего 7-я была отведена в тыл в район Петропавловска на переформирование и пополнение, передав свою артиллерию и пулеметы подошедшей из Сибири 12-й Сибирской стрелковой дивизии... Не мало там белых полегло...
Kazak: Иван! Вообще-то я имел в виду не пьянство, а кое-что другое. В данном случае, прежде всего, отсутствие как таковое самокритики в белом лагере, дисциплины, фатальное непонимание природы и особенностей Гражданской войны. Примеров сотни. Здесь я касаюсь лишь одного конкретного случая. В конечном итоге организация победила импровизацию, что и требовалось доказать. Кстати, что именно на Твой взгляд Будберг в данном эпизоде приукрасил, тем более, если сам присутствовал? Добавлю, что в отличие от, фигурально выражаясь, забрасывавших Котомина помидорами белых, Ленин на его докладе о состоянии РККА написал, обращаясь к Гусеву: "у нас застой, почти развал" (это в конце 1919, когда он читал документ и когда РККА перевалила за 2 млн бойцов!). И это через несколько месяцев после измены Котомина! Обрати внимание, он не написал, что это офицерье и буржуазия, которая только и ищет повода предать рабоче-крестьянскую власть, а сделал более глубокий вывод, чего очевидно белым дано не было (за исключением единиц, как Будберг, прошедших старую школу). Более того, Ленин заставил прочитать доклад Котомина всех членов ЦК. Сомневаюсь, чтобы белые, получившие в свой лагерь такого ценного перебежчика, сделали из изложенного им какие-либо выводы, кроме того, что перед ними большевик.
Perseus: Без комментариев: Ю. Еленев «Лекция полковника Котомина» 9-го августа [1919 г.] в здании Городского Театра состоялась лекция полковника Котомина, недавно пробравшегося через большевистский фронт. Лектор, к сожалению, не обрисовал в должной мере положение в советской России, но и слабые контуры, начертанные им, ярко говорят об ужасной жизни населения по ту сторону фронта. Голод, холод и болезни царствуют в большевизии вместе с террором и насилиями. Денежный рынок совершенно разрушен и почти не существует никакого товарообмена. В целом ряде вопросов рабочей политики большевики отступили от тех лозунгов, которыми завлекали малосознательные массы. Так, 8-ми часовой рабочий день отменен, рабочие переведены с месячной платы на сдельную, и кроме того вводится, хотя и не успешно, строгая дисциплина. Вопрос об отсутствии дисциплины крайне беспокоит большевиков и для введения ее большевики не стесняются применять меры, которым позавидовали бы прусские жандармы. Митинги характера керенщины большевиками отменены и на митингах говорят только ораторы-коммунисты, причем на речи их никаких возражений представителям других партий делать не разрешается. Крестьянские и рабочие волнения в большевизии стали обычным явлением и на подавление их большевики посылают, главным образом, китайцев. Леса Воронежской, Тамбовской и Курской губерний полны скрывающимися восставшими крестьянами, рабочими и дезертирами. Последнее время в большевистских газетах стали даже помещаться сводки о фронте, действующем против этих лесных обитателей, которых большевики называют «зелеными» бандами. Лектор констатировал факт развития религиозности и мистицизма народных масс в большевизии. Лекция полковника Котомина, представляя из себя несомненный интерес, была облечена несколько в странную форму и излагая ее, лектор, не делая необходимых предпосылок, производил местами совершенно обратное своему настроению и мышлению впечатление. Газ. «Русская Армия» (Омск). — 1919. — 10 авг. — № 171.
Perseus: К. В. Сахаров "Белая Сибирь": В эту же ночь произошел такой случай. На одну заставу Уральского корпуса выехала группа конных: — «Кто идет? Стой!» — окрикнул часовой. — «Свои-и-и»... — донеслось издали. — «Кто свои? Что пропуск?!» — «Красные офицеры, сдаваться едем, пропуска не знаем.» Часовой выстрелил. На тревогу выбежала вся рота, бывшая в заставе, и открыла огонь залпами. Это был командир бригады 35-й советской дивизии полковник Котомин с одиннадцатью красноармейскими офицерами; они состояли в антибольшевицкой организации и давно уже искали удобного случая перейти на нашу сторону. Было очень трудно, так как каждый шаг их следился комиссаром и его помощниками, коммунистами, добровольными шпионами. В эту ночь им удалось усыпить бдительность еврея-комиссара и ускользнуть из когтей. Но вот истинная трагедия русского положения, они попали на сторожевую заставу, зорко охранявшую дорогу, так как наши войска привыкли к разным уловкам и обманам большевиков. Первым же залпом была убита лошадь полковника Котомина и ранены два офицера; все они рассеялись и только через день удалось собрать вместе этих героев. Полковник Котомин провел полтора жутких часа, лежа за трупом лошади, пока его не освободил и не вывел наш офицер. Полковник Котомин был доставлен в ближайший штаб как раз в то время, когда я объезжал войска. Высокий, могучего сложения человек с открытым энергичным лицом, герой Германской войны, он весь дрожал от пережитого, дрожал мелкой нервной дрожью, как маленький прозябший мальчик. — «Думал, что убьют. Но так было тяжело у большевиков, что лучше смерть...» Он много рассказывал всем нам о центральной России, о ее состоянии и страданиях, открыл истинное положение советской власти и красной армии. Что можно будет сказать из этого, не нарушая интересов Русских, находящихся и сейчас там, во власти интернационала, скажу после, при сравнении условий нашего тыла и их.
Kazak: А где в заметке из "Русской армии" Ты отличишь правду от пропаганды?! "Русская армия" ни при каких обстоятельствах не напечатала бы правды о Красной армии, т.к. это было бы равносильно признанию собственной слабости. Кроме того, Котомина считали большевиком не за успехи его дивизии, а за его лекции, в которых он высоко оценивал состояние РККА. Ты конечно можешь оставить без комментариев мой пост, но все это, как ни странно, мне напоминает диалог Котомина и колчаковских офицеров. Я не люблю большевиков, потому что любить их не за что, а вот уважение они у меня в последнее время вызывают все больше. Это не эмоции, а выводы, к которым прихожу после уже 8 лет непрерывной работы в архивах. Одно не могу понять - откуда они знали, как нужно действовать в условиях Гражданской войны? И почему профессиональные военные, составлявшие основу белых армий, не смогли в этом разобраться, хотя бы наладить элементарную дисциплину...
Perseus: Пропаганда большевизма! Шутка... Кто ж его теперь поймет, Андрей... За что считали его большевиком, за что нет... Кто именно считал - родственники ли убитых его бригадой или еще кто... Сложно это всё судить сейчас. Да и зачем все эти обобщения, размышления о том, что нельзя сейчас почувствовать и понять? Нужно сначала собрать КАК МОЖНО БОЛЬШЕ ИНФОРМАЦИИ, а уж потом ТОЛЬКО ПЫТАТЬСЯ разобраться в произошедших событиях и делать какие-либо выводы...
Kazak: Информацию можно собирать всю жизнь, но так и не собрать всей, а выводы необходимо и возможно делать даже имея часть информации, иначе зачем вообще заниматься историческими исследованиями. Имеющиеся источники однозначно свидетельствуют, что большевиком Котомина считали из-за лекций, с которыми он ездил по тылу русской армии (выступал он перед армейской аудиторией, а не перед гражданскими). Кстати, ты как специалист по Челябинскому сражению мог бы здесь подробно изложить твою оценку действий бригады Котомина и причины ее успешных действий, хотя бы по опубликованным материалам. Заодно было бы интересно узнать, кем была бригада укомплектована, каков был процент коммунистов, боевой опыт. К сожалению, мы не являемся специалистами по РККА, а без этих знаний мы причины поражения белых вряд ли поймем.
Perseus: А вот это можно. Располагаю уникальным документом - списком командиров 309-го стрелкового полка. Очень интересный документик! Сегодня найду, обработаю (он в фотокопии) и выложу... А выводы, Андрей, все же делать не нам... Я в этом всё больше убеждаюсь. Дай Бог бы собрать побольше информации для потомков, ведь всё гибнет безвозвратно! Именно в этом вижу смысл занятий историческими исследованиями, а не в выводах и обобщениях лишь по их крупице...
Kgg: http://www.alfaret.ru/projects/history.php
Kazak: Ну насчет по крупице это сильно сказано, не стоит преувеличивать малоизученность темы. А без выводов в исследовании нет смысла.
Kazak: Иван! Кстати, у Сахарова ведь есть и продолжение процитированного Тобой фрагмента, где он полностью сходится во мнении с Будбергом: "С целью разбудить нашу тыловую публику полковник Котомин прочел лекцию в Омске в городском театре (по поручению Верховного Правителя); на лекции произошел характерный инцидент. Котомин рисовал правдивую картину советского тыла, - он будил чувства белых и призывал их к такой же работе, какую несут слуги Ленина и Бронштейна, к такой же отчетливости, добросовестности и энергии... Вдруг раздаются голоса из партера: — Как вам не стыдно хвалить их! А еще офицер... — Довольно... — Поезжайте тогда обратно к большевикам... И с галерки одинокий крик: — Правильно, товарищ, продолжайте. Так поняли представители тыловых наслоений искренний и честный призыв Котомина, этого одного из лучших русских офицеров. На того это так подействовало вместе со всем пережитым за последние годы, что он слег больной и не мог уже оправиться. Болезнь унесла его в могилу. Моя армия лишилась в нем хорошего начальника дивизии — на что Котомин был мною предназначен" (с. 161-162) Только, на мой взгляд, и у тыловых и у фронтовых офицеров оценки подобной лекции были бы одинаковы, Сахаров излишне в данном случае противопоставляет одних другим, к тому же в специальной главе, разоблачающей предательство тыла.
Smith: Perseus пишет: quote:Дай Бог бы собрать побольше информации для потомков, ведь всё гибнет безвозвратно! Именно в этом вижу смысл занятий историческими исследованиями, а не в выводах и обобщениях лишь по их крупице... Воистину! Готов подписаться под каждым словом!
Олег: Кстати, а Шулдяков выдвинул версию, что Сахаров ошибся и Котомин перешел к белым 09 сентября 1919г во время разгрома 2-й бригады 35-й дивизии у станицы Пресновской, либо несколькими днями позднее у пос.Кабаний
Perseus: Нет, Володя уже разбит и переубежден мной в мой приезд в Омск в прошлом году... :-) Под Пресновской попал в плен сменивший В. В. Котомина на посту комбрига некий Д. Ямышев.
Унгерн: Kazak пишет: Одно не могу понять - откуда они знали, как нужно действовать в условиях Гражданской войны? И почему профессиональные военные, составлявшие основу белых армий, не смогли в этом разобраться, хотя бы наладить элементарную дисциплину... Дак потому что бились они за общую (Пусть и утопичную) идею, сильна была пропаганда... а белые сами с собой больше воевали чем с Красными.... на любом фронте мы встречаем разногласия...
Kazak: Можно подумать у красных не было разногласий
Народная гвардия: Гинс. "Сибирь, союзники и Колчак." - "Передо мной сидел полковник невысокого роста, бледный, с глазами, воспаленными не то от болезни, не то от бессонницы. — Ваш предместник должен был оставить вам мое прошение. Я летом, во время наступления на К., подготовил сдачу сибирской армии города со всем гарнизоном. Я это могу доказать документально. Победой ваш генерал обязан мне. Несмотря на это, меня обобрали, как липку, арестовали, и вот уже три месяца, как я не могу добиться какого-нибудь назначения на фронт. В Европейской России я оставил семью. Я перешел с тем, чтобы помочь дальнейшему наступлению; я считаюсь специалистом по маневрированию конницей и мог бы быть полезен. Как раз в это время разрабатывался план кавалерийского рейда, вроде того блестящего налета, который совершил в армии Деникина генерал Мамонтов. Кавалерийский корпус дали в командование Иванова-Ринова, никогда не командовавшего на фронте, специалиста по административной части.Мне удалось нажать на ставку. Полковника взяли на фронт, но использовали не по специальности. Кавалерийский рейд Иванова-Ринова оказался совершенно неудавшимся. Его наградили Георгием 4-й степени за начало, потом хотели отрешить от должности за неудачное продолжение, потом вернули обратно, но рейд уже сорвался. Не знаю, может быть, мой полковник вовсе и не был таким знатоком дела, как об этом он сам говорил, но только одно я видел, что вытравить из психологии «белых» ненависть и презрение к «красным» никак невозможно. Первым шагом Иванова-Ринова при Сибирском Правительстве было огульное осуждение всех красноармейских офицеров. То же сделал Деникин. Они лишили красных офицеров возможности устроиться и заставили их служить там, где их застала судьба. Только в мае 1919 г. адмирал Колчак понял ошибку и обратился 28 мая с воззванием к офицерам и солдатам красной армии: «Пусть все, у кого бьется русское сердце, идут к нам без страха, так как не наказание ждет их, а братское объятие и привет». Начались как раз неудачи, но офицеры переходили. Они объясняли, что переходили намеренно во время неудач, чтобы больше было доверия к их искренности, однако, как показывает типичное дело полковника К., вместо братских объятий их встречали презрение и нужда. — Красноармеец! — крикнул кто-то в театре одному из таких перебежчиков, читавшему публичную лекцию о советской России. "
полная версия страницы